Admin - i 55852782446a6f06

- Вот так он и выглядит, - широко развёл руками мой спутник. - С тех пор, как я тут обитаю, ничего не изменилось. Да и, подозреваю, задолго до того тоже мало что менялось. В общем-то, не будь я некромантом, и не предположил бы даже, что это могила.

- А ты не можешь определить, кто именно там похоронен? Или, хотя бы, сколько их?

- Точно не массовое захоронение, - тряхнул головой он и зашагал к подошве холма. - Может быть, один. Может, двое или трое человек, но вряд ли больше.

- В общем, похоже на обычный курган. Может, правда не в нём дело? - я вздохнул. Мы принялись подниматься.

- Но посмотреть стоит, - завершил мою мысль Генрих. - Ну, вот, собственно, макушка. Я тут от нечего делать замерял, так аккурат возле того булыжника центр холма. Он небольшой.

- Вот этого булыжника? - я опустился на корточки возле здоровенного валуна, крепко вросшего в мох. Снега на кургане, как и на всём болоте, было немного.

- Ну да, он тут один. И не лень его только на курган было затаскивать... У вас не было принято такие вот могильные камни класть?

- Я, вообще, не историк, - я пожал плечами, стряхивая рукавицей снег и из любопытства отдирая внушительный клок спрятанного под ним мха. Форма камня показалась чересчур правильной - боги знают, может, там какие-нибудь следы обработки найдутся. - Ни о чём таком не слышал, но это ничего не значит. Слушай, а тут, похоже, надпись какая-то! - я присвистнул. - Ну-ка, помогай!

В четыре руки мы освободили истёртую временем, но явно когда-то выровненную грань камня. Надпись явно была, но сейчас от неё мало что осталось. Опять же, написано было на древнеросском, а я на нём при нормальном-то состоянии записи понимаю через слово.

- М-да, толку мало, - вздохнул я, разглядывая полустёртые символы.

- Ты не можешь прочитать? - грустно уточнил Генрих.

- Отдельные буквы только понимаю, - я виновато пожал плечами. - Во! Вот это слово знаю. "Здесь".

- Ну, по крайней мере, это явно эпитафия, - хмыкнул лич. - Непонятно только, кто тут лежит-то?

Я пожал плечами, вглядываясь в искрошившиеся выдолбленные в камне чёрточки. Взгляд то тут, то там выхватывал отдельные буквы, но собрать их в слова не представлялось возможным. А потом я понял ещё одно слово в середине текста, и решил, что у меня галлюцинации.

- Знаешь, Генрих, - медленно проговорил я, стягивая рукавицу и проводя пальцами по шершавым канавкам. Больше чтобы удостовериться в их реальности, нежели понять смысл. - Кажется, у меня есть предположение, кто здесь похоронен. И мне страшно, - я снизу вверх посмотрел на стоящего рядом доманца. Он растерянно нахмурился.

- То есть? Если обермастер-огневик говорит, что ему страшно, я склонен побыстрее дать дёру. Но ты не выглядишь напуганным.

- Я просто поверить не могу, - я пожал плечами, отряхнул руки и поднялся. - Среди сказаний о богах можно найти упоминания о Каюше. Это бог, младший брат Роса, старшего бога. Давным-давно, когда на земле жили боги, а люди только-только появились, Каюш, дерзкий и самолюбивый, пошёл против брата, сам желая быть главным над богами. Не хватило ума и силы, Каюш был повержен.

- Здесь лежит... бог? - вытаращился на меня Фельдштейн.

- Я очень надеюсь, что нет. Но тут упоминается его имя. Учитывая, что проклятого бога не поминают даже в самых злых ругательствах, затрудняюсь предположить, кем был этот покойник, если на его кургане оставили эти надписи. Если это и не бог, как я сгоряча предположил, его явно очень не любили те, кто насыпал курган.

- Ну, я бы тоже не был доволен, если бы меня заставили такую махину насыпать, - рассмеялся Генрих. - Тем более, в болоте! Хотя, может, и не было тут тогда никакого болота?

- Ты немного не понял масштабов нелюбви к похороненному здесь, - я вздохнул. - Каюш это... Всё равно что ваш Абада для вас, крестопоклонников. Даже хуже. Потому что, насколько я помню, ваше зло искушает, но не имеет власти над сильными добрыми душами, способными противостоять искушениям. То есть, Абада - это такое своеобразное пугало для грешников. Мол, будете вести себя плохо, попадёте к нему и будете страдать. Каюш же - зло в чистом виде. Праведник ты, оголтелый убийца - нет разницы. Он - не испытание воли и веры, а злой рок, спасти от которого может только случай. Заметит Рос, вмешается - повезло. Не вмешается - увы.

- Вот так история, - присвистнул доманец. - Может, потому надо мной это место и власти не имело, что я другой веры?

- Скорее всего. Ладно, пойдём пока отсюда, нечего нам тут делать. И так-то не было желания в эту могилу лезть, а теперь хочется оказаться от неё как можно дальше.

- А у тебя есть какие-нибудь предложения, что делать дальше?

- Увы, лишь одно. Обратиться за помощью к богам, - я развёл руками.

- А если боги не ответят?

- Не знаю. Может быть, поискать бреши в кургане. Ведь деревня явно значительно моложе этой могилы, здесь уже застали царя. Значит, что бы ни случилось тут, оно случилось не так давно. Но это завтра. Сегодня попробую поговорить с богами.

- Это долго? - полюбопытствовал лич.

- Я не жрец, и не умею посещать Небесные Чертоги. А наши боги никогда не являются наяву, это непреложный закон мироздания. Поэтому единственный доступный мне способ - принести требу, попросив совета, и ждать. Надеюсь, кто-нибудь из богов соизволит откликнуться.

Готовясь к традиционному ритуалу, я чувствовал себя очень... странно. Никогда в жизни я ещё не попадал в такую ситуацию, чтобы сознательно просить помощи богов, да ещё вот так, в качестве единственно возможного варианта решения представшей передо мной проблемы. Я понимал, что такой способ поиска выхода по меньшей мере, глупый. Но в голову больше не приходило ни одной сколько-нибудь вменяемой идеи, а даже одна мысль о том, чтобы залезть в курган, вызывала почти панический ужас.

Нет, я мог бы переступить через это чувство, понимая его иррациональность. Но внутри занозой засела уверенность, что, во-первых, это не просто впитанный с детства страх перед проклинаемым именем, но проявление интуиции, и, во-вторых, что мне непременно надо поговорить с богами перед тем, как изыскивать другие пути решения. Это было какое-то слишком настойчивое наитие, и бороться с ним я не спешил.

Генрих поглядывал на меня очень странно, но вопросов не задавал. И Тень, к слову, за весь день не высунул носа, хотя, - я чувствовал, - ошивался неподалёку. Кажется, они были уверены, что я несколько повредился рассудком. Да что там, я и сам был близок к подобному заключению!

Я ожидал, что буду долго ворочаться, пытаясь заснуть под грузом тяжёлых неопределённых мыслей, но сон сморил меня, едва голова коснулась подушки.

Над капищем занималась заря. Сырая и ясная, со стелющимся по земле туманом, обещающая солнечный жаркий день. Умытые росой идолы, прихотливо окрашенные отсветами встающего солнца в красные и жёлтые тона, казались яркими детскими игрушками. На алтарном камне вольготно развалился, привалившись спиной к идолу Роса, уже знакомый мне воин с вышитым на рубахе золотым солнцем. Воин сосредоточенно жевал травинку, внушительных размеров ножом выстругивая что-то из обломка ветки.