air - Unknown

– Я тебе очень признателен, но не хочу, чтобы ты…

– Заткнись. У меня идея.

Очевидно, Харлоу была полна решимости, поэтому я решаю над ней подшутить. Вместо того чтобы убеждать ее не беспокоиться, ведь я уже многое обдумал, я хватаю сердцевину ее булочки и кидаю в рот.

Она хмуро смотрит на меня.

– Это был самый вкусный кусочек. Ты зло.

– М-м-м, – промычал я.

Она разворачивается на стуле и лицом ко мне.

– Как насчет туристов? Катать людей на лодках.

Я проглатываю и запиваю кусочек остатками кофе.

– Не пойдет.

– Почему?

– Промышленная лодка – это опасное место, Печенька. Падают вещи, повсюду натянуты веревки, люди будут спотыкаться. Я ни за что не позволю толпе придурков бегать по судну.

– Ладно, – говорит она. – А что насчет инвесторов?

– Ты считаешь, я не думал об этом?

– Можно найти людей, которые…

– Люди вкладывают деньги, только чтобы заработать . К сожалению, рыбная ловля – не та сфера, которая моментально окупается, – объясняю я ей. – Государство, изменения климата, болезни – все это влияет, и, как я замечаю, со временем лучше не становится. Я не могу брать кредит, если не уверен, что могу его отдать.

Я чувствую, как вся эта правда тяжелым грузом оседает у меня на плечах. Но другого пути нет. Нам с братьями никогда не познать той жизни, что была у отца и деда. Но мы должны с этим справиться. Умный человек все бы бросил, продал, разделил деньги и зажил бы новой жизнью где-нибудь еще. Но это же наша гребаная история – все, ради чего моя семья работала и жертвовала, чем занимался отец после маминой смерти – и именно это меня и останавливает.

– Верно, – признает она. – Это имеет смысл. Может, попробовать ловить что-то еще?

– Мы уже этим занимаемся. Мы ловим нерку, горбушу и кету, сельдь, палтуса и моллюсков, – рассказываю я и останавливаюсь, видя, как ее лицо осунулось. Я чувствую себя виноватым, ведь она потратила время, размышляя на эту тему, а я просто отмел одну за другой все ее идеи.

Но Харлоу не была сама собой, если ее можно так легко остановить.

– Ладно, тогда будем искать решение вне лодки.

– Вне лодки, да?

– Ага, давай посмотрим… – она наклоняется вперед, коленями прижавшись к моим, и рукой поглаживает мое бедро. Я все еще без рубашки и, клянусь, даже на расстоянии ощущаю тепло ее тела. И мне интересно: она тоже это чувствует, или только я один так напряжен, что могу посчитать разделяющее нас расстояние в миллиметрах.

– Что думаешь про футболки?

Я моргаю.

– Футболки?

– Ага, создадим твою собственную линию одежды. Представь себе глянцевую рекламу с тобой и красавчиками-братьями. Ты стоишь в середине, на тебе плотно сидящая футболка…

– Ты что, сейчас со мной заигрываешь?

– Возможно, немного, – говорит она и постукивает по моему носу указательным пальцем. – А все потому, что ты такой милый по утрам, – она садится прямо и продолжает: – Так вот, представь: ты, весь такой накаченный, в футболке, на которой изображена указывающая вниз стрелка со словами «РОБЕРТСЫ. С ОТЛИЧНЫМИ ИНСТРУМЕНТАМИ. ЗНАЮТ, КАК НАСАЖИВАТЬ».

– Указывает вниз, – уточняю я.

– Да.

– На мой член?

– Да.

Я закрываю глаза, делаю глубокий вдох и считаю до десяти.

– Имбирная Печенька. Милая, – начинаю я, сокращая дистанцию между нами. – Поверь мне, ты даже не представляешь, как много я обо всем этом думал. Я рассмотрел все варианты.

– Все?

Кивая, подношу кофе к губам.

– А ты не хочешь продавать сперму?

Закашлявшись, я бормочу:

– Прости, что?

– Сперму. Семя. Протеиновый коктейль. Любовный сок. Брызги члена. Крем для ли…

– Харлоу.

– Что? Ты сам сказал, все варианты.

– Зачем… – начинаю я и трясу головой. – Подожди, ты что, сейчас хотела назвать это кремом для лица?

Она кивает.

Я снова качаю головой, чтобы отогнать возникающие визуальные образы.

– Какого черта я должен стать донором спермы?

– Не могу поверить, что ты задаешь такой вопрос. Ты в зеркало давно смотрелся? А братьев своих видел? Да вы же чертов образец генофонда. Эх, будь я старой девой с Золотого Холма, я бы купила…

И тут я ее целую. Снова.

Я не хотел… Вообще-то я вру. Хотел. Но я не думал, что поцелуй снова будет таким долгим. Все слова Харлоу растворяются, когда я касаюсь ее губ; ее глаза закрыты, а дыхание такое мягкое.

Я встаю со стула и наклоняюсь над ней, держа одну руку в ее волосах, а другую на ее скуле, открываю рот и поглаживаю ее язычок своим. Плотно прижимаю ее к себе, именно так, как она хочет. Большим пальцем я провожу по ее горлу, не сильно, а так, чтобы она понимала, кому принадлежит.

Руки Харлоу ложатся на мои бедра, и она стоит, всем телом прижимаясь ко мне. Моя кожа горит в тех местах, где ее она кончиками пальцев прикасается ко мне и ногтями царапает кожу у пояса моих штанов. У меня ощущение, что вся кровь покинула мозг и волной резко прилила вниз, а каждая мысль была только о Харлоу: где я могу ее коснуться, попробовать, и, если она не будет против, я бы нагнул ее над столом и оттрахал так, чтобы мы лишились сознания.

Но я не могу. Хотя знаю, что вскоре буду сам себя за это ненавидеть, когда буду дрочить в одиночестве и представлять, каким мог бы быть этот секс. Я отхожу на шаг и пытаюсь не обращать внимания, какие чувства она во мне вызывает, и что все еще чувствую ее прижимающееся ко мне тело, хотя мы уже стоим в нескольких дюймах друг т друга.

– Ты все еще на вкус, как корица, – тяжело дыша, говорит она.

– А ты превосходна на вкус, – знаю, я искушаю судьбу, но немного наклоняюсь к ней, перемежая свои слова маленькими поцелуями в уголках ее рта и на подбородке.

– Мне казалось, мы этим больше не занимаемся? – это прозвучало как вопрос, но только потому, что она так же, как и я, смущена тем, какого хера мы сейчас тут делаем.

– А мы и не занимаемся, – подтверждаю я коротким кивком.

– Тогда почему ты целуешь меня?

– Приходится, – говорю я, целуя кончик ее носа. – Это единственный способ, чтобы ты перестала говорить о моих братьях как о донорах. Знаешь, это обидно, – улыбаюсь я.

Она хохочет, подходит ближе и кладет голову мне на плечо.

– Хорошо, горячих братьев Финна больше не обсуждаем. Обещаю.

Мы стоим так некоторое время – ее губы на моем голом плече, мое лицо в ее волосах – после чего Харлоу будто опомнилась. Она отстраняется, и мне сразу же ее не хватает. Мои руки опускаются вдоль тела, а она поворачивается к столу и начинает убирать наши тарелки.

– Значит, мы опять вернулись к началу.

Я убираю руки в карманы и стою, покачиваясь на пятках.

– Похоже на то.

Харлоу убирает весь оставшийся беспорядок и достает свои ключи.

– Не переживай, Финниган. Я гений, и сдаваться не собираюсь.