Александра Лисина - Некромант по вызову

— О чем вы хотели поговорить, барон? — с некоторой толикой раздражения осведомился «светлый», по-барски развалившись в кресле. Весь из себя важный, напыщенный и самодовольный, как гусак на ярмарке.

Я вежливо наклонил голову и нейтральным тоном обронил:

— Я просто хотел бы забрать у вас ключ от своей телепортационной арки.

— Что?! — чуть не свалился на пол обескураженный маг.

Я кротко на него посмотрел и застенчиво кивнул.

Признаться, давно хотел это сделать — тот факт, что ключ до последнего времени оставался в руках этого человека, доставлял мне определенное беспокойство. Конечно, не потому, что я боялся, что ключ перенастроят — нет, пока я жив, этого не произойдет, потому что Нич перед смертью все же не забыл о моей маленькой слабости и вложил отмычку для телепорта в слабые руки умирающего баронета. Так что перенастройка произошла помимо моего желания и абсолютно без моего участия, что, надо полагать, сильно расстраивало мастера Лиуроя.

Потом мне какое-то время было не до него, да и не мог я им воспользоваться, пока не открыл в себе магический дар. А поскольку арка все это время активно работала, и это было нужно, в первую очередь, мне, то ключ под строгим взглядом графа Экхимоса пришлось неохотно отдать в руки своего давнего недруга. И именно он все последнее время занимался доставкой грузов, людей, инструментов и всего остального, что требовалось для восстановления баронства. Но теперь я, наконец, ощутил в себе достаточно сил, чтобы вернуть ее себе, и был полностью в своем праве.

— Зачем вам арка? — наконец, пришел в себя «светлый» и недоверчиво уставился на мое безмятежное лицо. — Вы даже не умеете ею пользоваться.

Я скромно потупился.

— Я изучал древние руны, мастер. И знаю, как обращаться с ключом. По крайней мере в теории.

— Откуда бы вам это знать? — подозрительно прищурился он.

— У нас большая библиотека, — доверительно признался я. — А изучение древнего алфавита входит в обязательную программу обучения каждого мага.

— Да? — справедливо усомнился в моей искренности «светлый». — Почему же вы раньше об этом не говорили?

— Мне показалось, вы и так знаете, — я сделал удивленное лицо. — Мастер, если вы не забыли — все ловушки в моем подземелье работают именно на рунах! Уж вы-то должны об этом помнить!

Маг тут же болезненно скривился.

О да, еще бы он мог это забыть!

— Но у вас слишком мало сил! — предпринял он еще одну попытку.

— Руны требуют не сил, а мастерства, — так же скромно ответил я, упорно изучая рисунок на ковре. — Именно поэтому они подойдут даже для слабого мага с заблокированным даром. Независимо от того, «темный» он или же «светлый».

Мастер Лиурой поморщился.

— Я знаю прописные истины, барон. Не надо мне их повторять. Но вы не представляете всех особенностей работы с таким сложным артефактом. При неправильном использовании он может стать опасным…

Конечно. Для вас и вашего Совета.

— Вы можете погибнуть во время первого же перемещения…

Угу. Вам всем на радость.

— Ваш замок может пострадать! — настойчиво напирал на меня маг, распаляясь все больше. — И ваши люди тоже!

Ну да. А еще — мои артефакты, амулеты, сокровищница, куда вы уже пытались протянуть свои жадные ручки…

— Я думаю, будет уместнее вернуть вам ключ после того, как вы закончите обучение в Академии, — наконец, заключил «светлый», покровительственно на меня посмотрев. — Тогда вы будете хорошо знать, с чем имеете дело, и не совершите непоправимой ошибки.

Я чуть не фыркнул.

Не смешите мои ботинки, господин маг. Хотите сказать, что я должен вам оставить беспрепятственный доступ в свой дом на то время, пока меня тут не будет? Рассчитывать на вашу порядочность, прекрасно зная о том, что арка позволит вам приходить и уходить отсюда незамеченным? Зная вашу настойчивость и помня о высказанном желании порыться в моих вещах, я лучше доверю ключ какому-нибудь спившемуся прощелыге, чем рискну оставить его вам. Так что не заговаривайте мне зубы и не тыкайте в глаза теми самыми прописными истинами, о которых только что говорили.

— И все же я настаиваю, — смиренно обронил я вслух, не поднимая глаз. — Телепортационные арки не входят в перечень артефактов, обязательных для контроля представителями Совета. Поэтому вы можете не беспокоиться — я не стану использовать ее во вред себе или своим близким.

У мастера Лиуроя раздраженно дернулся уголок рта.

— Вы не понимаете, о чем просите, барон!

— Думаю, понимаю. Хотите, я покажу вам свой кабинет, господин Лиурой?

От неожиданности «светлый» поперхнулся и воззрился на меня так, словно увидел привидение.

— Простите, что? — неверяще переспросил он.

— Кабинет, — повторил я, как глухому. — Его сиятельство как-то обмолвился, что вы изъявляли желание взглянуть на доставшиеся мне от мэтра Гираша артефакты… так вот, я предлагаю вам на них взглянуть. Возможно, тогда вы измените свое отношение ко мне?

— Вы предлагаете мне осмотреть их добровольно? — на всякий случай уточнил маг.

— Абсолютно.

— Хорошо, — согласился он и бодро поднялся с кресла. — Ведите, барон. Я действительно не могу отказаться от вашего любезного предложения.

Еще бы. Ничуть в этом не сомневался.

Мысленно усмехнувшись, я поднялся на второй этаж и с готовностью распахнул дверь в святая святых — свой кабинет. Правда, это было уже не то помещение, в котором я действительно работал, потому что оно как раз переехало в более удобное место, в подземелье, где я теперь знал каждый уголок, но для «светлого» и это сойдет. Хотя бы потому, что оставшиеся здесь артефакты были самыми настоящими, а чучела и черепа — и подавно. Только вчера любовно протирал каждый из них чистой тряпочкой, чтобы получше блестели.

Оглядев небольшую комнату, до отказа забитую всевозможным хламом, мастер на мгновение растерялся. Понимаю… да… обычно люди моей профессии более аккуратны, но что поделаешь — люблю организованный хаос, в котором только я могу точно знать, что и на каком месте должно лежать.

Я умышленно не стал убирать темную драпировку со стен и снимать скалящиеся отовсюду черепа. Скелеты тоже оставил стоять в углах, как караульных, и даже навесил на них простенькую иллюзию, поддерживаемую одним несложным артефактом. Благодаря ей глазницы у моих «стражей» попеременно светились то красными, то желтыми, то зелеными огнями, словно предупреждая гостей о своем изменчивом настроении. Иногда лязгали челюстями и издавали подозрительные хрипящие звуки. А время от времени даже порывались погреметь костяшками, делая вид, что вот-вот пойдут в бой.

Заспиртованную целиком тушу лося-умертвия я тоже не стал прятать — пусть любуются на мои трофеи в натуральную, так сказать, величину. Лет семьдесят назад эта тварюга наводила ужас на все окрестности столицы, и мне пришлось приложить немало усилий, чтобы сохранить о ней теплые воспоминания. Теперь, к примеру, каждый раз, когда ее вижу, меня аж в жар бросает от мысли, что я мог не рассчитать сил. А потом так тепло становится на душе, когда вспоминаю, как любовно я ее убивал, методично расчленяя на куски, чтобы потом погрузить в стазис и заточить в обладающей особыми свойствами бальзамирующей жидкости.