Unknown - i d22eb7fa14baa6c4

косяк двери. Я цепляюсь за него, но ноги подводят меня — я соскальзываю вниз. Мне

плохо.

Выбора нет...

− Граф... помоги мне... - шепчу я перед тем, как полностью отключиться.

***

Просыпаюсь я уже на кушетке. Вокруг никого. Я одна в комнате. Размер ее примерно

метра два на три. Тут только моя постель, стул и одинокая лампочка. Рядом с кроватью

стоит огромный прибор. Все. Больше ничего.

Едва мои глаза открываются, я замечаю, что от моей руки тянется тонкий шланг, что

подводится к большой машине. На ней множество лампочек и кнопочек. Есть монитор.

Одна из лампочек начинает мигать и раздается противный звук.

Через минуту дверь комнаты распахивается. Это Док. Он, как всегда, при халате и

руках, что спрятаны в карманы. Он изучает меня.

− Отлично. Ты очнулась. Помнишь как впала в бессознанку? - он проверяет мой пульс

и осматривает белки моих глаз.

− Помню, что мне стала плохо на кухне... и... и я... - картинка расплывается и дальше я

не могу вспомнить. - Я в лаборатории?

− Нет. В госпитале при ней. Уж извини, но палаты начисто лишены красоты с вашей, женской, точки зрения. Придется потерпеть.

− Почему я упала в обморок? - мне страшно. Я хочу знать, чего конкретно мне

ожидать.

Док берет у меня кровь в шприц и втыкает еще одну иголку в руку, от которой тянется

другой шланг. Он больше. Я кривлюсь от боли и издаю тоненький мышиный писк.

− Терпи. Нужно вводить его тебе раз в неделю, чтобы ребенок не забил твою

иммунную систему. Он подавляет тебя и твое здоровье.

− Температура — это еще не все?!

− Нет.

− Что ты мне вводишь? - киваю я на капельницу. Док щелкает по капельнице и

проверяет ее еще раз.

− Новый штамп сыворотки против болезней. Она универсальна. Но это лишь

эксперимент.

− И почему же ты тогда рискуешь первым ребенком у вас ради этого? - не понимаю я

Дока.

− Не я. Граф решил, что он пойдет на риск. Он принес тебя позавчера ночью ко мне.

Мы не решались вводить тебе большую дозу и капали помаленьку. Теперь, сегодня утром

мы увеличили дозу и ты очнулась. Граф обрадуется.

− Думаешь? - неуверенно спрашиваю я его. Мне нужно знать.

− Уверен. Он орал на всех тут, чтобы мы привели тебя в чувство. Ты едва дышала и

очень прерывисто.

− Он боится за ребенка.

− Он боится за вас. И это пугает всех. Он стал уязвим. Может было лучше, чтобы у

нас никогда не появлялись дети и их матери? - вопрос адресован не мне, а самому себе.

Док не ждет моего ответа. - Он сделал тебя своей спутницей по жизни. Такое было лишь

однажды...

− Когда?

− Давно. И не в нашем уголке. Это было у первого гетто.

− Из-за ребенка?

− Не знаю. Но здесь... это тоже непонятно.

Я подавляю вздох.

− А где Граф?

− Хочешь видеть его?

Я медлю с ответом. Док, видя мое сомнение, поясняет:

− Твой обморок — результат стресса. Ребенок отключает твой организм, чтобы

сохранить его для себя. Как только ты волнуешься, злишься или страстно желаешь чего-

то, то твой ребенок поднимает резким скачком температуру тела и ты теряешь сознание.

− И так будет...?

− Будет. Поэтому, я тебя спрашиваю: ты точно хочешь видеть Графа? Он сказал, что

перед этим вы поругались.

− Хочу. А где он?

− Рядом с твоей палатой. Хотя проблем выше крыши...!

− Что?

− Ничего. Не думай. Я позову его.

Док больше ничего не говорит. Он еще раз проверяет все показатели и

удовлетворенно кивает головой. Он доволен ими, если, вообще, ими можно быть

довольными.

Я оправляю тонкую простыню и поправляю волосы. Я хочу быть во все оружии.

Наверняка, Граф в курсе, что меня нельзя злить? Посмотрим...

Он входит в мою палату тихо, боясь лишних движений. Его взгляд направлен на меня.

Он бесится от того, сколько в меня натыкано трубок.

− Как ты? - он не решается сесть рядом со мной. Граф стоит рядом.

− Нормально... вроде бы... Док так сказал.

− А ты? Ты, что скажешь? - не выдерживает и на секунду теряет свое самообладание

Граф.

− Это важно?

− Важно, черт возьми! - кричит он.

Дверь палаты тут же открывается. В проеме видна голова Дока.

− Будешь орать — вытурю! Или больше не бегай ко мне с просьбой спасти твоих! - он

с силой хлопает дверью.

Я смотрю на хмурое лицо Графа. Он стискивает руки в кулак.

− Твоих? - с улыбкой спрашиваю я у него.

Он поднимает на меня свой взгляд. Его глаза ищут в моих поддержки. Я тоже ее ищу.

− Моих. Извини... - ему сложно дается это слово, но он произносит его.

− Простила. Сядешь? - робко интересуюсь я у него.

Граф садится на край моей постели. Его рука находит мою руку и мягко сжимает ее, даря ту поддержку, что мне нужна.

− Я больше не сделаю так, чтобы ты злилась. Ребенок убивает тебя...

− Нет. Со мной все хорошо!

− Ты врешь?

− Вру.

− И ради чего же?

− Ради тебя! - бью я его по руке. Экран прибора начинает мигать. Во мне разгорается

вновь то знакомое пламя. Оно выжигает все внутри. Я хватаю руку Графа. Он со страхом

смотрит на меня.

В палату вбегает Док. Он не знает, что еще предпринять.

− Все будет хорошо! - обнадеживает меня Граф, гладя меня по голове. Его рука

ложится на мой живот. Мой огонь угасает. Быстро, так же внезапно, как и возник.

Мигание прекращается. Док непонимающе смотрит на нас с Графом.

− Вы, оба, - невероятные! - его глаза огромные и они смотрят на нас.

− Все прошло.

− Серьезно? - не верит мне еще Граф. - Все прошло?

− Не веришь ей, поверь монитору. - Док стучит по экрану, привлекая внимание.

Граф смотрит на монитор, сверяя мои слова с показаниями.

− Что произошло?

− Видимо, ребенок хладного и человека — это мега-круто! - выдает свое

предположение Док. Граф и я не знаем, что сказать. - Ваш ребенок уже вас чувствует и

понимает, что происходит.

***

Меня не выпускают еще неделю из этой больницы. Я уже начинаю потихоньку

сходить с ума.

Граф приходит ко мне каждый день по два раза. Иногда и по три. Когда как.

Ненси приводит ко мне Несс через день. Сестра не плачет, только иногда ее глаза на

мокром месте.

− Не плачь, красавица.

− Твой ребенок мешает тебе? - интересует ее этот вопрос. Ненси испуганно смотрит

на меня.

− Нет, что ты! Это не так.

− Ладно, - нехотя соглашается со мной Несс.

Она никогда не говорит о том, что хочет обратно домой. Не говорит мне. Но Ненси...

Она рассказывает мне как слышит рыдания моей сестры, которую рано заставили

стать взрослой. Она закрывается в туалете и плачет. Ненси говорит, что она обращается к

отцу, человеку, которого она никогда в своей жизни не видела. Она просит избавить меня

от боли и помочь нам вернуться домой к маме и Оливеру. После этой молитвы, Несс

всегда обещает, что будет хорошей девочкой.