Unknown - i 2bfbb827db0fe0dd

Навестившая нас наутро Элина показала, как пользоваться визуном, на который мы не обратили внимания. Это что-то вроде нашего телевизора, только он не показывает, а переносит на место события, которое хочется посмотреть. Перемещаешься ты не физически, а только твоё сознание, так что риск исключён. Можно переноситься в прошлое, что я легко научился, и даже в будущее, что я так и не смог сделать. Два дня мы с Виталиком не выходили из гостиницы, заглядывая во все уголки Миогена, забывая порой даже пообедать.

Суфлёр постоянно находился на связи. Он задавал вопросы об общественном устройстве Миогена, а я ему охотно отвечал.

Сельское хозяйство?

Наличествует в виде выдумален, в которых выдумывается пища. Это такая онтроника.

Вот видишь, - радовался Павлик, - и здесь есть нечёткость. Выдумальни позволяют сгладить разницу между материей и сознанием. Всё, что ты выдумаешь, можно материализовать. Я всегда верил в то, что материя и сознание с некоторых точек зрения неотличимы.

И тут же опять строго спрашивал:

Промышленность?

Наличествует в виду выдумален. В них выдумываются любые товары...

Понял, не продолжай. Медицина?

Наличествует в виде ремниц и молодил.

Строительство?

Дома тут тоже выдумывают. Кстати, есть какая-то онтроника, позволяющая в одном месте разместить несколько зданий. И они друг другу не мешают.

Вспомнив одну забавную вещь, я отвлекался:

Знаешь, Павлик, как тут квартиры проветривают? Их просто выворачивают наизнанку. Есть такая онтроника - вывертушка. Она меняет местами внутреннее и внешнее...

Потом об этом. Образование?

Переразвито. Все чему-то учатся, курсы всякие...

А разве для быстрого обучения нет специальной онтроники?

Есть, но аборигены предпочитают учиться классическим методом. Для них главное - личное общение с преподавателем.

Павлик пыхтел, переваривая информацию, потом опять задавал вопросы:

Спорт?

Очень развит. Каждый чем-нибудь занимается.

Искусство?

Очень развито. Потому что мозги у аборигенов тренированы на выдумальнях.

Работать хоть нужно? - смеялся суфлёр. - В этом раю?

Тут нет постоянных профессий и организаций. Они конфигурируются, когда возникает задача. Появилась шпана на улицах - тут же возникают дружины по охране правопорядка. Пожар возник - тут же конфигурируется пожарный участок...

Ясно. Где изготовляется онтроника?

Пока не выяснено. Визун ничего не показывает, люди про это говорят неохотно. Слышал я от Анта, что есть какая-то Изобра. Возможно, там производится онтроника. Но Анту верить...

Может, она выдумывается?

Точно нет. Выдумываются только простые вещи. А онтроника настолько сложна, что её вообразить невозможно.

Мы бы могли ещё месяц-другой изучать Миоген, но мой шеф, начальник отдела дилапинга, через Павлика передал распоряжение ускорить проект. И случай вскоре представился. Наш графоман Ант, которого мы навестили на третий день, сообщил, что после обеда в Сквере Творчества состоится публичное выступление поэтов. То есть каждый подобный Анту маньяк от поэзии может прочитать свои стихи, которые тут же и обсудят зрители. Я напросился с ним. Виталика я решил не брать, отправив его к вещеводу за посылкой с товарной наживкой, пересланной по моему заявлению.

Помнишь, я тебе говорил о секретах раскрутки? - напомнил я поэту, видя его колебание.

Тот покивал, хотя было видно, что он уже забыл.

Ваше собрание как-то освещается в новостях? - спросил я Анта. - Ну, в смысле, как широкая публика узнаёт, что вы там читаете, творите? Или у вас закрытое собрание?

Визун ведь есть... - неуверенно произнёс поэт. - Там новости публикуются, можно переместиться и посмотреть...

Точно, у визуна есть своеобразная "новостная лента", рекомендующая самые интересные события, куда можно переместиться.

Прекрасно! Вот через визун мы тебя и раскрутим! Нужно, чтобы о тебе заговорили. А для этого просто необходим скандал. Сегодня ты его и устроишь.

Скандал?

Поэту страшно не хотелось устраивать дебош. Этому трусишке, жаждущему славы, страшно не хотелось оказаться в центре скандала. Неужели он взаправду думал прийти к славе с помощью своих виршей? Придётся научить его кое-каким земным технологиям раскрутки, о которых тут видно и не подозревают.

По-другому, родной, никак не получится, - заверил я его. - Тебе нужна слава? Я тебе её обеспечу. О тебе с сегодняшнего дня заговорят.

А какой скандал? - спросил, бледнея, поэт.

Не волнуйся, простенький скандальчик. Можно было, конечно, заставить тебя набить морду какому-нибудь коллеге-поэту. Но это банально. Вы там, в сквере стихи вслух читаете?

Конечно, - улыбнулся Ант, заметно радуясь, что ему не придётся никому бить морду.

Так вот, для скандала ты прочтёшь примерно такое.

Я принял псевдопоэтическую позу и с выражением прочёл:

Там где блещет валалум

Нацепив колечки

Прилетел зелёный блум

На горячей печке!

Поэт некоторое время обалдело смотрел на меня.

Что это? - спросил он, выйдя из ступора.

Стихи.

Разве это стихи?!

Конечно. Даже рифма есть. И ты их прочтёшь публично.

Ведь ничего не понятно! - возмутился Ант. - На каком это языке?

На твоём родном. В этом вся и соль, чтобы стихи были странными, - пояснил я непонятливому поэту. - Объясни всем, что в них есть сокровенный смысл, понятный только избранным. Тех, кто будет хаять твои стихи, объяви тупыми и недалёкими животными, не разбирающимися в истинной поэзии.

Так ведь все обхают!

Я глянул на него снисходительно:

Эх, Фил! Я тебе гарантирую, что не все. Творческие люди вроде тебя страшно боятся показаться некомпетентными, не разбирающимися в истинной поэзии, за которую ты выдашь эти "стихи".

В Сквере Творчества, когда мы туда перепухнули, уже собралось десятка три поэтов. Они читали стихи о покорении вершин, изобретении новой онтроники и силе человеческого духа.

Привет, Ант! - дружелюбно поздоровалась знакомая рыжая девушка, за которой неотрывно следовал молодой атлет. - Написал что-нибудь? Давай, почитай, просим!

Просим, просим! - зашумела толпа поэтов. Ант тут, видимо, выступал в роли мальчика для битья, судя по снисходительным улыбкам поэтов.

Перед Антом расступились, и он взобрался на возвышение в центре сквера. Тряхнув длинными волосами, он с поэтическим подвывом вдохновенно прочёл ту галиматью про "валалум", которой я научил его час назад. Слова он, разумеется, переврал, но эффект был достигнут.

Толпа поэтов от неожиданности замерла. Кто-то неуверенно хихикнул, но тут же замолк. Воспользовавшись всеобщим замешательством, я громко зааплодировал, продрался сквозь толпу, вскарабкался на возвышение и порывисто пожал руку поэту.

Дорогие друзья! - пафосно обратился я к толпе. - Нам с вами довелось жить в счастливую эпоху! Эпоху рождения нового направления в поэзии! Мы стали свидетелями зарождения сумбуризма!