Казакевич Максим - Алекс [СИ]

— Скажите, Мортир, — елейным голосом обратился он к директору. — Вот я все время слышу — тростник Жабо то, тростник Жабо сё…. Он такой универсальный, что ему нет замены. Так что это за растение, в чем его уникальность?

В глазах гитлерюгента вспыхнуло легкое удивление, а через секунду на смену ему пришла радость. Он улыбнулся и откинулся на спинку стула. Это была его любимая тема, о ней он мог говорить часами.

— Тростник Жабо это уникальное растение, второго такого на известной нам части вселенной нет, — менторским тоном начал вещать директор. Тут Гихилиан недовольно повел бровью, а рука секретаря с вилкой в руках застыла на полпути в рот. Оба пристально уставились на Мортира и он, поперхнувшись, понял свою непростительную ошибку.

— Простите, господа, виноват, — невольно сбился он, заискивая и заглядывая в глаза. — Больше подобного не повториться. Правда. Можно я продолжу?

Гихилиан повелительно кивнул. Мортир вдохнул, выдохнул, нервно потрепал край скатерти и осторожно продолжил.

— Это растение обнаружили не так давно, каких-то тридцать лет назад на одной из неосвоенных планет. На самом деле это растение не является тростником в чистом виде, а просто на него сильно похоже, поэтому и решили не создавать путаницы. Сначала исследователи не обратили на него никакого внимания и посчитали очередной бесполезной культурой — в нем оказалось очень сильная концентрация силикатной кислоты. Через несколько лет тростник попал в лаборатории Еврейской Автономии и там через несколько лет выяснили его уникальные свойства. Он оказался многократно превосходящим земную сою. А структура его тканей была такова, что из него с легкостью можно было лепить все что угодно. Хоть мясо, хоть хлеб, хоть йодированный йогурт. Вывести из тканей силикатную кислоту для лаборатории оказалось не очень большой проблемой. К сожалению, тростник Жабо все же имеет несколько проблемных моментов. Он чрезвычайно беден витаминами, а для роста требует повышенное давление, углекислотную среду и огромное количество минеральных удобрений. На своей планете он рос исключительно на солончаках, поэтому-то нам и приходится выращивать его на подводных океанических фермах. Его корни получают необходимые соли прямо из морской воды. На фабрике мы обогащаем тростник витаминами, высушиваем и пускаем в переработку. Мы на своих фермах выращиваем модифицированную культуру. Ведь самое ценное у тростника находится в стебле, а в диком виде у него слишком много ненужных листьев…. А у нас их нет! — торжественно закончил мортир. Глаза его снова заблестели, и чувствовал он себя превосходно, так словно толкнул речь перед огромной аудиторией.

— Очень познавательно, — ехидно фыркнул Валонсио, отправляя в рот очередной кусочек мяса. — Почти энциклопедические знания о предмете. Только все равно говно этот ваш тростник, и жрать продукты из него невозможно!

Секретарь не оценил стараний директора и за это в душе Мортира вскипела жуткая обида. Будь его воля, он бы с великим удовольствием плюнул секретарю на галстук.

— А я не для вас, между прочим, рассказывал, — буркнул директор под нос. Не выдержал, положил голову на плаху.

Расслышали все. В воздухе повисло напряженное молчание. Валонсио побагровел, и сопровождающие директора поспешили отодвинуться от своего босса на пару шагов, боясь попасть под раздачу. Казалось все — сейчас грянет буря и директору, по меньшей мере, устроят капитальный разнос. Но тут в ситуацию неожиданно вмешался губернатор. Он вдруг заразительно захохотал. Не захохотал даже, а прямо-таки заржал во все горло.

— У-у, Мортир, молодец…. Поддел Вано, зацепил его стальные струны! Ой, не могу-у….

Гихилиан схватился за набитый живот двумя руками и, похрюкивая, стал раскачиваться из стороны в сторону, едва не падая со стула.

— Нет, Вано, ну ты понял как он тебя! Как он тебя подцепил, да? У-у-у, молоде-ец….

Губернатора скрутило смехом в три погибели и он упал головой на стол и забарабанил кулаком по крышке столика.

— У-у-у, офигеть! Вано достали-и! Офиге-еть!

Валонсио покраснел еще больше, хотя это и казалось совершенно невозможным. Ярость буквально раздирала его, еще никогда его не высмеивали публично. И сделать, что либо он сейчас не мог, и это злило едва ли не больше всего. Секретарь стиснул зубы, просверлил губернатора ненавидящим взглядом и, по хищному расширив крылья носа, по слогам процедил:

— Я бу-ду жда-ть в вер-то-ле-те…!

Он встал из-за столика, зло оттолкнул от себя стул и дергающейся походкой, едва сдерживая в себе шквал эмоций, направился в сторону лифта.

Когда створки за взбешенным секретарем сомкнулись и лифт умчал его наверх, кто-то из окружения директора шумно выдохнул и полез в карман за носовым платком. Мортир же обхватил голову руками и в ужасе запричитал:

— Боже мой, боже мой, что же я наделал! Боже мой, что же теперь будет?! Зачем он так, я ведь не хотел обижать…. Все язык мой, господи!

Мортир всхлипнул.

В это время губернатор отсмеялся, вытер рукавом выступившие слезы и постарался принять более или менее серьезный вид. Он оттолкнул от себя почти полную тарелку нежнейшего мяса, и официант шустро очистил столик.

А Мортир все причитал и клял себя за свой несдержанный язык. Подчиненные пытались его как-то успокоить, но он их не слушал и потихоньку входил в уступленное состояние. Еще немного и он бы стал рвать на своей голове волосы.

— Вот что, прекращайте-ка свою истерику, — вдруг посоветовал Гихилиан. Подобные сцены ему никогда не нравились. — Ну, подумаешь, посмеялся я чуть-чуть, так ведь он не обиделся. Он не может обидеться, ведь он МОЙ подчиненный!

— Нет-нет…, он обиделся! — замотал головой директор. — Все не так. Я его обидел, я его оскорбил до глубины души. Такое не прощается. Ведь я ЕГО подчиненный! Мне нельзя такого говорить…. Что теперь будет?

— Ничего не будет, — твердо пообещал Гихилиан, но и директора было свое мнение. Он вырвал таки клок волос с головы и саданул кулаком по столу.

— Будет! — истерично заорал он.

— Нет! — в тон ему проорал губернатор. — И, вообще, со мной так разговаривать не следует, а то я тоже… обижусь. А в обиженном состоянии я страшен.

Мортир вытаращил глаза, открыл, закрыл рот и пришел в себя. Он опустил дополу взгляд, пригладил ладонью скатерть и пробормотал:

— Извините…. Больше такого не повториться.

— Ничего, бывает, — смилостивился Гихилиан. И чтобы сменить тему ткнул пальцем в толстое окно и спросил, — А вот это что такое?

— Где?

— Да вон, — он уточнил направление.

— А-а, это наши фермы, просто так они отсюда выглядят. Желаете их осмотреть?

— Очень, — заверил первое лицо планеты и, поднявшись со стула, шепотом признался. — Стыдно говорить, но я никогда не видел этого знаменитого тростника Жабо. Даже на картинках….