Канаев Владимирович - Петр 2. Петербург

Моё пожелание принять Закон о престолонаследии сенаторы встретили осторожно. По большому счёту, обязательства по завещанию Екатерины I уже никого не волновали. Не думаю, что сенаторы затянут с принятием закона, тем более это дает шанс поднять авторитет вельмож до императорского. А я не деспот - поделюсь властью, но сумею управиться с назначаемыми мною сенаторами, если они, войдя во вкус, вдруг начнут артачиться.

Под занавес обсуждения Остерман озвучил моё требование к руководителям коллегий и канцелярий в месячный срок подготовить план работы ведомства на ближайший год. Тоже вроде ничего особого, но скоро я ожидаю паломничества ко мне руководителей коллегий с вопросами, что же я хочу увидеть в этих планах.

Безрадостные мысли о том, что без антибиотиков я могу умереть от банального заражения крови заставили меня вновь задуматься, что в этом случае я оставлю после себя. О моём архиве знают тетка Анна, Остерман и Левенвольде. Но что если случиться пожар или один из них решит бумаги уничтожить или спрятать без движения подальше? Уникальный шанс ускорить мировое развитие будет упущен? Или у меня уже мания величия? В конце концов те, кто зашвырнул знания Игоря Семенова в прошлое, всегда могут повторить это еще раз с ним или с кем-то другим. С другой стороны, провалить навязанную мне миссию не хочется из-за пары случайностей и ошибок. Наверное, пора подстраховаться и сделать копии архива. Спрятать бумаги у кого-то еще, только заниматься тупым и трудоемким делом переписывания собственных бумаг некогда. К тому же, работа по фиксации моих познаний на бумаге еще далеко не закончена. Пора искать переписчика? Только кому довериться, если я верю в поговорку 'то, что знают двое - знают все'? Придётся пока мучиться самому или срочно изобретать копировальную бумагу. Хм... кого бы напрячь? Может быть пробирера Монетной канцелярии Шлаттера?

Выкинув из головы бесполезные опасения решил сосредоточиться на чем-то более насущном. Меня беспокоило большое количество посредственностей в руководстве страной. В сущности, я абсолютно пока не менял систему подбора кадров. По-прежнему, ключевой способ пробиться к власти - знатное происхождение и близость к царю или влиятельным вельможам. Поэтому ещё вчера моему денщику Алексею Аргамакову пришлось помотаться по Петербургу и даже наведаться в Кронштадт. Сегодня же я, преодолевая озноб и слабость, надел мундир и встретился с десятком прибывших офицеров в одной из комнат дворца, превращённую в подобие школьного класса.

После приветствия офицеры уселись за свои ученические столы, а я с облегчением устроился на месте учителя. Некоторое время разглядывал своих 'учеников'. Самому старшему из них, капитану артиллерии Антону Томилову сорок лет. На следующий год он поедет на Урал, где хорошо проявит себя в качестве помощника Георга Геннина на Уральских заводах. Самый младший - Лёша Аргамаков. Ему только шестнадцать. Позднее он будет работать в Мануфактур-коллегии и станет первым директором Московского университета. Почти половина из присутствующих - офицеры флота, которые станут адмиралами. Кое-кто прославится и на гражданской службе. Например Федор Соймонов и Василий Мятлев - будущие сибирские губернаторы. Есть несколько артиллеристов - в перспективе создатели шуваловских 'единорогов'. Иван Глебов и Корнилий Бороздин пока еще сержанты, но дослужатся до генерал-аншефов. Есть 22-летний Василий Суворов, отец ещё не родившегося великого полководца и сам незаурядный военный управленец. Самый знатный среди них - князь Борис Юсупов, сын одного из командиров Преображенского полка. Он уже успел получить прекрасное образование во Франции и поучаствовать в реформах государственного аппарата. Но в эту группу я его включил не за знатность, а за хорошие администраторские способности.

- Господа офицеры, всех вас позвал я, чтобы предложить службу в создаваемом четвертом отделении моей канцелярии, которое будет заниматься особыми поручениями. Это потребует большой организаторской работы и я рассчитываю, что вам это будет по силам. Но чтобы сделать эту работу хорошо - вам ещё многому предстоит научиться. Поэтому первое время вы все будете заниматься обучению управлению и прочим вещам.

К сожалению, управленческое образования в стране практически отсутствовало. Даже кафедра юридических наук Академии толком никого пока не обучала. Отчасти из-за языкового барьера профессора Бекенштейна, но также из-за общего непонимания в обществе и государстве важности университета. Моя предыдущая деятельность по ускорению написания учебников даст свои плоды только через год. Поэтому обучение своих юнкеров я решил организовать также, как поступал сам. Разбил ребят на тройки и отправил на недельную стажировку в разные коллегии города. В конце недели обязал всех предоставить письменный отчет в свободной форме о работе коллегии, недостатках и предложениях. Посмотрю, как они справятся, а на следующей неделе поменяю тройки местами.

Не все, кого я хотел бы видеть в составе IV Отделения С.Е.И.В. канцелярии, были сегодня. Часть из них в Москве или за границей. Со временем они тоже попадут в эту элитную группу. К сожалению, не избежать также появления в их рядах детей знатных персон, в деловых качествах которых у меня большие сомнения. На этот случай организую жёсткие вступительные экзамены.

Вечером меня навестил генерал Матюшкин. Именно ему пришлось организовать поход в Петергоф и обратно. Выглядел он устало. Пятидесятилетний генерал подорвал здоровье ещё во время Персидского похода и моё требование тренировать войска для совершения ускоренных маршей вряд ли ему понравилось. Впрочем, ни тени неудовольствия Михаил Афанасьевич не высказал. Только отчитался, что приказ выполнен и передал мне список личного состава, одолевшего всю дистанцию. Я бегло оглядел бумагу и, вернув его подполковнику гвардии, дал распоряжение подготовить список тех, кто не добрался до Петергофа с объяснением причин отсутствия.

- Завтра полк может отдохнуть один день. Послезавтра придётся повторить марш снова. Есть вопросы, Михаил Афанасьевич?

- Нет, Ваше императорское величество.

- Тогда подготовьте план мероприятий по физической подготовке личного состава полка. Гвардейцы должны учиться не только ускоренным маршам, но и рукопашному бою, штыковому бою, прицельной стрельбе, бегу. Всему что поможет им в условиях войны. Жду тебя утром с докладом.

Матюшкин удалился, а я принялся расспрашивать о подробностях похода Никиту Трубецкого.

- Как там настроение в полку, Никита? Не жалуется никто?

- Настроение обычное. Ты приказал идти в поход - мы и пошли. Всё не в карауле стоять! Погода хорошая, дорога ровная! Поначалу даже песни пели.