Unknown - i d22eb7fa14baa6c4

Да, он иногда делает их, фотографируя для нас с Несс природу в ночном окрасе.

− Я делаю это лишь для моей красавицы, Ванессы, - треплет он всегда щеку сестры, прежде, чем вывалить очередную стопку плохо сделанных фоток. На них он и его друзья: Райан и Даг.

Они фотографируются то на фоне дерева, что освещено с одной стороны луной, то на

фоне старого дома, куда они забрались на крышу. Там я вижу звезды над их головами. Я

могу представить, что их вижу я. Сама и напрямую.

Пусть, Оливер и говорит, что делает это ради Несс, но я знаю, что делает это он

больше ради меня, чем нее. Несс не интересует ночной город. Она еще маленькая и любит

платья и куклы. Звездное небо ее не привлекает.

Брат подкалывает меня постоянно. Но я понимаю, что он так выражает свою любовь

ко мне. На самом деле, он порвет за меня любого. За маму. За Несс. За всех нас.

Когда-нибудь я увижу небо ночью и вдохну ночную свежесть. Я обещаю себе это.

Наклоняюсь, чтобы дотянуться до сумки, где меня ждет домашняя работа назавтра.

Я успеваю ухватится лишь краем руки за лямку сумки, когда слышу кашель своей

сестры. Он утробный и очень глухой.

Что-то не так и я это чувствую.

Вскакиваю. Сумка летит на пол, обрывая крючок, на котором она висела. Мне

неважно.

Влетаю в кухню, едва не врезавшись в косяк лбом.

Несс стоит, облокотившись на стол. Она согнулась. Ее рука лежит на животе.

− Что с тобой? Тебе плохо?! - кидаюсь я к сестре. Я нахожусь на грани истерики.

− Мой живот... он очень болит, Виви... мне больно! - Несс падает на колени, сжимаясь

в комок. Я не знаю, что мне делать.

Нужно отвезти сестру в больницу. Она не так далеко от нас. Для таких как мы. Для

семей рабочих. Но я не могу выйти. Тем более, Несс не может выйти. Комендантский час

в разгаре.

Я метаюсь по кухне в агонии. Я в панике.

Сдираю с сушилки полотенце и мочу его в холодной воде из крана. Прикладываю ко

лбу сестры. Она уже выпила единственную таблетку от болей в животе. Ей немного легче, но все еще плохо.

Когда-то были телефоны... Но сейчас их нет. Они не нужны нашем правительству.

Линии все оборваны и давно забыты. Не позвонишь.

Я могу попытаться попросить помощи у соседей. Но никто не поможет. Я знаю это.

Все это знают.

Никто в нашем районе, да и в городе, не доверяет другому. Родные с трудом верят

друг другу. О соседях и друзьях не идет и речи.

Многие подозревают кого-то из простых в пособничестве Хладным. Это лишь

попытка найти ответ на вопрос: как Хладные попадают к нам из-за стены?

Все боятся. И все молчат.

Интерес к этому вопросу подогревается постоянно мэром. Он выступает с призывами

по десять раз на дню. Он старается подавить нашу волю. Он хочет, чтобы мы видели свое

спасение лишь в нем.

− Все будет хорошо! Я тебе помогу. Сейчас мы пойдем в больницу. Я понесу тебя! -

киваю я самой себе, держа за руку Несс. По щекам катятся слезы.

В памяти всплывает фильм о опасности аппендицита.

− Я не потерю тебя! - молюсь я за то, чтобы Оливер пришел как можно скорее.

− Мы не можем пойти в больницу, - улыбается, сквозь боль, Несс. Ей плохо. Она

держится. Но ей всего десять. Она не должна так страдать. Нет!

− Мы пойдем! Поднимайся! Осторожнее, - помогаю я сестре забраться себе на спину.

Чувствую, как рушится ее тело всем весом на мой позвоночник.

− Нам нельзя, мы можем... - пытается вразумить меня сестра.

− Молчи. Ничего не говори! Скоро тебе помогут!

Я бегом мчусь к выходу, стараясь сильно не трясти Несс. Ее сводит судорога. Я

чувствую ее. Она дергается.

− Мне плохо! - плачет Несс. Ее голос осип.

− Не бойся, принцесса, все будет с тобой хорошо! - обещаю я ей, сама не зная так ли

это на самом деле. В своей жизни я ни в чем не уверена.

Хватаю связку ключей и отпираю многочисленные замки, проклиная все на свете.

Перед последним замком, моя рука дрогнет. Но я справляюсь. Ради сестры я все

преодолею.

Распахиваю дверь, луч фонаря — неяркий, блеклый и грязный — бросает мне свои

лучи в глаза. Я жмурюсь. Просто из-за неожиданности.

На улице лишь островки света от фонарей, которые ведут в обе стороны дороги. Их

окружает тьма. Уже слишком поздно.

− Виви, - шепчет мне Несс.

Я касаюсь ее лба, желая подбодрить. Он мокрый и холодный. Я пугаюсь как тогда, когда убивали папу.

Несс слабо обхватывает мою шею своими тонкими ручками. Они слабые, как и их

обладательница. Я прикасаюсь к ним губами. Ноги подхватывая руками, устраивая Несс у

себя на спине.

Думать и решаться — нет времени. Я решаюсь.

Я захлопываю дверь дома и спускаюсь вниз.

Мне кажется или они даже скрепят в ночи как-то иначе?

Стараюсь быстро передвигать ногами. Я словно слепая. Город выглядит иначе во

мраке, чем при солнечных лучах. На миг я растерянно осматриваю привычные мне днем

места.

Собираюсь с мыслями и вспоминаю дорогу к больнице.

Быстрым шагом спешу к ней, поглядывая время от времени на Несс. Ее глаза

прикрыты. Дыхание частое и прерывистое. Ее хрупкие ручки то и дело расцепляются и

падают невольной плетью по моим плечам.

− Несси, не спи!

Я боюсь, что это не просто сон, который вызван усталостью.

Впереди виднеется красный крест, что светится в темноте. Он освещает небольшой

участок перед входом в больницу. Там стоят две машины. Одна уже довольно старая. Она

принадлежит самой больнице. Я не помню, чтобы когда-нибудь слышала ее на наших

улицах. Ни днем, ни ночью. Она стоит здесь как памятник.

Вторая машина была частной. Кто-то тоже приехал сюда за помощью.

Я ускоряюсь. За моей спиной слышится кряхтение Несс. Ей плохо. Ее тело

содрогается от спазмов. Ее тошнит. Прямо на мое плечо.

− Прости, Виви, - шепчет она мне, извиняясь. Ей стыдно. Я знаю это.

− Ничего, моя хорошая. Все нормально. Не стыдись этого.

Запах ударяет мне в нос. Словно, зловония нашего города не хватает. Он весь уже

пропах страхом, обреченностью и загнанностью людей, что живут здесь. Особенно, это

касается нас, тех, кто живет вблизи от Громады.

Мы каждую ночь слышим сквозь сон звуки сирены. Какие-то ночи выдаются

относительно спокойными. Но в другие, мы слышим страшные крики и выстрелы. Их

много. Всегда.

Я научилась различать их. Быстрые и беспорядочные — это наших солдат. Точные и

одиночные — Хладных. Они всегда попадают в цель. Очень трудно застать врасплох

Хладного, а, в особенности, его убить. Но они смертны. Как и любой другой

биологический вид.

Правда, они живут, не изменяясь. Им это в плюс. Они всегда сильны и молоды. Но им

нужно есть, спать, как и всем нам. Только, им чужды чувства, эмоции. Они — Хладные.

И от этого всего, больше всего страшно.