Александра Лисина - Некромант по вызову

Первоначально я планировал пройти мимо, не ввязываясь в чужие проблемы. Ну призвал какой-то идиот сюда тварь с иного слоя бытия, да и флаг ему в руки. Пусть вонючий гость закусит, подавится и сдохнет всем на радость. Однако почти сразу из подозрительной подворотни поползли клочья неприятного вида тумана, от которых буквально несло «чернотой» и серой, и я неожиданно передумал: появление этого треклятого тумана обычно означает, что демон, каким бы могучим он ни был, серьезно ранен. Туман — это материальная составляющая его боли, о которую по неосторожности можно сильно пораниться. Но мой личный интерес заключался в том, что у раненого демона можно было добыть его ценную и весьма полезную кровушку, прекрасно подходящую для ряда сложных ритуалов. А у меня по понятным причинам вся она успела выдохнуться и, кстати, не входила в список, показанный старику-артефактору. Именно потому, что добыть ее в настоящее время даже мне не представлялось реальным.

В общем, взвесив все возможные последствия, я все-таки решил сунуть нос в ту подворотню. И, на всякий случай достав ограждающий амулет, очень осторожно двинулся вперед, аккуратно обходя медленно выплывающие навстречу клубы почти осязаемого тумана. Ночное зрение практически не спасало — подворотня была затоплена таким плотным мраком, что даже заклятие не смогло его рассеять. Поэтому передвигаться приходилось буквально наощупь, тщательно следя за тем, чтобы не вляпаться в неприятности.

Надо сказать, мне это удалось… первые несколько шагов, а потом я услышал мерзкий скребущий звук, заметил бьющуюся возле кучи ошеломительно смердящего мусора совершенно неописуемую тварь, состоящую, казалось, из одних только щупалец, каждое из которых заканчивалось зубастым ртом, и с огорчением понял, что все-таки вляпался. Потому что рвач[7] — существо стадное, и поодиночке никогда не встречается. Причем чем меньше размеры тварей, тем в большие стаи они сбиваются. Самая скромная по численности стая, о которой я когда-либо читал, состояла аж из трех десятков особей. Так что влип я по самое не могу. Причем по собственной инициативе и именно тогда, когда наиболее уязвим.

А потом неподалеку раздался смех… тихий, издевательский и абсолютно безумный, от которого по коже побежали ледяные мурашки.

Не медля больше ни мгновения, я быстро активировал ограждающий амулет и выбросил вперед руку, надеясь, что не опоздал с принятием мер. С боем добытая еще в незапамятные времена и долго валявшаяся без дела штуковина, которой я просто не мог найти применение, ярко вспыхнула, больно опалив мне кожу на ладони и вынудив прищуриться. А то, что я увидел во внезапно осветившейся подворотне, заставило мои волосы встать дыбом, а сердце — предательски пропустить удар. Потому что зрелище стремительно ползущих по стенам, по земле и даже по поверхности мусорной кучи, абсолютно безмолвно окружающих меня тварей, каждая из которых была размером с теленка и щерилась сразу несколькими десятками разинутых в предвкушении ртов, было впечатляющим. И познавательным заодно, потому что мое человеческое тело даже издало подозрительный булькающий звук и чуть не попыталось задать стрекача.

Усилием воли удержал его на месте, с холодным интересом изучая ближайшую тварь, оказавшуюся от меня на расстоянии одного прыжка. Приземистая, уродливая каракатица… вечно жрущая мерзость, чьего чучела мне так не хватало в богатой коллекции… холоднокровная дура, которой не по вкусу пришелся яркий свет и которая поразительно тяжело оторвалась от земли, когда заклятие, предназначенное именно для гостей из чужих миров, мощным ударом отшвырнуло ее куда-то назад.

Я только ухмыльнулся, когда в воздух одна за другой поднялись ее товарки, которым тоже не хватило совсем немного времени, чтобы накинуться на меня всем скопом. Проводил глазами их разинутые в беззвучном крике рты. Брезгливо отряхнулся, когда от одной их них в мою сторону прилетело несколько капелек слюны, прожегшей каменную стену соседнего дома. Убедился, что поблизости больше никто не прячется, и только тогда позволил амулету угаснуть.

В подворотне наступила оглушительная тишина. И такая непроглядная темень, что я был вынужден зажмуриться, пережидая, пока в глазах не перестанут плавать разноцветные круги. Потом помотал головой, с сожалением ощупал еще дымящийся артефакт. Убрал его обратно за пазуху, ожесточенно подул на обожженную ладонь и, дождавшись, когда глаза снова начнут различать предметы, быстро огляделся.

Отлично. Мрак в подворотне заметно рассеялся и даже ощутимо посветлел. По крайней мере, видеть я теперь могу. Все до единой твари оказались парализованы и примерно полчаса проведут во временном стазисе, оставаясь при этом уязвимыми и приятно беззащитными. Большинство из них валялось неопрятными кучами прямо на земле в самом конце образованного двумя домами тупика. Несколько рвачей оказались вмороженными заклинанием прямо в стену и теперь призывно раскинули свои длинные тяпки в разные стороны, став похожими на пришпиленных бабочек. Одну тварь явно забросило прямиком на крышу, и теперь ее отростки печально свисали с низко расположенного карниза. А еще троих разложило прямо на мусорной куче, в паре шагов от меня — видимо, это те, кому досталось от амулета в числе последних и просто не смогло отшвырнуть далеко.

Их-то я, достав из ножен обычный кинжал, добил первыми, чтобы не вздумали раньше времени оживать. Затем, осторожно пройдясь между неподвижными телами, методично всадил клинок в каждый выпученный глаз. Умаялся до безобразия, пока добрался до конца тупика. Устал, пока сцеживал в пустую склянку весело пузырящуюся кровь. Вспотел с непривычки. А когда дошел до последней кучи тех, пришпиленных, с которых рассчитывал без помех содрать еще и шкуру, вдруг услышал в нескольких шагах тихий, совершенно неуместный в данной ситуации смех, и, как ошпаренный, отпрыгнул в сторону. И только после этого осторожно всмотрелся в мусорную кучу, возле которой, наполовину прикрывшись разбитыми деревянными ящиками, кто-то лежал.

Сначала я подумал, что это — человек, потому что силуэт был вполне обычным: две руки, молитвенно сложенные на груди, две ноги, безжизненно раскинутые в стороны, одна голова, обритая налысо и сплошь покрытая сложной татуировкой, из-за которой лица было совершенно не разглядеть… однако потом я обратил внимание на острые когти, украшающие пальцы «человека», заметил обрывки одежд, из-под которых выглядывала залитая кровью кожа, рассмотрел, наконец, широкую рану на животе незнакомца, из которой неопрятным бугром торчали сизые внутренности, и передернулся. А потом снова услышал безумный смешок и окончательно понял, на кого довелось нарваться.