Обатуров Сергей - Кровь обязывает. Тетралогия

4.20. Читатели.

* * *

Утром ветер не прекратился, а только усилился. Мы выходили из шалаша только по нужде, благо, что все остальное было в пространственном кармане. Песок несло поверх наших голов. Место возле колодца оставалось неизменным и так, видимо, было на протяжении многих тысячелетий. Позавтракали, и я стал собирать богиню для посещения библиотеки, решил оставить на ней комбинезон. На него я закрепил ремень с флягой заполненной водой. Для богини это, конечно, была серебряная, инкрустированная фляжка. Договорились, что я жду два дня, если богиня не показывается на поверхности, то я спускаюсь за ней сам. Будем пробовать общаться мысленно, но меня терзают смутные сомнения, что нам удастся там поддерживать связь. Так что, на все про все, сорок восемь часов. Вытащили все из пространственного кармана, как знать, как библиотека отнесется к магическим вещам. На себе я все это не проверял, вернее у меня был битком набитый пространственный карман, но я ведь не бог.

Я давал последние напутствия, как мог, описал свое посещение библиотеки, рассказал, как отключился вместо двух дней на все десять, как ощущал рассогласование двигательных функций своего организма. Наконец мы оба пришли к одной и той же мысли, что мы, как можем, оттягиваем момент перехода богини в библиотеку. Решительно отстранив меня в сторону, богиня вышла из нашего шалаша. Я выскочил следом и повел богиню к колодцу. Дождался, когда она встанет на прозрачную лифтовую площадку, и провожал ее взглядом до последнего, пока ее голова не скрылась в провале шахты колодца. Ветер еще более усилился, и я вынужден был вернуться в шалаш. Внутри я расположился так, чтобы видеть колодец. А вдруг ее оттуда сразу выгонят, тогда я помогу ей добраться до шалаша. День прошел в моральных терзаниях. Может, нужно было не пускать ее туда, может, нужно было спуститься с ней вместе. Сам-то я понимал абсурдность своих рассуждений, ведь богиня и появилась у меня, чтобы я помог ей найти вход в библиотеку, и вместе нас бы лифт, как мне кажется, не пустил бы. Там все рассчитано на то, что обмен знаниями происходит один на один. К вечеру буря немного утихла. Я вытащил тарелку каши из концентрата, которую не доела богиня, и принялся механически заталкивать ее в себя. Делать ничего не хотелось, я боялся, что прозеваю ее возвращение. Несколько раз ходил к колодцу и забрасывал в него небольшие горсти песка. Те исчезали в зеве колодца, подтверждая, что платформа находится внизу. Ночь спал урывками, все время, разглядывая ночным зрением окрестности колодца. Второй день прошел, как и первый, за исключением того, что буря, наконец, успокоилась. К вечеру я уже не находил себе места. Мысленный контакт, как и предполагалось, оборвался еще вчера, как только тело богини исчезло из виду. Вот и светило стало уплывать за горизонт, ночь неотвратимо накатывала на место нашей стоянки. Все время так и лежал, прижавшись спиной к стенке нашего шалаша, а глаза постоянно возвращались к зеву колодца. В эту ночь вообще не смог закрыть глаза, я все ждал какой-то подсказки, какого-то знамения, чтобы отбросить все и рвануть туда, вниз, за своей богиней. Под утро мне показалось, что воздух над шахтой колодца задрожал. Я вскочил, но все оставалось по-прежнему. Уже собрался вернуться в шалаш, но меня остановила одна догадка. Я медленно приблизился к краю колодца и бросил в провал очередную горсточку песка и о чудо, она рассыпалась по прозрачной поверхности платформы. Ни о чем не думая, тут же вскочил на платформу и пожелал спуститься в место, где хранится информация. Спуск, как и в прошлый раз, занял достаточно долгое время. Когда спуск закончился, то я соскочил на пол. В этот раз не было никаких светящихся подсказок. Полная темнота. Я включил свое ночное зрение и свое драконье чутье. Вот последнее мне и помогло. Ощущение знакомой мне ауры потянуло меня в густую темноту. Здесь я не видел ничего. Для моего ночного зрения событие небывалое. Так я и шел, натыкаясь на углы и спотыкаясь о невидимые мне препятствия. Наконец я все уверенней и уверенней стал приближаться к моей любимой богине. Еще несколько мгновений и я стою рядом с ней. Опустился на колени и стал руками ощупывать близлежащее пространство. Наконец мои руки нащупали волосы, и вскоре я уже ощупывал все тело богини. Она лежала на спине. Явных повреждений не было. К голове ничего не крепилось, так что я поднял ее на руки, и мысленно приказав себе возвращаться по своим следам, пошел назад. Как ни странно, но вскоре я стал различать очертания стен и предметов, так что мне удавалось не стукать мою богиню головой о выступающие предметы и не спотыкаться о неровности пола. Вскоре я точно знал, что подошел к месту нахождения лифтовой шахты. Я мысленно позвал платформу, и она выплыла из темноты прямо к моим ногам. В моей голове раздался, как мне показалось, насмешливый голос в котором я опознал тембр голоса хранителя библиотеки, а вернее, ее самой. Она сообщила мне, что я мог бы позвать платформу в любое место зала, да и спустится точно к моей подопечной. Но ей доставило истинное наслаждение наблюдать, как я героически преодолеваю все препятствия, стоящие у меня на пути. Что же, я могу возвращаться со своей подопечной. Она получила, что хотела, но ее мозг оказался не такой выносливый, как мой. Поэтому она в конечной фазе загрузки просто физически не выдержала напряжения, но в целом загрузка прошла удачно. В ближайшее время она будет нетрудоспособна, так что мне придется за ней ухаживать. А теперь, раз я здесь появился повторно, то мне, автоматически откроют доступ к первым двум процентам моих знаний. Все это сработает после выхода на поверхность. Характеристику и возможности моего уровня я узнаю позже.

Я еще немного подождал, но больше со мной никто не разговаривал, поэтому я вступил на платформу и пожелал вернуться на поверхность в первоначальное место входа. Последнее пожелание я акцентировал потому, что мне в голову запали слова хранителя, будто я могу управлять платформой, а уж куда она меня завезет по моему незнанию, можно только догадываться. Наконец мы оказались на поверхности, и я с удовольствием соскочил на песок. Солнце уже взошло, и я вдохнул прохладный воздух всей грудью. Увязая в песке, успел дойти до шалаша и уложить свою богиню на спальный мешок, как меня прошила такая боль, что те ощущения, которые я получил при внедрении в меня возможность обеспечивать себя едой, показались детской шалостью. Два процента, всего два процента, успел подумать я, перед тем как отключиться.

Пришел в себя от того, что кто-то настойчиво лизал меня шершавым языком. Открыв глаза, я увидел мордочку Малыша. Тот обрадовался, что я очнулся и позвал полетать и размять свои крылышки. Я окинул взглядом свою богиню. Вроде все в норме. Что же, решил для себя, можно и размяться, тем более с Малышом. Это не его мама. Я сменил ипостась, и мы взмыли в воздух. Гонялись мы друг за другом часа два. Потом я запросил пощады у Малыша и тот, с гордым и довольным видом снисходительно кивнул, мол, что с вами салагами возиться. Иди уж отдыхай. Я вернулся в свое тело и кинулся проверять богиню. Ей было плохо. По телу пробегали судороги. Глазные яблоки метались под веками в разные стороны. Я приподнял ее голову и влил несколько глотков воды. Вода это то, что ей сейчас надо. Вода восстановит все связи и вымоет то, что ненужно из организма. Я поспешно раздел богиню оставив ее в нижнем белье, которое она так неосторожно демонстрировала мне в магазине. Накрыл ее куском ткани. Сейчас, если ее будет тошнить или захочется в кустики, то в таком виде это будет сделать достаточно легко. Весь день я только поил мою богиню. Она выглядела изможденной. И не удивительно. Мозг сейчас активно перестраивается. Активизируются связи, возникают новые пути прохождения нервных импульсов. Тоже происходит и со всей нервной системой. Это поэтому ее и корежит всю, но может, действительно, дня через два все стабилизируется?