Демченко Антон - Хольмградская история 3

- Хотите сказать...

- Предупредить. - Покачала головой Заряна Святославна. - Я слабая женщина, Виталий Родионович, и не в моих силах оказать вам серьезную помощь, но никто никогда не мог назвать Смольяниных неблагодарными. А я прекрасно помню то участие, которое вы приняли в судьбе моего непутевого племянника. Берегитесь, друг мой. Если в свете пошли слухи о грядущем банкротстве и вражде с бывшим покровителем, это очень дурной знак.

- Опала?

- Да. - Жестко ответила Смольянина и, резко поднявшись со скамейки, проговорила уже совсем другим, привычно ласковым тоном. - Проводите меня к гостям, Виталий Родионович. Они, должно быть, уже и вовсе потеряли хозяйку дома.

- С превеликим удовольствием, Заряна Святославна. - Предложив руку собеседнице, я препроводил ее в зал.

Нельзя сказать, что я не ожидал чего-то в этом роде, но новости, сообщенные Смольяниной, все-таки были довольно... хм, внезапными. Зато теперь, стало понятно и необычно малое число приглашений в этом году и холодное отчуждение в беседах с прежде довольно доброжелательно настроенными людьми.

Вот и началось.

ЧАСТЬ 2. Дом, милый дом...

Глава 1. Радости и гадости.

Очередное письмо от герцога Лауэнбургского прибыло утром нового, семь тысяч четыреста десятого года, и я уже не был удивлен, обнаружив на краю вложенных в жесткий конверт бумаг, тонкий, но такой характерный бурый перлюстрационный след. Ну да, ни ментальными конструктами, ни иными не оставляющими следов методами, найти скрытый текст в письме не удалось, вот "Черный кабинет" и решился на химическую проверку. И тут облом.

Впрочем, ожидать иного, после всех прошлогодних событий было бы, как минимум, наивно. Я вздохнул и, отложив в сторону так и не прочитанное письмо моего возможного компаньона, пригубил горячий ароматный кофий, как всегда безупречно приготовленный моей женой. С испорченным настроением, этот напиток справился очень и очень неплохо. А уж когда меня обняли нежные руки Лады, а щеки коснулись ее теплые губы, мысли об идиотской инициативе излишне рьяных розыскников и вовсе улетучились из моей головы.

- Спасибо за подарок, Витушка. - Привычно устраиваясь у меня на коленях, проговорила жена. - Ты его сам заговаривал?

- Разумеется. Неужели ты думаешь, что я бы смог доверить кому-то свои чувства к тебе? А вот основу сделали ладожские златокузнецы... правда, по моему же эскизу. Это лучшее, что пришло мне в голову. - Улыбнулся я, с удовольствием рассматривая изящный в своей простоте серебряный кулон-открытку, удобно устроившийся в ложбинке меж двумя полушариями высокой груди Лады, едва скрытых полупрозрачным пеньюаром.

Тихо зашуршала невесомая ткань и мы, как-то незаметно, перекочевали из-за бюро, у которого я пил кофий, в кровать...

Я уже говорил, что люблю свою жену? Так вот, это неправда. Я ее обожаю! Глядя на нее, я ловлю себя на мысли, что не чувствую всех тех лет, что прошли с момента нашей первой встречи. Мальчишка? Да, и этим горжусь!

Конечно, в определенном смысле, спасибо за наши неугасающие чувства друг к другу, можно было бы сказать и одному шибко ушлому интригану, но... он свое уже получил, да и общаться с его сиятельством сейчас, меня совершенно не тянет.

- Это самый лучший твой подарок. - Проговорил я, когда страсти немного улеглись, и мы с Ладой вновь обрели способность к вербальной коммуникации.

- Ты так говоришь каждое новогоднее утро. А я, как всегда, отвечу, что настоящий подарок все еще ждет тебя под ёлкой. - Улыбнулась Лада, старательно укрываясь одеялом и бросая короткий взгляд в сторону двери. Прислушавшись, и я ощутил приближающийся к нашей спальне фонтан восторга. Да не один, а сразу два. Беляна тоже решила этим утром присоединиться к брату. Впервые, между прочим.

Лёгкий пасс рукой и короткий наговор избавляют спальню, а заодно и нас с Ладой от мускусного запаха, за секунду до того, как дверь спальни с грохотом врезается в стену и на нашу кровать запрыгивает Родик. Рядом пыхтит и сопит Беляна. Для нее, кровать слишком высока и, поняв, что не в силах преодолеть это препятствие, ребенок сосредоточенно дергает старшего брата за штанину пижамы. Тот прерывает свой довольный писк и, обернувшись, принимается помогать сестре, преодолеть столь серьезную преграду.

Минута пыхтения и высота взята, после чего в кровати воцаряется веселая возня с поздравлениями и хвастовством подарками. Этого гвалта не в силах прервать даже наш дворецкий, появившийся на пороге спальни во всем сиянии своей невозмутимости. И это несмотря на то, что вошел он к нам в комнату, не в своеобычной черной тройке, а в стильной, тщательно отутюженной... пижаме. Фиолетовой.

В доме каких-нибудь "природных аристократов", его за такую выходку уволили бы с "волчьим билетом", но в этом дурдоме... как иногда называет наше жилище "мамка" Рогнеда Болховна, ему такое счастье не светит. Хотя, честно говоря, я сильно подозреваю, что вот такое "праздничное одеяние" Грегуара, всего лишь следствие его собственного представления о том, как должен вести себя по-настоящему верный дворецкий. Ведь, по устоявшейся традиции, каждое новогоднее утро, равно, как и в дни рождения детей, мы спускаемся к завтраку в пижамах. И он, по-моему, просто не желает портить праздник своим чопорным видом застегнутого на все пуговицы педанта.

- С добрым утром, Грег! И, с новым годом! - Я машу дворецкому рукой, и тот сдержанно улыбается.

- С новым годом, Виталий Родионович, Лада Баженовна. Прошу прощения, но завтрак уже на столе.

- И вас с праздником, Грегуар. Дети, поздравьте дядю Грега с Новым годом. - Деланно строгим тоном говорит Лада.

- С вашего позволения, мы уже обменялись поздравлениями и подарками. - Замечает дворецкий и, подмигнув Родику с Белянкой, исчезает из виду, закрыв за собой дверь.

- Так, заканчиваем возню, и марш в ванную. Умываемся, и за стол. - Командует жена, и мы дружно разбредаемся по ванным комнатам, благо в нашем доме, в них нет недостатка.

После завтрака начинается самое главное действо дня: разбор свертков под ёлкой. Это только я не могу удержаться, и дарю Ладе свои подарки, прямо в спальне, а вот остальные обитатели нашего большого дома предпочитают придерживаться традиции, с её непременными яркими свертками и коробками под ёлкой.

Правда, подчиненные Грегуара до сих пор несколько смущаются, когда обнаруживают под деревом подарки с собственными именами. Но, тот же Родик, например, просто не понял бы нас, если бы не обнаружил на месте свертков для того же Рольфа или мамки Рогнеды. Как так?! У него куча новых игрушек, а кто-то остался без ничего?!

По крайней мере, именно с истерики, устроенной им, когда он был еще в возрасте Беляны, началась эта маленькая добрая традиция. И я должен заметить, что среди работающих в нашем доме людей, не нашлось ни единого человека, "зажилившего" бы подарок для "барчука"... А может, это был его хитрый план? Ха!