Коллин Фишер - Никогда-никогда 2

Никогда не забывай, что я подарил тебе твой первый поцелуй. Никогда не забывай, что я подарю тебе и последний.

И никогда не переставай любить меня.

Никогда не останавливайся, Чарли.

Никогда не забывай.

~ Силас

Не знаю, как долго я разглядывал письмо. Достаточно, чтобы запутаться в своих чувствах по отношению к нему. Хоть я и не знаю эту девушку, я почему-то верю каждому слову. Возможно, даже проявляю к ней симпатию. Мой пульс учащается, так как я сделал все возможное, чтобы найти ее за последние часы, а желание знать, что с ней все в порядке, становится непреодолимым.

Я беспокоюсь о ней.

« Мне нужно найти ее ».

Я берусь за следующее письмо, чтобы найти в нем подсказку, как мой телефон начинает вибрировать. Я отвечаю, так и не посмотрев, кто звонит.

— Алло?

— Ты же понимаешь, что сегодня самая важная игра в твоей футбольной карьере? Какого черта тебя нет в школе?!

Голос грубый и злой.

« Должно быть, это мой отец ».

Я отвожу телефон от уха и смотрю на экран. Понятия не имею, что сказать. Нужно прочитать больше писем, чтобы понять, как нормальный Силас ответил бы своему папе. Нужно узнать больше о людях, которые знают меня, как облупленного.

— Алло? — повторяю я.

— Силас, не понимаю, что на тебя…

— Я тебя не слышу, — говорю громче. — Алло?

Прежде чем он успевает сказать что-то еще, я обрываю звонок и роняю мобильный на кровать. Хватаю все письма и дневники, которые можно поместить в рюкзак. Мне нужно быстрее уйти отсюда — я не должен здесь находиться. Я не готов ни с кем общаться, а кто-нибудь может прийти.

Кто-то, типа моего отца.

3 — Чарли

« Где я? »

Это первый вопрос. Следующий: « Кто я? »

Трясу головой, будто это простое движение поможет мне вернуть мозги в рабочее состояние. Обычно люди просыпаются с пониманием, кто они такие… верно? Мое сердце бьется так быстро, что начинает болеть в области груди. Боюсь принять сидячее положение, мне страшно от того, что я могу увидеть.

Ничего не понимаю, на меня накатывает столько эмоций, что я начинаю плакать. Странно не знать, кто ты такой, но при этом быть убежденным, что ты не плакса. Я так зла на себя за слезы, что резким движением вытираю их и сажусь, больно стукаясь головой об металлические прутья кровати. Вздрагиваю от неожиданности и потираю лоб.

Я одна. Это хорошо.

И как объяснить людям, что я понятия не имею кто я и где я? Очевидно, я в кровати. В какой-то комнате. Сложно сказать, что это за место — тут слишком темно. Окон нет. На потолке отчаянно мигает лампочка, словно пытаясь передать сообщение по азбуке Морзе. Лампа недостаточно мощная, чтобы осветить это крохотное помещение, но я могу рассмотреть пол в блестящей белой плитке, и такие же белые стены. Они совершенно голые, если не считать подвесного телевизора.

Здесь есть дверь. Я встаю и иду к ней, но в животе зарождается неприятное предчувствие. « Она закрыта, она закрыта… »

Закрыта.

Меня накрывает паника, но я пытаюсь взять себя в руки и дышать спокойно. С дрожью прижимаюсь к двери и осматриваю себя: на мне больничная рубашка и носки. Провожу ладонями по ногам, чтобы проверить, насколько они волосаты, — не особо, — значит, я недавно брилась. У меня черные волосы. Подношу локон к лицу и изучаю его. Мне даже собственное имя неведомо. Настоящее безумие. А вдруг это я безумна? « Так и есть. Боже мой! ». Я в психбольнице! Это единственное объяснение. Поворачиваюсь и стучу в дверь.

— Эй?!

Прижимаюсь к ней ухом и прислушиваюсь. До меня доносится тихое гудение. Генератора? Кондиционера? Это определенно какая-то техника. По телу пробегают мурашки.

Я подбегаю к кровати и забиваюсь в угол, откуда хорошо просматривается дверь. Прижимаю колени к груди и тяжело дышу. Мне страшно, но остается только ждать.

4 — Силас

Я пробиваюсь сквозь толпу учеников в коридоре, лямка рюкзака больно врезается мне в плечо, и я усердно делаю вид, будто у меня есть определённая цель, но, на самом деле, не имею ни малейшего понятия, куда я иду и зачем. Для меня все как в первый раз: я впервые посещаю школу, впервые вижу этих людей, которые улыбаются и кивают мне, а я изо всех сил стараюсь отвечать им тем же.

Брожу по коридору, разглядывая номерки на шкафчиках, пока не наталкиваюсь на нужный мне. Если верить моим же записям, я уже был здесь утром. Не прошло и двух часов, как я копался в этом самом шкафчике. Очевидно, тогда мне не удалось найти ничего полезного, и вряд ли с тех пор что-то изменилось.

Повернувшись лицом к шкафчику, я чувствую, как умирает моя последняя надежда. Видимо, часть меня все же верила, что я обнаружу здесь Чарли, которая будет сама смеяться от своей гениальной выходки. Я смел надеяться, что этот кошмар закончится.

« Судя по всему, я не любимец удачи ».

Сначала я ввожу комбинацию на шкафчике Чарли и пытаюсь найти в нем хоть что-то, что я мог упустить из виду ранее. Внезапно чувствую, что сзади кто-то подходит. Не хочу оборачиваться и общаться с очередным незнакомцем. Делаю вид, что никого не замечаю, в надежде, что они уйдут.

— Что ищешь?

Девчачий голос. Поскольку я не знаю, как звучит голос Чарли, я поворачиваюсь, предполагая, что это она. Вместо нее обнаруживаю кого-то совершенно другого. Судя по ее виду, это Анника. Она подходит под описание нашей подруги из письма.

« Большие глаза, кудрявые темные волосы, скучающий вид ».

— Да так, неважно, — бормочу я, поворачиваясь к ней спиной. Мне так и не удалось найти какие-либо подсказки, потому я закрываю дверцу и ввожу комбинацию уже на своем шкафчике.

— Эми сказала, что Чарли не было дома, когда она заехала за ней утром. Джанетт тоже не в курсе, где она, — говорит Анника. — Ты что-нибудь знаешь об этом?

Я пожимаю плечами, пытаясь незаметно прочитать код с листка.

— Нет. Мы с ней не созванивались.

Девушка молча ждет, пока я закончу копаться в шкафчике. Неожиданно в кармане зазвонил телефон, — это снова папа.

— Силас! — кричит кто-то, проходя мимо. Я поднимаю взгляд и вижу собственное отражение, только более юное и не такое… напряженное . « Лэндон ». — Папа хочет, чтобы ты ему перезвонил! — сообщает он, пятясь в противоположную сторону.

Я показываю ему экран, давая понять, что я в курсе. Он смеется, качая головой, и исчезает за поворотом. Мне хочется позвать его обратно. В моей голове роится столько вопросов! Но я понимаю, насколько безумно они звучат.