Канаев Владимирович - Петр 2. Петербург

Мы прошли в его кабинет. Матюшкин, убедившись, что от возможных эксцессов со стороны генерала меня защитят пара охранников за дверью, а также Левенвольде, Яковлев и Языков в помещении, удалился искать арестованных священнослужителей. Я же, пройдя через кабинет, сел за рабочий стол его хозяина. Никому другому присесть не предложил, обозначая серьёзность своего настроения. Молча разглядывал генерала. Хоть я и ребёнок и сидел на стуле, но внутри ироничен и зол. Постарался не уступить в 'гляделках' опытному в допросах человеку. Слава Богу, Ушаков не дурак и через секунду отказался от предложенной 'игры', отведя взор и слегка поклонившись.

- Итак, Андрей Иванович, зачем ты послал иеромонаха Арсения в ямбургский уезд?

Ушаков практически без запинки, не теряя самообладания, ответил:

- У меня появились подозрения, что разбойники, коих мы все разыскиваем, прячутся там.

- И что дало повод к этим подозрениям?

- Письмо от местного священника, отца Афанасия из Сойкиного Погоста.

- Где это письмо?

- Позвольте?

Ушаков чуть подвинул Левенвольде и подошёл к стоящему у стены бюро. Этот вид мебели изобрели лет восемьдесят назад во времена Мазарини во Франции. В последние годы в Европе в моду вошёл термин 'бюрократ', объединяющий простых писарей и канцеляристов с их начальниками. Наверное, только королей и императоров вроде меня никто не решается отнести к этому сословию чинуш. Генерал откинул наклонную крышку бюро и выдвинул один из ящичков. Поворошив лежащие в нём бумаги, он подал мне распечатанное письмо с доношением из под Ямбурга. Я перечитал текст. Иерей Никольской церкви Сойкиного Погоста докладывал в Тайную канцелярию, что в лесу около села два месяца назад появилась подозрительная группа солдат. По словам местного старосты, они прибыли из Санкт-Петербурга для заготовки леса, но ничем подобным всё это время не занимались.

Я хмыкнул и снова взглянул на руководителя Тайной канцелярии.

- У меня ещё вопрос. Почему, имея прямое указание на местоположение опасных преступников, ты вместо плутонга солдат отправил туда какого-то инквизитора, который даже не знал истинной причины и цели своей поездки?Впервые вижу неуверенность на лице здоровяка Ушакова. Он начал что-то объяснять о нехватке людей в его конторе, о недостаточности улик. Я некоторое время послушал оправдания, потом добавил ещё одну претензию.

- Почему сегодня утром, когда приходил ко мне на доклад, ты не рассказал мне эти подробности?Снова пошло сетование на незаконченность расследования, а также на неподтверждённость сведений из надёжных источников.

- Хватит, Андрей. У меня возникло подозрение, что ты либо специально подстроил бегство разбойников на корабле, либо не хотел их найти самолично, подстроив поездку преподобного Арсения. В первом случае ты изменник и заговорщик. Во втором случае, ты затеял какую-то опасную для меня интригу.

Я в первый раз опустил отчество. Дело в том, что обращение по имени и отчеству с окончанием на -ич полагается для лиц первых пяти ступеней по Табели о рангах. Я, правда, не стесняюсь оказывать уважение всем подряд, но мне как царю это позволено. Для лиц от 6го о 8го ранга отчество положено произносить в форме 'Иванов сын'. Для остальных классов отчество вообще теоретически не предусмотрено. Поэтому, зная мои привычки, обращение просто по имени - символ высокой степени царского неудовольствия. При слове 'изменник' генерал вскинулся и протестующее замычал. Также ощутимо напряглись и мои спутники, а из коридора по знаку Языкова скользнули в комнату два дюжих солдата. Ушакова окружили со всех сторон и преградили пусть ко мне, если он внезапно решиться напасть на моё бренное детское тельце.

- Не губи, Государь, верного раба твоего! Животом клянусь, не было против тебя злого умысла!

- Опять лжёшь. Как минимум один раз ты против меня уже умышлял. Ещё когда была жива Её величество

Екатерина Алексеевна, ты вместе с Толстым хотел после её смерти вместо меня тётку Анну на трон посадить. Удивлён? Думал, я об этом не знал, раз доверил такое место подле себя?

Ещё была тёмная история с умерщвлением моего отца в одном из соседних помещений Трубецкого бастиона. К сожалению, кто лично занимался казнью мне доподлинно не известно. По одной из версий одним из душителей был стоящий передо мной генерал. Но сейчас в ответ на мои обвинения Ушаков принялся утверждать, что наговорили на него изменники Меншиков и Толстой. Я пожал плечами.

- Всё бы ничего, если так как ты говоришь. Только я тебе дал очень большую власть в обмен на полную преданность. Думал, что совершив однажды ошибку, ты только ревностнее станешь мне служить. Но большая власть предполагает доверие от меня и ты это доверие сегодня потерял. Причинами твоего поступка пусть теперь занимаются дознаватели. Уведите его!

Державшие Ушакова за руки потянули протестующего генерала к двери. Языков отправился следом, а я, выдохнув воздух, откинулся на спинку стула. Попытался понять, зачем раньше поверил в этого человека, хотя были у меня исторические сведения о его близости с Толстым. Зачем также мне его рекомендовал Остерман? Если ближайший мой соратник тоже замешан в измене мне грозит нешуточная опасность. Верно ли я оценил сегодняшние события? Может быть, я поспешил с обвинениями, и со стороны генерала была обычная небрежность?

- Правильно ли я поступил, Рейнгольд?

Его отец когда-то возглавлял придворный штат моей матери и сын, несмотря на всю свою флегматичность и сдержанность, всегда по-отечески относился ко мне.

- Да, Ваше величество, вы проявили твёрдость достойную императора.

Родственное отношение не отменяет необходимости льстить царю при каждом удобном случае. Надеюсь, однажды мне не придётся подвергать опале кого-то из моих воспитателей. Но если будет нужно, сердце дрогнет, но воля не ослабнет.

- Будем надеяться, что я не ошибся. Передай Матюшкину, чтобы начал расследование среди служащих Третьего отделения на предмет измены. Все текущие дела Тайной канцелярии временно переходят к нему, пока не найдём надёжного и толкового человека на место Ушакова.

(07/04/15)

Люблю размышлять, глядя в окно на дома, деревья Летнего Сада или простор Невы. К сожалению, в крепостном кабинете Ушакова есть только небольшое окошко под потолком и мой взгляд цеплялся только за голые стены, немногочисленные предметы обстановки или лица Левенвольде с Яковлевым. В этих казематах на лицах лежит печать уныния и безнадёжности. Или мне это только кажется. Что-то я упустил за последние месяцы. Затеял множество проектов, но их реализация висит на тонкой ниточке моей жизни, за которой ведёт охоту группа решительно настроенных и умелых людей. И в этой 'военной' ситуации я позволил себе расслабиться и доверил расследование случайному в общем то человеку. Человеку, который сам может оказаться основным заказчиком моего убийства. Пора мне изменить приоритеты. Во-первых, на ближайшее время главной задачей для меня является поимка заговорщиков. Как сделать это наилучшим образом? Только возглавив расследование самому.