Илья Канаев - Петр 2 альтернативный

- Я хочу, чтобы в столицах и в губерниях в рамках полицейских управлений были образованы сыскные ведомства, которые станут заниматься уголовными и прочими делами, требующими расследования. Дел у сыскарей будет много, поэтому жду от тебя план организации сыскных канцелярий, штаты и устав.

Принялись обсуждать, как лучше всё устроить. Рыкунов, как более опытный в полицейских делах человек, оказался полезнее в разговоре, чем его начальник. Я же гнул свою линию:

- То, что признание преступника под пыткой у нас главное доказательство в суде меня не устраивает. От боли человек начинает придумывать и клеветать на невинных, да и варварство это - истязать свидетелей и подозреваемых. Научитесь работать тоньше, используйте другие улики помимо допросов.

- Где ж таких ловких сыскарей найти, Ваше величество?

- Не прибедняйся, майор. И ты, и твои сыщики не одну собаку съели в поисках преступников. Я считаю, что сыскное дело - целая наука, а потому создавайте кафедру сыскного дела наподобие тех, что есть в Академии. Отправьте лучших специалистов преподавать и писать учебники, а остальных - учиться у них в свободное от работы время.

Криминалистика как наука ещё не появилась. Даже названия такого нет. Термин должен был ввести в научный оборот австриец Ганс Гросс в конце 19 века. У России с моей подачи есть хорошая возможность застолбить первенство в этой области. Не вполне пока мне понятно, как полицейские с их спецификой станут взаимодействовать с академиками, но сам статус научной кафедры может заставить простых сыщиков перенять систематичность и научную организованность во всей системе сыскного дела современной России.

Как это регулярно теперь у меня происходит, я подсунул собеседникам план реорганизации полиции, формально разработанный в моей канцелярии, а фактически мною. Подписи под планом оставили не только я, но и Макаров как эксперт, Кириллов как секретарь первого (общего) отделения моей канцелярии и Левенвольде, как глава этого отделения. Пусть разбираются мои современники и будущие историки, кто же в моём окружении оказался такой умный. Надеюсь, не слишком уверенно станут показывать в мою сторону.

Чернышёв и Рыкунов принялись разбираться в документе и задавать вопросы. Сейчас, на аудиенции, на них могу ответить я, а позже они наверное будут удивлены невнятностью ответов от тех же Кириллова, Макарова или Левенвольде. Первоисточник проекта мои ближайшие соратники не раскроют и в итоге полицейские будут вынуждены домысливать что-то сами. Я, конечно, аккуратно их буду направлять, но в итоге через какое-то время инициаторами реформы полиции все начнут считать Чернышёва и его помощников.

При канцелярии генерал-полицмейстера запланировано организовать также лабораторию медицинской экспертизы. Чернышёв предложил назначить в неё лекаря батальона городовых дел Ягана Штарина. Я одобрил. Этот датчанин уже имел со мной разговор. И даже получил задание собирать отпечатки преступников и разработать их классификацию. Думаю, через несколько лет можно ожидать успешного использования дактилоскопии в раскрытии какого-нибудь громкого преступления. А сегодня лекарь, похоже, весьма озадачился, зачем царю понадобилось ставить ему такую хлопотную задачу.

Кроме разработки дактилоскопического метода Штарину, как официальному медицинскому эксперту придётся участвовать в расследовании всех убийств и преступлений с увечьями, оформлять протоколы и формировать свою долю полицейского архива. Вообще я больше надеялся на формализацию методов и тактики ведения следствия. Надеюсь, Рыкунов, Чернышёв, Штарин или кто-нибудь ещё из толковых сыщиков сможет подготовить грамотные и подробные инструкции и шаблоны опросов и протоколов. Для этого научная кафедра у них и создаётся.

После ухода полицмейстеров я устало откинулся на спинку стула и взглянул на часы у стены. Пора сворачивать на сегодня дела.

- Кто там ещё в приёмной, Рейнгольд?

- Придворный оптик Беляев, коего ты вызвал. Остальные встречи я имел смелость перенести на завтра, чтобы ты смог отдохнуть.

- Надеюсь, у них ничего срочного не было. Зови Беляева в токарню.

Дело в том, что вчера в Тайной канцелярии я понаблюдал за работой своего гравёра, Степана Коровина. В своё время он душу вытряс из крестьян, видевших Лунина под Кексгольмом перед ликвидацией банды Рябова, чтобы получить детали его внешности и нарисовать портрет. Как поведал мне потом иеромонах Арсений, сходства с оригиналом получилось мало и только намёки местного священника в Сойкином погосте позволили инквизитору заподозрить в группе солдат особо опасных преступников. Но Коровин не унывал и теперь вдохновенно рисовал новые портреты Лунина и его подельников, опять же со слов свидетелей. У меня появилась идея внедрить в криминалистику технику фоторобота. Немного подумав, понял, что для нормального результата понадобится хотя бы примитивный проектор. Затем набросал записку, что мне понадобится и вызвал к себе придворного мастера.

Беляев как обычно пришёл с сыном, тоже Иваном. Я встретился с ними в токарной мастерской. Снял с выставки последнюю модель его фонаря-прожектора с большой линзой, фокусирующей свет керосиновой лампы внутри пучка света. На принесённых оптиками прямоугольных кусочках стекла нарисовал по отдельности волосы, глаза, нос, рот и очертания лица. Получилось грубовато, но когда я спроецировал общее изображение на белую стену, молодой Беляев даже восторженно ухнул. Правда, мощности керосинки было маловато для яркого изображения. Да и стопка стекол не идеальной прозрачности ослабляла свет. Но я задул свечи в канделябре и в круге света все смогли разглядеть корявую рожу немного дьявольского вида.

- Вот смотри, Иван, если поменять это стекло на другое - получим иное лицо с другим носом. А если заменить это стекло - изменится борода.

- Для чего сия забава, Государь?

Я объяснил мучения Коровина с составлением портрета преступников со слов очевидцев.

- Когда он много раз переделывал один и тот же портрет и спрашивал, который похож больше, бедные крестьяне уже начинали путаться и готовы были согласиться на любой вариант, лишь бы Коровин от них отвязался. В итоге, сходство с оригиналом оказалось очень отдалённое. С этим же твоим фонарём, да с набором стёкол с разными формами носа, бороды, глаз и прочего любой человек, даже не художник простым подбором может получить портрет преступника. Достаточно спросить видевшего негодяя человека: 'нос такой или может быть вот такой?', 'глаза эти или вот эти?'.На лицах зрителей первого в мире показа работы прототипа диапроектора появилось понимание, и я обратился к мастеру.