Анна Орлова - Аромагия

Вместе с ним в комнату вплыл чарующий аромат благословенного напитка - с кардамоном и щепоткой корицы.

Должно быть, на моем лице отразилось такое восторженное благоговение, что Исмир не выдержал: ухмыльнулся, с церемонным поклоном протягивая изящную чашечку, которую самолично наполнил из термоса.

На следующие несколько минут я выпала из жизни. Пахло умопомрачительно: обжаренными зернами, чуть-чуть шоколадом и карамелью, сладковато-пряно – кардамоном...

Смакуя, я пила глоток за глотком. Чтобы сделать человека счастливым, достаточно отобрать у него некую простую житейскую радость, а через некоторое время вернуть... Восторг обеспечен!

- Спасибо! – произнесла я с блаженным вздохом, когда жидкость в чашке закончилась. Куда и подевалась хрипотца, боль в горле и противная слабость! – Вы просто волшебник! Где вы раздобыли кофе?

Исмир очаровательно улыбнулся (продемонстрировав ямочки на щеках!) и подтвердил серьезно:

- Разумеется, волшебник – щепотка доброй волшбы вам не повредит. Касательно остального – почтовая станция всего в получасе полета, так что это пустяк.

Я не стала спорить, лишь улыбнулась с искренней признательностью.

- Не стоило так утруждаться. На почтовой станции кофе будет предостаточно! А также кексов, круассанов, пирожков... – произнесла я мечтательно, уже предвкушая вкус лакомств и не обращая внимания на улыбку Исмира. - Надеюсь, Альг-исса согласится прямо сейчас меня отвезти.

- Боюсь, вам придется задержаться, пока история не закончена! – разом посерьезнев, отрезал дракон. Прохладные мятные нотки... Брр! – Как здесь оказались люди и зачем им понадобилось губить хель? Согласитесь, пока в этом деле слишком много белых пятен.

- Почему – люди? – начала я и осеклась.

Понимание обожгло, как вывернутая на ногу кастрюля кипящего супа.

Йотуны - давние враги асов, и они сражались друг с другом во время Рагнарёк. Разгневавшись, Один отобрал у йотунов и их потомков руны. Разумеется, он был вправе так поступить – в конце концов, Один лично заплатил за руны немалую цену.

Проще говоря, хель никак не могли использовать рунную магию. Следовательно, заклятье наложено людьми...

Не хотелось даже думать, к каким последствиям это может привести. В Хельхейме до сих пор относительно мирно уживались три народа: хель, люди и ледяные драконы. Последние всегда стояли чуть поодаль, селились где-то далеко на севере, куда и хель не заглядывали. Некоторые уверяли, что драконы живут в айсбергах, где предостаточно полостей, напоминающих милые драконьему сердцу пещеры.

Далеко не всем нравилось такое положение вещей - людям всегда нужно больше, чем есть, такова уж наша природа. Однако мало кто осмеливался вслух высказывать недовольство. Хель не самые добросердечные существа, и если сочтут такие речи подрывающими устои государственности... Есть у северян «национальный» способ казни – обливание преступника водой на морозе. От одной мысли об этом пробирал озноб...

Пока до открытого возмущения или, упаси Хеймдаль, противостояния, дело не доходило...

От размышлений меня отвлекла Альг-исса, которой надоело почтительно молчать.

- Ай, ты же самого главного не знаешь! Я сразу хотел сказать! – выпалила она, буквально подпрыгивая на месте. Больше всего ее телодвижения смахивали на танец маленьких утят, а ликующий аромат пихты и мандаринов еще сильнее напоминали восторг ребенка. – Фаст-иссу поймали!

Мгновение мне потребовалось, чтобы сообразить, о ком шла речь.

- И что с того? – недоуменно спросила я. – Мы ведь выяснили, что хель не имеют к болезни никакого отношения! А мансег – это не по моей части.

- И все же я вынужден настаивать, чтобы вы остались с нами, - вмешался дракон, как бы невзначай выделяя «настаивать».

- Это похищение?

- Именно так, - пожал широкими плечами Исмир.

- Мои пациенты выздоровели! Какая польза от моего присутствия? – удивилась я, с неохотой выбираясь из уютного кокона. Ледяной воздух словно набросился стаей голодных волков. Брр!

- Вы человек, - кратко ответил дракон, оставляя догадываться обо всем, что из этого следовало.

Надо думать, требовалось выступить в качестве эксперта по своим соплеменникам... Не слишком вдохновляющая перспектива, прямо скажем!

- Именно поэтому я здесь долго не выдержу, просто замерзну! – попыталась возразить я, уже понимая, что любые аргументы бесполезны. Люди говорят «твердолобый», а хель предпочитают странное словосочетание «ледяной лоб», и, кажется, теперь мне понятна его этимология...

Раннее утро – самое холодное время суток, но для людей здесь в любое время слишком неуютно.

- Не тревожьтесь, в случае нужды я вас согрею...

От мягкого голоса дракона нахлынули воспоминания...

И именно это меня отрезвило, заставив осознать действительное положение дел. Забавно, когда Исмир намеренно со мною играл, я ощущала это именно как захватывающую игру, и не более. Ведь сейчас за его жестами и словами не чувствовалось желания, а я слишком хорошо воспринимаю чужие эмоции. Запахи не скроешь и не подделаешь, они куда правдивее слов. А вот когда за молчанием таятся чувства – это пьянит сильнее вина...

Разумеется, небольшой флирт – это как ложечка меда и щепотка специй в пресный напиток жизни. Но...

- Полагаю, нужно немедля допросить эту беглую хель, - предложил Исмир. – Пойдемте.

Слушать возражения или иные предложения он явно не собирался: шагнул к выходу, даже не глядя, следую ли я за ним. Конечно, устраивать сцену – глупо, проще изобразить полное подчинение.

- Убить ее мало! – вдруг вклинилась в разговор хозяйка дома, которая до того тихо, как карасик при виде щуки, затаилась в углу. В голосе ее прозвучали такая ненависть и свирепое торжество, что я невольно ощутила жалость к ее несчастной сопернице, которая решилась на преступление ради любви. Не выходит ничего хорошего, когда чувства затмевают голос разума, но это прискорбно часто бывает и с хель, и с людьми...

Быть может, прав доктор (запамятовала фамилию), который утверждал, что любовь – это разновидность душевной болезни? Ведь она нередко разрушает жизни, а тяга к предмету страсти очень напоминает нездоровую привязанность к наркотику. Разве не похож влюбленный на одурманенного курильщика опиума?..

Откровенно говоря, Фаст-исса вовсе не походила на влюбленную, а уж тем более, на наркоманку. Скорее на загнанного в угол вепря: налитые кровью маленькие глазки, фигура - как кряжистый дуб, узкий лоб... Не красавица, прямо скажем, даже по хельским меркам.

- Вы можете меня убить! – отрезала она сходу, с непреклонным видом скрестив руки на груди.

Глыба льда, на которой она восседала, была вся изрезана крестиками – руной гебо - супружество, дар свыше, готовность платить по счетам...