Александра Лисина - Некромант по вызову

Что странно, Нич к тому времени так и не появился, ужин стойко проигнорировал и вообще не подал никакого знака, что собирается возвращаться. Может, конечно, его снова заперли в кабинете ректора. А может, он целый день просидел в каком-нибудь подвале и дулся на весь белый свет, как раньше. Но я рассудил, что раз он не предупредил, значит, считает, что моя помощь ему не понадобится, и, посетовав на некстати обострившееся тараканье упрямство, отправился в Черную башню в одиночку.

Ограбив ее во второй раз и убедившись, что при случайной проверке диверсию обнаружить невозможно, я со спокойной душой вернулся в замок Невзунов. Не ставя в известность слуг, заглянул в свой кабинет, переоделся, собрал сумку с рабочим инструментом. На всякий случай прихватил из стола пару накопителей. И, сбросив излишки силы в алтарь, тихонько свистнул. После чего был вынужден потратить несколько минут на то, чтобы успокоить радостно пищащую Зубищу и уговорить Мявку не портить когтями мою мантию.

Перенестись в Тисру тоже никакого труда не составило - портал открылся в той же самой подворотне, которая была уже знакома по прошлому визиту. И при виде которой я даже позволил себе улыбнуться, одновременно проверяя замусоренный закуток на предмет засад и ловушек.

- Чисто, - хрипло каркнул Бескрылый, наскоро облетев окрестности. - Кажется, тут никого нет...

- Очень жаль, - флегматично откликнулся я, опуская на землю тихонько мурлыкающую Мявку. - Я не успел покормить эту нахалку.

- Сама покормится, - проворчала горгулья, настороженно покосившись на трущуюся о мои ноги кошку. - И мышами она явно не удовлетворится.

Мявка, подняв на него внимательный взгляд, выразительно облизнулась и, пренебрежительно фыркнув, первой двинулась к выходу. Неторопливо, величественно и абсолютно бесшумно, больше похожая на привидение, чем на живую зверушку.

Я, улыбнувшись, молча последовал за ней, не мешая деловито принюхивающейся кошке исследовать тесный переулок. Бескрылый снова поднялся в воздух, постаравшись сделать так, чтобы траектория его полета не повторяла кошачий маршрут. Ну а местные жители, если что и услышали, то предпочли не высовываться наружу, давно привыкнув к тому, что время от времени тут появляются странные гости.

С улицы Жестянщиков я беспрепятственно перебрался в соседний переулок. Не обнаружив и там никого живого, спокойно добрался до самого конца, мельком пожалев о том, что недавно прошедший дождь превратил окраины в одну большую смердящую лужу. Затем перебрался на Луговую улицу, где впервые увидел несколько слабо светящихся уличных фонарей. Ненадолго задержался возле обшарпанного дома, на вывеске которого красовался стакан и разбитая бутылка. Хмыкнул, услышав доносящиеся изнутри пьяные вопли, но не пустил жадно уставившуюся на трактир Мявку на поиски пропитания: мало ли, какую они там гадость употребляют? Еще отравится...

Впрочем, она решила этот вопрос и без моего участия - едва в одном из проходов между домами послышалась непонятная возня, тут же навострила уши, заурчала и, задрав хвост трубой, в три громадных прыжка скрылась в темноте. Почти сразу оттуда послышался испуганный собачий визг, сочный хруст, звучный шмяк, как если бы о стену ударили мокрой простыней. Затем кто-то глухо зарычал, да так, что некстати выбравшийся из трактира гуляка, собравшийся облегчить переполненный мочевой пузырь, аж подпрыгнул и, позабыв про распущенные завязки штанов, шарахнулся обратно за дверь. Наконец, из тупичка неторопливо вышла безупречно чистая, довольно облизывающая кошка, на белоснежной шкуре которой не было ни единого кровавого пятнышка, и я понимающе усмехнулся.

- Чистюля...

После чего, успокоившись за остальное население Тисры, направился в более приличный квартал, где уже не надо было волноваться о безопасности прохожих.

К сожалению, Модши, которого я не предупредил о своем визите, в лавке не оказалось. И условного знака на подоконнике тоже не виднелось, из чего я с огорчением заключил, что последний заказ еще не готов. Бескрылый, серой тенью метнувшийся к окнам второго этажа, через некоторое время сообщил, что старого мага нет и там. Вероятно, засиделся где-то в гостях или же отправился добывать ингредиенты для моих снадобий.

Пожав плечами и кинув быстрый взгляд на непроглядно черное небо, я развернулся и направился к Главной площади, стараясь избегать широких, хорошо освещенных улиц, которых становилось все больше, и петляя по многочисленным узким проулкам, где риск встретить городской патруль был минимальным.

В благополучных районах Тисры я не был уже давно, поэтому изрядно удивился, обнаружив, как много их стало, и как сильно они разрослись за последние пятьдесят лет. Там, где раньше находились простые ремесленные мастерские, нынче выросли целые кварталы, в которых до поздней ночи кипела жизнь. Где стояли обычные купеческие лавки, теперь возвышались трехэтажные особняки с богатой лепниной, просторными внутренними дворами, коваными воротами и мраморными колоннами при входе. А там, где когда-то были весьма скромные по размерам Торговые ряды, нынче теснились целые Торговые площади, куда стекались товары со всего Сазула и сопредельных стран: Рыбная, Молочная, Железная, Зерновая, Скотная...

Кажется, Тисра здорово раздобрела за прошедшие полвека. Но и почище стала, этого не отнять, потому что стоило мне только выйти с окраин, как улицы, словно по волшебству, очистились от грязи; плотно утрамбованная земля превратилась в булыжные мостовые; уличное освещение сперва просто появилось, в виде тут и там чадящих масляных ламп на фонарных столбах, а затем сменилось магическими светильниками, при виде которых я мысленно присвистнул и решил, что Совет явно не испытывает недостатка в городских магах, раз может себе позволить такое расточительство.

Когда впереди показались острые шпили королевского дворца, скрываться от патрулей стало тяжелее. Усадьбы, стоящие вдоль прямых, как извилины у дурака, улиц все до единой были окружены высокими заборами, между которыми редко когда имелся хотя бы крохотный зазор. Проскочить с одной улицы на другую стало проблематично - застройка ценящейся на вес золота земли велась очень плотно, а патрули, как назло, зачастили так, будто его величество Григоар Четвертый всерьез озаботился благополучием своих подданных. Раньше, насколько я помню, обряженные в алые мундиры солдафоны топали сугубо вокруг Главной площади и королевского дворца, тогда как богатеи держали собственную охрану. Однако теперь патрули заносило даже в ремесленные кварталы. Не говоря уж о том, что рядом с усадьбами состоятельных вельмож сработанные пятерки воинов городской стражи сновали чуть ли не каждые полчаса.