Казакевич Максим - Алекс [СИ]

— А вот ваш секретарь гораздо практичнее своего начальника. По глазам видно, что он не против послушать, о чем пойдет речь.

— Это Вано-то практичнее? — сильно удивился Гихилиан и посмотрел на Валонсио. — Может, еще скажете «умнее»?

— Может и умнее, отсюда не видно. Для этого надо познакомиться поближе, — загадочно улыбнулась О`Нил, и Валонсио невольно отшатнулся.

— Не надо, — вырвалось у него случайно.

— Я и не настаиваю…. В общем, господин губернатор, условия правительства таковы — оно выкупает у вас контракт, поставки при этом на вашу планету не прекращаются, а взамен просит снизить стоимость работ в доках на полтора процента.

Гихилиан аж подпрыгнул.

— Полтора процента!? — заорал он. — Это же форменный грабеж!

— Это взаимовыгодное соглашение, — парировала О`Нил. — Вы экономите огромную сумму сейчас и получаете независимое положение в продуктах питания. Федерация же экономит со временем. Полтора процента это еще не много. Первоначально планировалось запросить четыре процента, но потом там решили, что это было бы действительно грабежом. Соглашайтесь.

— Нет, — твердо заявил Гихилиан.

— Нет? А подумать? Посовещаться?

— Нет!

— Что «нет»?

— «Подумать» — нет! «Полтора процента» — нет! Ничего — нет!

О`Нил критично окинула взглядом губернатора и вопросительно посмотрела на его секретаря. Валонсио, словно извиняясь за своего босса, пожал плечами.

— Что ж, мое дело было предложить, — сказала помощница министра и залпом допила коктейль. — Я и не ждала немедленного ответа, но, по крайней мере, надеялась, что вы захотите обдумать предложение самого президента Рабзола. Очень жаль, но придется действовать другими методами. Через несколько дней ждите в гости специальную комиссию.

— Зачем? — удивленно и настороженно поинтересовался губернатор.

— Проверить вашу кредитоспособность, — охотно пояснила О`Нил. — А также выявить всевозможные финансовые нарушения. Надеюсь, они у вас есть.

С этими словами трансвестит Лиза О`Нил вышел из кабинета, оставив хозяина планеты в глубоком нокдауне.

Собственно говоря, Алексу и Ксиу повезло что «Могучий» уже через две недели вышел из ремонтных доков и спешно направился к планете Туапси. На этой планете находился один из центров распределения военнослужащих, так что линкор на ней должен был забрать свой персонал, вынужденный на время ремонта служить на других судах, и взять новичков на место выбывших из строя. Это дело было не одного дня, так что у Алекса и его друга, было полно времени, чтобы изучить путаные коридоры линкора и познакомиться со всеми пилотами прикрытия и обслуживающими техниками.

Почти все свободное время курсантов опять гоняли на тренажерах. Леви и Боппарт выступили в качестве учителей и доказали, что новички, хоть и были у себя в академии отличниками, но на самом деле летали и вели бой явно ниже посредственного. Даже самый молодой и неопытный из всех пилотов прикрытия, за считанные минуты в одиночку разбивал их пару и затем с легкостью уничтожал. Так что Алекс и Ксиу все дни только и делали, что летали и летали на тренажерах и заново переучивались до седьмого пота.

Когда линкор «Могучий» прибыл на Туапси, на борту появился капитан-лейтенант Джек Андерсон — непосредственный командир всех пилотов прикрытия «Могучего». Вернувшись из длительного отпуска, он первым делом осмотрел новенькие машины. Пощупал их, постучал, посидел внутри и остался доволен. Потом он вызвал судового капеллана и освятил все машины. Без освящения нельзя — доказано практикой, да и против традиций не попрешь. Считалось, что неосвященные машины сбивают гораздо быстрее и чаще. Да и сбоев в системе бывает больше. В чем тут дело и какова причина, никто не знает, но факт оставался фактом и потому капитан-лейтенант Андерсон всегда и везде освящал новые машины, а своим пилотам настоятельно рекомендовал всегда молиться перед боевым вылетом и почаще исповедоваться. Не удивительно, что судовой капеллан и капитан-лейтенант были самыми лучшими друзьями.

Когда Алекс случайно попал Андерсону на глаза, тот, определив по шарфу, что это его подчиненный, зычно позвал:

— Пилот, подойдите ко мне.

Алекс моментально подлетел к капитан-лейтенанту и козырнул.

— Новенький? — спросил Андерсон, оценивая выправку.

— Так точно, сэр. Курсант. Прибыл на борт для прохождения практики две недели назад! — доложил Алекс.

— Почему с погонами и шарфом?

— Отмечен выпускной комиссией за отличную учебу и победу в турнире академии, сэр!

— Ага, значит отличник. Еще кто ни будь из курсантов на борту присутствует? — спросил Андерсон.

— Да, сэр. Мы прибыли на линкор вдвоем, я — Алексей Дронин и мой друг Ксиу Тапиока. Он тоже отличник и победитель минитурнира.

— Понятно, — сделал пометку Андерсон у себя в блокноте. — За кем закреплены?

— За Леви Стохардоном и Боппарт Соном, сэр. Так решил капитан третьего ранга Дейв Дочити.

— Что ж, пилоты они не из самых последних — научить вас кой чему смогут, — согласился с выбором капитана третьего ранга Андерсон. — Главное, учась у них, не забывать что это всего лишь подготовка к финальному бою своей жизни. Как ты его проведешь, так о тебе и будут вспоминать. Ты верующий?

— Да, сэр, — несколько удивился такой смене тему Алекс. — Но я не крещеный.

— Не страшно. Главное что веришь — окрестить всегда успеем, — огорошил Андерсон. И заметив удивленно-ошеломленное состояние курсанта, поинтересовался. — Или ты не в Христа веришь, а, например, в Аллаха и пророка его Магомета? Или в иудаизм? Тоже не плохо — обрезание сделаем, как полагается.

Алекс мотнул головой.

— Нет, сэр, я православный. Ортодокс. Не надо обрезания.

Андерсон, удовлетворившись ответом, впервые улыбнулся.

— Ладно, курсант, не обращай внимания. Это я так серьезно шутил. Никто насильно заставлять не будет, потому что таинство должно быть с настоящим, искренним желанием. Иначе все впустую.

После этих слов Андерсон дал понять, что разговор закончен и, развернувшись, ушел по своим делам.

Когда Алекс нашел Ксиу со своим наставником и рассказал о встрече с Андерсеном, Боппарт пожал плечами и сказал:

— Ну и что? У нас все пилоты исповедуют какую-нибудь религию. Я, например, католик. А Леви еврей — он посещает синагогу. Атеистов у нас нет.

— Почему? — поинтересовался Ксиу.

— Потому что, курсант, когда на душе лежит что-то светлое жить легче. По крайней мере, можешь утешать себя, что твой друг не погиб, а просто перешел в мир иной, более лучший, — пояснил Боппарт и замолчал, погрузившись в собственные мысли.

Алекс и Ксиу переглянулись, но ничего друг другу не сказали. Оба поняли, почему Боппарт Сон стал вдруг угрюмым.