Admin - i f36931a51be2993b

- Уже всё! - прошептала она, запирая спасшую их потайную дверь.

Юноша успел сделать лишь два шага, когда в кабинете послышался шум. А затем - вскрик.

Творец милосердный, они едва успели!

Ужас приковал к месту. И внезапно нахлынула слабость. Ноги налились свинцом....

- Быстрее! - Полина почти тянет отцеубийцу на себе. - Быстрее - или всё зря! Еще чуть-чуть, Леон. Потерпи, мой хороший...

В покоях мачехи он бездумно опустился прямо на пол. Она сама вернула гобелен на место.

- Леон, помоги, - молодая женщина опустилась на колени. Как всего час назад - он сам... Быть может, на том же месте! А Полина уже скатывает ковер. - Завтра вынесем из замка - вместе с одеждой. Теперь ты должен переодеться, и я - тоже. Вдруг всё-таки попала кровь? Вот так... и сюда.

Матушка говорила, этот сундук не открывали лет сто. Даже ключ давно потерян.

Значит, не потерян...

Ковер перевалился через край с глухим стуком. Как земля - на гробовую крышку.

- У меня есть одежда Эдварда. К счастью, вы носили одни цвета. Теперь это нас спасет. Отвернись. Я тоже отвернусь.

Так они и раздевались - спиной друг к другу. Будь это часом раньше - Леон не удержался бы оглянуться. Но то, что случилось, выжгло даже желание. Юноша вяло скинул окровавленную одежду, натянул отцовскую...

Ветер воет в ставнях. А в тон ему - волки. Их голоса уже не мерещатся.

А судя по крику - тело нашли.

Непонятно, как выбраться из покоев Полины незамеченным. Но об этом Леон думать не в состоянии. Как и о чём-то другом...

Сейчас же сюда кто-нибудь придет! Творец милосердный, спаси и помилуй!..

- Леон!

Он обернулся.

Мачеха уже полностью одета. Не в пеньюар, а в домашнее платье. Не голубое - его любимое, а тёмно-бордовое. И сверху - темная накидка. Почти траур.

- Быстрее!

Ее одежда полетела в сундук, его - следом. Полина вмиг провернула ключ и сунула глубоко за корсаж.

- Всё! - устало прошептала она, садясь на широченную (супружескую!) кровать. - Сундук - старинный, бабкина рухлядь, ключи давно потеряны... Нет, не всё, - со сноровистостью опытной горничной молодая женщина застелила постель, разгладила складки. - Садись! - она почти втолкнула пасынка в слишком мягкое кресло.

Достала ратников, сама села напротив.

Доска привычно легла на тонконогий столик. Между обитыми голубым шелком креслами. Мягкими... как постель в камере смертников.

Ратники... Леон с отцом часто просиживали за игрой - часами. Еще до восстания.

Папа иногда поддавался сыну...

Полина расставила фигуры, будто партия идет минут сорок - не меньше. Причем соперники действительно "играли", а не "абы как" понаставили "ратников".

Полина почти всегда проигрывала Леону, это Ирия выигрывала. Но, оказывается, мачеха за доской - ничуть не хуже сестры. Да она - просто великолепный игрок!

О чём он думает?! Какая разница, кто как двигает ратников? Над головой висит обвинение в убийстве родного отца!

Рука бездумно сжала первую попавшуюся фигуру.

И за дверью раздались неотвратимо-тяжелые шаги. А спустя полный липкого страха миг - громкий, уверенный стук в дверь.

3

Так не бывает!

Ирия ожидала от будущего чего угодно. Но не папиной внезапной смерти.

Девушка еще с порога поняла всё. Бросаясь к отцу, падая на колени - уже знала: поздно.

А надежда рвала сердце: нет, жив! Будто краем сознания Ирия отметила что-то неуловимое. А понять за пеленой горя - не смогла...

В раннем детстве Ирия подхватила болотную лихорадку. Даже тогда не трясло так жутко. Руки не слушаются...

Но кинжал нужно вытащить. Папе же больно!

Осторожно вытащить, зажимая рану... А потом - перенести раненого из кабинета, уложить поудобнее...

Бесполезно в кровь кусать губы - слезы вот-вот хлынут горной рекой!

Папа жив! Он не может умереть! Не теперь - когда они, наконец, помирились, когда всё поняли. Когда они снова есть друг у друга!

Нет, сама Ирия сделает только хуже. И поднять не сможет - тем более, осторожно. Но в замке есть врач.

Надо кого-то позвать. Пусть помогут - отнесут папу в его покои. Надо позвать людей - как же она сразу не сообразила?!

Девушка торопливо обернулась к двери.

И застыла. С мгновенно онемевших губ не сорвалось ни звука. Звать никого уже не нужно.

В дверях - камердинер отца. Не сводит глаз с застывшей рядом с мертвым отцом Ирии. С ее руки - на рукояти окровавленного кинжала... И с самого кинжала - в груди лорда.

Старый слуга смотрит на девушку так, будто никогда прежде не видел. И даже не думал узреть нечто столь чудовищное.

4

Это - кошмар. Он пришел в замок Таррент, устроился по-хозяйски. И уходить не собирается.

Когда Леон смотрел на мертвого отца, когда нес тело в кабинет, когда оно рухнуло на пол к ногам сына, он знал: хуже быть уже не может.

Судьба посмеялась - опять. Будто услышала слова Полины: "Подумают на слуг".

Услышала. И распорядилась по-своему.

Теперь подлость цепляется за подлость. За жизнь и свободу Леон платит жизнью и свободой сестры.

Как бы он ни относился к Ирии - она не убивала. Сестра не должна погибать за чужое преступление - это яснее ясного.

Не будь рядом Полины - Леон признался бы. Но она - здесь. Держит его за руку! И в отчаянной надежде не сводит с единственного защитника печальных голубых глаз.

Леон не может ее погубить! Себя - да, но не ее!

Когда за дверью загрохотали солдатские сапоги, юный лорд едва не умер от ужаса. Всё кончено!

Он попытался смириться с гибелью - пока шел к двери. Получилось плохо...

Но в дверь стучала не его смерть, а камердинер отца, слуги и вызванные с замкового двора солдаты. Они привели Ирию. Это ее нашли над телом! Ну зачем, зачем ее туда понесло?!

Леон сказал бы правду - если б не Полина. И не...

Он тогда просто оцепенел. От зловещего полушепота слуг и солдатни! От ругани в адрес Ирии. То же самое они скажут о Леоне!

Хуже! Если Леона и Полину обвинят в убийстве - в замке не останется хозяина. Никого, кто остановит обозленную чернь!

Слуги любили отца. Они устроят самосуд над всеми подозреваемыми сразу!

- Я не убивала, Леон! - Какой затравленный у сестры взгляд. Полный черного отчаяния. Прежде брат никогда ее такой не видел. - Клянусь, это не я!..

- Как ты могла, Ири? - выдавил Леон и беспомощно взглянул на Полину.

- Уведите ее! - велела молодая женщина. - Заприте, пока за ней не приедут.

Юноша с благодарностью взглянул на любимую. Полина опять нашла выход!

Еще никто не приехал! Ирия еще здесь. Ее брат успеет что-нибудь придумать!..

- Леон!

Он отвернулся, но успел заметить, как погасли глаза сестры. Раньше она так быстро не сдавалась.

Как же бесконечно устала его голова - за всю эту кошмарную ночь!

И мельком скользнувшую мысль юноша вмиг подавил. Больно уж гадкая!

Или... нет? Ведь это же... правда. Отныне Леона некому упрекать. Он - законный лорд и свободен в мыслях и поступках! Навсегда. Может любить, кого хочет. Жить, как хочет. Ни на кого не оглядываясь. Никого не боясь.