Admin - i fe6102e9d57ee753

Так вот, значит, о чем вчера говорил Федорович. В принципе, решение этого вопроса для меня сегодняшнего элементарно. Но вот выкладывать этот способ даже своим ближайшим друзьям нельзя категорически. Но что-то ведь предложить надо? Буду думать.

* Федеральная служба охраны (бывшее 9 главное управление КГБ) и Служба внешней разведки.

****

- Ну, вот там-то Феттель и надерет тебя. А я полюбуюсь, - не преминула в очередной раз побольнее ужалить меня Ирина.

Все! Мое терпение, кажется, лопнуло!

Приперлась ко мне в кабинет после обеда и давай рассуждать, что полоса везения должна когда-нибудь обязательно закончиться.

- Не получится полюбоваться, потому что не поедешь ты в Канаду. Надоело мне видеть тебя все время рядом и постоянно слышать гадости. На большее-то неспособна. И вообще, собирай манатки, и чтоб духа твоего не было в моем доме! - может быть несколько грубовато, но когда-то ведь надо было укоротить эту маленькую стервочку. Хватит мне терпеть ее измывательства.

Замолчала на полуслове. Глаза раскрылись очень широко, потемнели. Вначале в них были только непонимание и растерянность, но потом... Потом она взорвалась, накинувшись на меня с кулаками!

- Дурак! Идиот! Сволочь! Гад! - ругань сыпалась из Ирины без остановки.

"Надо как-то заткнуть ее" - отстраненно подумал, отметив, что в гневе она чудо как хороша. Глаза девушки метали молнии в каких-то сантиметрах передо мной, я чувствовал вишневый запах губ и легкие прикосновения локонов волос. А затем... Сам не знаю, как это произошло. Как будто режим включился. Все вдруг стало просто и понятно, как дважды два. Я действительно самый большой дурак на свете, ведь люблю же ее. Скрываю сам от себя, но люблю. А девушка... Потому и колется все время как ежик, что очень боится быть отвергнутой.

Просто обнял и притянул к себе, сильнее ощутив божественный аромат роскошной шевелюры. Вкус ее губ напоминал что-то необыкновенное, давно забытое. Я точно обезумевший целовал Иринку, не отпуская, боясь, что это странное неземное чувство исчезнет. Пару раз трепыхнулась, обмякла, и дробь кулачков на моей спине сама собой прекратилась. Ладошки переплелись у меня на шее, а уста вдруг раскрылись. Мы целовались, прерываясь на секунды, чтобы отдышаться, и опять приникали друг к другу. Широкий кожаный диван у окна оказался весьма кстати. Ее глаза были закрыты, а ресницы мелко-мелко подрагивали. Время, кажется, остановилось, вспыхнув сверхновой...

****

- Не-а. Понимаешь, Дениска... - уже чуть-чуть успокоившаяся она задумалась на секунду, изящно потерев пальчиком висок. - Я уже давно привыкла к липким сальным раздевающим взглядам всяких... Чувствовать их на себе, - Ирина зябко передернулась, вспоминая. - А ты тогда просто посмотрел, мимоходом восхитился - это было заметно - и стал устраиваться в своем кресле. Потом, когда такой веселый с виду, немного выпивший - так казалось - с приближающимся новым годом поздравлял, но вдруг стал невообразимо серьезным и что-то тихо сказал папе... Ну а когда буквально взорвался и из поддатого парня превратился в могучего молниеносного воина... Сталь в глазах... - Ирина мечтательно вздохнула, улыбнулась как-то хитро, в глазах загорелись озорные искорки. Проворные пальчики вдруг взметнулись, расстегнули мою рубашку... Прижалась ушком к груди, долго слушала, подняв голову, довольно сообщила "Стучит! Все-таки живой, не каменный!" и опять надолго приникла к моим губам. Отдышавшись, продолжила: - Мне тогда сразу пришли в голову мамины сказки из детства про рыцаря на белом коне... В тебя нельзя было не влюбиться...

Никогда раньше не видел, чтобы она мне так улыбалась. Презрительную высокомерную усмешку, направленную на меня - да, но не такую улыбку. Чистую, светлую, раскрытую и... любящую. До меня, наконец-то, дошло, почему я вечером перед гонкой о ней думал. В женщинах точно ничего не понимаю, но почему не допер, что сам давно подсознательно Иришкой любуюсь?

- Знаешь, как было обидно, когда там, в самолете, все уже кончилось, а ты совершенно не обращал на меня внимания?

- А мне ты тогда показалась высокомерной стервой, не считающей возможным даже находиться рядом какому-то парню.

Мы делились совсем недавними воспоминаниями, целовались, хохотали и обнимались.

Оторвалась от меня и победно заявила:

- Я и есть стерва! И никуда ты теперь от меня не денешься!

Сначала поцеловал, потом долго-долго смотрел в серо-зеленые глаза, аккуратно отведя прядку светлых со слабым пепельным оттенком волос - натуральная блондинка на мою голову! - и только затем признался:

- Маленькая моя, если ты думаешь, что мне хочется от тебя куда-то скрыться, то очень ошибаешься, - какой-то я сейчас совсем косноязычный. И как раньше ничего не понял?

Теперь уже Ирина очень ласково и нежно прижалась ко мне губами. Потом чуть отодвинулась, взяла за уши, несколько раз повернула мою голову из стороны в сторону, внимательно разглядывая своими большущими серо-зелеными глазами, и, наконец, констатировала:

- Болван обыкновенный. Тебе нужно три раза все сказать открытым текстом, а потом ударить чем-нибудь тяжелым по башке. Только тогда хоть что-нибудь, да поймешь.

Она что, без всякого режима мои мысли читает?!

А вслед за тем, довольная и красивая, снова принялась душить меня в своих объятиях.

****

Счастлив ли или нет? Что для меня важнее, сестренка, гонки, судьба страны или Иринка?

Я валялся на своей постели, видел под достаточно ярким светом луны свое отражение в зеркальном потолке и никак не мог разобраться. Как-то все очень уж переплелось где-то глубоко внутри. Переплелось и связано. Почему я раньше ничего не понял? Ну ведь было же... Ловил несколько раз на себе изучающий взгляд чудесных глаз, иногда сам рассматривал ее исподтишка... Ирина, Иришка, Иринка... Перебираю варианты ее имени и чувствую, как морда лица становится по детски счастливой до глупости...

Только начал проваливаться в туман сна, как услышал, что кто-то тихо приоткрыл дверь в мою спальню. Причем Денди, растянувшийся на своей подстилке около входа, даже носом не повел - значит, этот кто-то, с точки зрения пса, имел полное право здесь находится в любое время дня и ночи. Собаки каким-то образом очень быстро разделяют людей на своих и чужих.

В ярком отсвете ущербного месяца сквозь распахнутые окна показалась точеная фигурка в халатике. Подошла ближе, избавилась от немногочисленной одежды и встала прямо перед постелью. Упругая грудь, изгибы тела и отливающие под луной блестящим серебром рассыпавшиеся волосы просто загипнотизировали меня. Убедилась, что все внимательно рассмотрено, гордо улыбнулась и забралась ко мне под простынку. Я провел рукой по крутой линии ее бедра, поражаясь этому чуду природы - девичьему телу. Не смог отказать себе в удовольствии скользнуть ладонями по гибкой талии немного вниз... вверх... Покрутить в пальцах твердеющие горошинки сосков, потереться носом по бархатистой ложбинке между. Первый поцелуй был очень горячим, но потом...