Дем Михайлов - Изгой 6

- Так убей нас! – истерично завопил один из них, глядя на священника налитыми кровью глазами – Убей нас, святоша! Все равно нам не жить!

Другой лишь мог выть от боли словно обезумевшее животное.

- О – усмехнулся священник – Вы обязательно умрете. Несомненно, умрете,… но не сразу. Сначала мы поговорим.

- Мы ничего тебе не скажем, проклятый святоша! Ничего!

- Все так говорят – с легкой улыбкой кивнул отец Флатис, делая небольшой шаг вперед – Все так говорят,… но пока никто из них не сдержал своего обещания. Во имя Создателя Милостивого… приступим!

Покинувшие свои позиции и сгрудившиеся во дворе братья-монахи со священным ужасом смотрели на склонившегося над корчившимся человеком священника.

Короткий миг и над бесплодными пустошами взвился невыносимо пронзительный вопль заживо горящего человека. Крик настолько страшный, что не верится, что подобные звук может исторгнуть человеческая глотка.

На крыше трактира, внутри открытой шкатулки, в припорошенном снежком навершии рукояти ярко вспыхнул драгоценный камень и мерно запульсировал. Младший Близнец жадно впитывал в себя эманации боли и страдания, впитывал доходящие до него крохи жизненной энергии щедро расточаемой истязаемым человеком.

- Святой Создатель Милосердный! – трясущимися губами проговорил один из монахов, не в силах оторвать взор от корчей поверженного врага – Что же это… какая боль… мы принадлежим Милостивой Церкви! Милостивой и Сострадательной! Разве ж можно творить такое… надо его остановить!

- Никто не помешает доброму отцу Флатису! – жестко проговорил Миргас, юноша с выбившимся из под капюшона седыми прядями, наставивший взведенный арбалет на монахов – Никто ему не помешает! Никто и никогда, пока я жив!

- Окстись! - вскрикнул один из монахов, дергаясь в сторону – Не тебе решать! Ты всего лишь…

- Молчать! – не повышая голоса, велел Миргас – Никто из вас не помешает отцу Флатису!

Пылающая во взоре юноши яростная фанатичность словно заворожила монахов, и они вновь замерли в неподвижности, вслушиваясь в дикие вопли и морщась от запаха горящей плоти, добравшейся даже сюда.

Крики длились долго. Очень долго. Сначала пронзительные и дикие, а затем хриплые и обессиленные. Истязаемые давно уже сорвали голосовые связки и могли лишь шипеть и сипеть от невыносимой боли.

Только через час над бесплодными землями повисла благословенная тишина. И вновь лишь завывание зимнего ветра витало в воздухе. А на заснеженной земле, посреди серых пятен пепла, лежало два обугленных мертвых тела застывших в диких изломанных позах. Из их раззявленных ртов вился серый дымок, несущий запах страшной смерти.

Тихо хрустнул снег под ногой старого священника, вошедший во двор отец Флатис внимательно осмотрел своих спутников и коротко велел:

- Сбор! Мы выступаем через час! Поторопитесь, братья! А я пока прочту молитву упокоения для усопших.

Люди словно покорные марионетки пришли в движение и лишь все тот же говорливый монах с залысинами, осмелился спросить:

- Куда, отче? Куда поведешь ты нас?

- Мы отправляемся в Дикие Земли! – шелестящим голосом отозвался старик Флатис, стряхивая частички праха со своих ладоней.

Люди… обычные люди. Во всяком случае, при долгом и пристальном взгляде на них с высоты нашей защитной стены.

С первого взгляда единственное, что я сумел понять – эти существа передвигаются на двух ногах, закутаны в нечто вроде меховой одежды и разномастно вооружены.

Уже потом, когда я понял, что в данный момент жизни поселения ничто не угрожает, я стал всматриваться куда внимательнее. Мой взор выхватил бородатые лица с покрасневшей обветренной кожей, украшенной неестественными белыми пятнами. Лица без бороды, явно женские, но столь же красные. Фигурки нескольких детей, до носа закутанных в одежду и похожих на неуклюжих медвежат.

Пожаловавшие в гости незнакомцы все прибывали и прибывали. Вскоре под стеной стояло около двух десятков людей. И одним только своим общим видом, одной этой «общей картиной», они без слов давали понять, что являются убегающей дичью. Последними тянулись две волокуши, на которых лежали неподвижные тела. Вот и замыкающие – ущелье за их спинами вновь стало безжизненным и пустым.

И я, наконец, сумел их пересчитать. Восемнадцать на ногах и трое на волокушах. Дети и взрослые. Подошли вплотную к нашей стене, задрали лица вверх и уставились на нас. Помимо смертельной усталости на лицах читалась явная оторопь, при виде нашей мощной защитной стены.

Над стеной поселения висела мертвая тишина, лишь изредка прерываемая едва слышным шепотом и бормотанием моих воинов. Я так велел – молчать, не приветствовать, не вступать в переговоры, не задавать вопросы. Приказал сразу же, как только спустился на стену с вершины скалы и понял, что это не шурды.

И поэтому сейчас в ущелье было слышно лишь завывание ветра.

Стоя чуть поодаль от своих людей, я продолжал внимательно всматриваться. Заметив выбивающиеся из под меховой шапки седые волосы впился в лицо их обладателя цепким взглядом и облегченно выдохнул – это была женщина. Не мужчина. Не священник. Не отец Флатис.

- Э-э-эй! Л-ю-ю-д-и-и-и! – хриплым эхом донеслось снизу.

Один из пришедших наконец-то решил нарушить молчание.

- Хорошее начало – заметил я, не двигаясь с места.

- Что делать будем, господин? – тихо спросил Рикар, возвышаясь рядом со мной подобно башне.

- Говорить – ответил я – Ты будешь говорить. Я буду слушать.

Самолично вступать в разговор я пока не собирался. Не с моей внешностью вести переговоры. Но я и не скрывался. Стоял неподвижно, на самом краю стены, нарочито высвободив ледяные щупальца, едва только Рикар отошел в сторону.

- Кто такие будете? – громогласно поинтересовался здоровяк – Отвечайте! И всем показать лица! Сейчас! Шапки снять, накидки убрать, капюшоны откинуть! Все! Включая детей!

На приветливость в его голосе не было даже малейшего намека.

Дикие Земли учат осторожности очень быстро. И вид замерзших детей и дрожащих женщин уже не способен растопить наши сердца настолько, чтобы мы без вопросов отворили ворота, дабы впустить их обогреться.

Зацепившись взглядом за лицо говорившего, который как раз откинул капюшон с бородатого, но еще довольно молодого лица, я невольно вздрогнул. Я знал этого человека. Я определенно его знал. Мы уже встречались.

Еще мгновение и я понял, кто именно пожаловал к нашим стенам.

В моих промерзших мозгах всплыло даже имя.

Тибрий. Именно он стоял у самой стены и уже открывал рот для ответа на вопрос Рикара.

Островное поселение. То самое, расположенное на острове посреди реки, где верховодил старик с магическим даром. А Тибрий был его старшим сыном. Самого старика звали, похоже,… Тибериан! Вот имя хозяина островного поселения. Человека запомнившегося мне своим умом и властностью. Но что-то я его не вижу…