Неизв. - Так было суждено

Первая неудачная попытка выпала на четырнадцатое февраля. Устроив погребальный костер, дровишками которого стали подарки Юли, которые девушка собиралась вручить Марине, а некоторые, по традиции, друзьям, Кира злобно хохотала и выплясывала шаманские танцы. Возможно, она даже пыталась вызвать какого-нибудь демона, но это ей не удалось. Все-таки обмазываться красной краской, нацеплять на себя юбку из листьев пальмы — никто не знал, откуда взялись эти листья, — прыгать по комнате как обезьяна и кричать нечеловеческим голосом какие-то проклятья было как-то неразумно. Особенно если учесть то, что весь этот сомнительный ритуал и вызов демона происходил непосредственно в комнате.

Когда Ира открыла дверь, а на нее сразу же повалил дым, голубоглазая пожалела о том дне, когда согласилась, чтобы к ней в комнату переселили Киру. Впрочем, девушка тотчас же ринулась спасать непутевую Киру, так как та чуть ли не задохнулась в комнате — разумеется, форточку никто открыть не догадался, пока это не сделала Ира. В общем, четырнадцатое февраля прошло дымно.

Юля везде искала свои подарки, но так их и не нашла. Впрочем, девушка не особо расстроилась. Взяв красную ленточку, она шустренько сделала бантик, прицепила его к своей гриве и, дождавшись, пока Марина вернется из школы, шумно выпорхнула из ванной в одном нижнем белье и под громкий стук Марининой челюсти о пол томным голосом произнесла:

— Я дарю тебе себя.

Марина, конечно же, очень даже оценила сюрприз, так что инцидент с пропажей подарков Юли был кареглазой благополучно забыт в неистовом времяпрепровождении.

Вторая, третья, четвертая, десятая, сотая — в общем, все попытки Киры были неудачными, неважными да и попросту глупыми. Девушка вконец обозлилась: все-таки был уже апрель месяц, а Юля с Мариной, судя по их счастливому и влюбленному виду, расставаться не собирались в ближайшую вечность. Скрипя зубами от досады и злости, Кира решила взяться за дело серьезно. Будучи человеком эгоистичным, она решила пойти по пути «либо мне, либо никому». Понятно было, что Марина к девушке вряд ли вернется, поэтому Кира решила просто испортить жизнь Юле, так как именно из-за нее, как считала девушка, все и произошло. Винить во всем другого человека, тем более того, кто счастлив тем, что было когда-то у тебя, проще простого. Именно на них и валятся все шишки, да вот только счастливым наплевать.

Месть и злость порой могут приобретать такие масштабы, что при их виде невольно отвисает челюсть, и человек начинает задумываться о том, насколько сильно нужно кого-то ненавидеть, чтобы иметь желание и силы провернуть такое дело. Так было и в случае Киры. Найдя необходимых ей людей и получив кое-какую информацию, девушка недобро усмехнулась и на ее лице заиграла торжествующая улыбка. Пировать, конечно, было еще рано, но нарастающее возбуждение просто поглощало — настолько сильно девушке не терпелось воплотить в жизнь еще один ядовитый план.

Хмуря лоб, Виталик проверял контрольные работы. Когда очередь дошла до тетради Марины, мужчина хотел позлорадствовать и поставить какую-нибудь низкую оценку, но потом понял, что это было бы слишком глупо и по-детски. Скрепя сердце он поставил девушке отлично — правильно решенная контрольная была написана идеальным почерком, придраться к чему-то было попросту невозможно.

— Чертова девка с бензопилой…

В дверь спокойно и уверенно постучались.

— Кого там черт принес? — раздраженно крикнул Виталик.

Мужчина был в самом дрянном расположении духа, поэтому не сдерживал себя в словах.

— Добрый вечер, — Кира тихо прикрыла за собой дверь и приторно улыбнулась преподавателю.

На миг Виталику показалась, что к нему зашла Юля. Сходство силуэта с силуэтом кареглазой было поразительным. Но стоило Кире выйти на свет, как улыбка тотчас же исчезла с лица мужчины, даже не оставив о себе хоть какого-нибудь мало-мальски слабого напоминания.

— Вы что-то хотели? — спокойным голосом спросил преподаватель.

— Да, — ядовито улыбнулась Кира. — Хотела.

Девушка достала из сумки какой-то сверток и бросила на стол преподавателю.

— Что это? — подозрительно спросил Виталик.

— Я думаю, Вам будет любопытно заглянуть туда. И как только Вы это сделаете, я сразу же перейду к цели моего визита.

Хмыкнув, мужчина лениво и чуть раздраженно потянулся за свертком. Развернув его и достав все то, что лежало в нем, Виталик побледнел, а затем резко перевел взгляд на довольно ухмылявшуюся Киру и, сдерживая холодную ярость, ломано спросил:

— Что все это значит?

— Сможешь до завтра приготовить все бумаги? — сползая от усталости под стол, спросила Ира. — Если тебе нетрудно, разумеется… Я надеюсь, ты не хочешь, чтобы твой зам умер смертью глупых, голодных, замерзших и не спавших…

— Хорошо, — бодро отозвалась девушка.

— Спасибо, — грустно ответила из-под стола Ира.

Марина присела на корточки рядом со столом, под которым полуживая сидела голубоглазая. Потрепав девушку по волосам и ободряюще улыбнувшись, светловолосая помогла девушке выбраться из ее домика. Отряхнувшись, Ира благодарно посмотрела на Марину, а затем, взглянув на часы, тихо охнула:

— Ничего себе мы засиделись.

— А что такое? — накидывая на себя кофту, удивленно спросила Марина.

— Да уже половина одиннадцатого! А на завтра еще столько делать надо, что лучше застрелиться сразу же на месте. Задави меня очки, за что! — воздев руки к небу, вернее, к потолку, спросила голубоглазая.

— А разве ты еще ничего не сделала?

— Ни-че-го… — глухо отозвалась Ира. — Совсем ничего не делала…

— Ир, — мягко произнесла Марина, поднося девушке ее ветровку. — Жизнь еще не закончилась. Все еще впереди. И самое главное, знаешь, что?

— Что?

— То, что все в наших руках.

Ира опустила голову и посмотрела на свои ладони.

— Ну, что, пойдем? — Марина уже стояла на пороге кабинета.

— Что бы я без вас делала в этой жизни? — тихо произнесла Ира, слегка улыбнулась и, взяв сумку с ноутбуком, погасила свет и вышла.

— На улице холодно как-то, — кутаясь в ветровку, сурово произнесла Ира. — Вроде и конец апреля, а все равно холодно.

— Хочешь поговорить о погоде? — улыбнулась Марина.

Голубоглазая остановилась посреди улицы. Светловолосая еще прошла пару шагов, пока не заметила, что ее собеседницы уже нет рядом. Удивленно обернувшись, девушка уперла руки в бока и приняла вид а-ля «грозная мамочка». Шмыгнув носом, голубоглазая поправила очки и, не двигаясь с места, тихо, но так, чтобы смогла услышать Марина, спокойным, но как будто отстраненным и неживым голосом произнесла:

— Я в этой жизни прочитала много книг. От поэзии до прозы. От миниатюр до многотомных романов. Там были и любовь, и ненависть, и дружба, и предательство, и ревность, и верность… В общем, чего там только не было. Каждая книга — целый новый мир. Каждый персонаж — тоже целый мир. И, погружаясь с головой в эти миры, я находила ответы на многочисленные вопросы, что-то узнавала для себя заранее, открывала новое, смогла рассмотреть свои собственные ошибки. Я узнала поразительно много. Но одно дело читать о чем-то — неважно, понимаешь ли ты полностью, что чувствует герой или нет, главное, что общее представление ты о чем-то имеешь, — а другое дело попадать в такую же ситуацию. И, знаешь, раньше мне казалось, что так просто забыть какого-то человека или же желать ему счастья, быть верным другом, в то время как его или ее избранник или избранница сейчас рядом с любимым тобой человеком. Понимаешь, все оказалось очень трудно. Трудно простить. Трудно принять. Трудно не ревновать. До боли трудно.