Alphard Македонская) - Неделя — и ты моя

Катя облегченно вздохнула.

Но даже несмотря на далекий отблеск симпатии по отношению к Карине, Саша все-таки пристально и изучающее смотрела на стоявшую перед ней девушку.

— Как ты сюда пробралась? — продолжила Саша.

— Это все магия, — Карина даже не усмехнулась.

— Не смешно.

— Магия вообще штука очень серьезная, — парировала Кара и, отвечая, смотрела не на красноволосую, а на Катю.

У той словно было написано на лице: «Пожалуйста, скажи мне хоть что-нибудь». Но Карина ничего не сказала девушке — только выжидающе смотрела на нее и думала о чем-то своем, о личном.

— Арсений тебя пропустил?

— Это что, допрос? — Карина повернула голову в сторону Саши. — Нет, он меня не пропускал, а если бы даже и пропустил, то что? Это наше с Катей дело. В крайнем случае, наше с Арсением и Катей дело. Ты ее подруга, это превосходно, но, будь добра, оставь нас наедине. Я хочу поговорить с ней.

От такого обращения красноволосая вспыхнула. Сделав шаг по направлению к Карине, она буквально прокричала:

— Поговорить?! Да чем ты раньше думала, а? Да н…

— Саш… — Катя наконец-то подала голос.

Он звучал так устало и грустно-умоляюще, что красноволосая хоть и не остыла мгновенно, но замолчала. Только глаза с немым укором и желанием высказать все, что Саша думает по поводу происходящего в этой комнате, гневно смотрели на Карину. От предыдущего слабого сочувствия к прошлому Кары не осталось и следа. Только невысказанная вслух просьба подруги удержала девушку от дальнейших пререканий и ругани. Саша была человеком взрывным, но когда дело действительно было серьезным, тогда люди понимали, что значит по-настоящему вспыльчивая.

Победно взглянув на Сашу и улыбнувшись краешками губ, Карина ничем не ответила на такой выпад красноволосой. Первым порывом было, конечно, ответить так, чтобы Саша заткнулась надолго, но она мысленно одернула себя. Все-таки была в глазах Катиной подруги правда, да и головная боль голодным зверем подкрадывалась все ближе и ближе.

«Господи, ну только не сейчас…» — думала Карина и прилагала все усилия, чтобы никто ничего не заметил. Все-таки девушка пришла для того, чтобы поговорить с Катей, а не для того, чтобы корчиться у нее на полу от невыносимой боли.

— Мне уйти? — Саша обратилась к Кате.

— Пожалуйста…

На щеках красноволосой заходили желваки, но, понимая, что сейчас с Катей спорить бесполезно, она просто сказала, что уходит и попросила не провожать ее. В этот миг светловолосая стала выглядеть еще несчастнее. Еще бы: в личной жизни кавардак, а тут еще и подруга, судя по всему, обиделась. Но ничего, подумала Катя, потом она все спокойно объяснит Саше, а та поймет. Всегда же так было. Друг всегда друг. Поймет, простит. А не поймет, так все равно простит, потому что примет.

Когда за Сашей захлопнулась входная дверь, светловолосая еще какое-то время постояла в молчании и горькой задумчивости, а затем, сказав Карине, чтобы она присаживалась куда хочет, пошла закрывать дверь на замок.

Карина, оставшись на какое-то время одна, неторопливо осмотрела комнату. Что-то изменилось, и вскоре до нее дошло, что именно. На стене не было фотографий, поэтому она смотрелась сиро и одиноко, словно бедная девушка, которую зимой выгнали из дома без теплой одежды. Карина подошла к этой стене и прислонилась к ней ладонью, словно хотела понять, жива ли та. Поняв, что в голову лезут какие-то совсем уж странные мысли, синеглазая убрала руку и отвернулась от стены. Радости по поводу отсутствия фотографий не было. Стена была холодная, только холод этот был какой-то особенный.

Прошло еще пару минут, а Катя так и не вернулась в комнату.

— Не могла же она потеряться в собственной квартире, — едва слышно произнесла Карина, а затем крикнула: — И долго ты собираешься играть в прятки? Я тебя не съем. Сама же согласилась поговорить со мной, так чего же ты прячешься?

В ответ Карина ничего не услышала. Списав такое поведение на юный возраст, она направилась в прихожую, где увидела Катю, сидевшую на пуфике, которая уткнувшись лбом в стенку шкафа, преспокойно дремала.

«Спит, значит, — усмехнулась про себя синеглазая. — Дайте-ка угадаю: закрыла за Красной дверь, испугалась идти сразу в комнату, где бродила свирепая я, поэтому, дабы собраться с духом, присела на пуфик и заснула, потому что не спала всю ночь. Отлично».

— И что мне с тобой делать? — тихо протянула Карина, сложив на груди руки.

Дотронувшись пальцем до подбородка и на секунду-другую закрыв глаза, будто так легче думалось, девушка пыталась решить чрезвычайно важный вопрос: будить или не будить? Старая Карина без зазрения совести разбудила бы ребенка, дала бы пару раз по щекам, облила бы, на худой конец, холодной водой и начала разговор. Но сейчас девушка только улыбнулась, с тоской глядя на человечка, который стал изменять ее жизнь, и, аккуратно взяв девушку на руки, отнесла ее в комнату. Положив девушку на диван, Туман присела на корточки и, взяв Катю за руку, тихонько ее поцеловала.

— Не судьба нам, значит, поговорить, — прошептала Карина и, горько улыбнувшись, встала и засобиралась отойти от кровати девушки, но та схватила ее за штанину и, не отпуская, сказала чуть сонным голосом:

— Не-не-не! Никуда! Никуда…

— Я думала, ты спишь.

— Я и спала! Прости, что задрыхла! — Катя подозрительно посмотрела на Карину, но, поняв, что никто от нее сбегать не собирается, отпустила штанину. — Просто я не спала всю ночь, а потом задумалась, когда на пуфик присела, а там понеслось…

Карина улыбнулась.

— Почему тут так холодно? — Катя зябко поежилась и притянула коленки к груди, оставшись лежать в позе зародыша.

Скептически посмотрев на девушку, которая дрожала так, как не дрожит не сделавший домашнее задание первоклассник перед строгой учительницей, Карина взяла с кресла темно-синий плед и заботливо укрыла им светловолосую. Та лежала красная как пожарная машина и с преувеличенным интересом рассматривала ворсинки на покрывале.

— Так мы будем говорить или молчать? — Карина пристально посмотрела на девушку.

Катя что-то пробурчала себе под нос, но затем, откинув плед и придвинувшись к краю дивана, не совсем внятно спросила о том, холодно ли синеглазой.

— Ты знаешь, что знобит чаще тех людей, которые грустят?

— А ты знаешь, что причины, из-за которых грустят люди, могут избавить от озноба? — тихонько парировала Катя.

— Это как же? — губы девушки тронула усмешка.

— Они греют.

Синеглазая замерла и пронизывающе взглянула на Катю, только от этого взгляда не было холодно, как раньше. Скорее девушка стремилась понять, что еще хотела сказать светловолосая. Сине-серые глаза словно заглядывали в душу, и от этого чувства Кате было жутко неловко. Такое чувство человек испытывает, когда замечает, что на него с теплотой во взгляде смотрит тот, кто ему нравится. Это как доверить что-то сокровенное и, смущаясь, неловко отвернуться.