Admin - i 0a3a4f30eeb528b3

Месяц строгой реабилитации Виктории всё же пришлось пройти до конца. Родители приезжали теперь реже, врачи также не беспокоили Белову своими визитами, убедившись, что пациентка и не помышляет нарушать режим и не выполнять многочисленные предписания.

Через месяц Виктория снова оказалась у себя дома в своей комнате и на следующий же день пошла в школу. Опасный период был окончен, но теперь Виктория была закрыта для всех служебным коконом, которого не существовало только для Ричарда, её родителей, братьев и сестёр, а также для многочисленных подруг.

В один из предпоследних дней своего пребывания в кризис-центре, Виктория попросила своего отца придти к ней буквально на четверть часа рано утром.

- Пап, можно тебя попросить?

- Можно, доча. - отец вопросительно посмотрел на дочь, полусидевшую в постели и перебиравшую листки сшитой Ричардом тетради. - Ты хочешь, чтобы я...

- Я хочу, чтобы ты передал для двух моих незнакомых друзей подарки. От меня.

- И кто эти незнакомые друзья? Я их знаю?

- Гога Велидзе и Вердан Леплевский. Но подарки, пап, индивидуальные. Для Гоги - вот этот пакет, а для Вердана - этот. Сможешь поручить кому-то из стажёров?

- Смогу, доча. Ты уверена?

- Уверена. Ты хочешь знать причину?

- Если ты согласна...

- Она проста. Именно они узнали о том, что я в опасности на десять секунд раньше СБ Московска. Они задержались в школе, чтобы отладить новую систему глобального позиционирования, обкатывая её на базе данных учеников школ, расположенных в нашем районе. И именно благодаря им СБ и медики смогли успеть раньше...

- Хорошо, Викта. Ты меня убедила. Если дело обстоит именно так - они без всякого сомнения достойны твоих подарков. Я поручу двум своим стажёрам встретиться с ними. Или ты хочешь режим Деда Мороза?

- Если можно, пап. Незачем, чтобы они знали, что стажёры связаны с тобой.

- Разумно. Срок?

- Ближайшие два дня. Я пробуду ещё здесь пять дней и не надо, чтобы они связали мое присутствие здесь с подарками.

- Ты плохо оцениваешь их мыслительные возможности, доча.

- Возможно, пап. Я, в принципе, готова к тому, что они, получив подарки, явятся сюда.

- А вот этого не надо, доча. Тебе Ричарда вполне хватает.

- Я должна отпустить Ричарда, пап. Он и так безвылазно сидит здесь и пытается выполнять свои задачи дистанционно, ломает свой график как тростинку каждый день. Это слишком большая жертва с его стороны, ведь я уже в норме. А эти ребята... Они спасли меня, избавили от физической боли... Разве это не основание им доверять, пап?

- Ты считаешь, что им можно дать доступ?

- Да, пап. Но я полагаю, что впрямую им они не воспользуются. Они понимают, что я ещё не в полной форме. Вот когда приду в школу, возможно я с ними и встречусь. Это - более вероятно.

- Хорошо. - отец встал. - у тебя ещё сегодня плавание в бассейне и купание в зале Водопадов, а также кислородный коктейль и релаксация. Не забыла?

- Нет. Ты уже уходишь?

- Именно. Я ещё приду сегодня вечером, после семи.

- Буду ждать, пап. - Виктория проводила отца взглядом и углубилась в чтение очередной тетрадки Ричарда.

- Гога, ты получил пакет? - Вердан вошел в лабораторию, где его друг по обыкновению колдовал над схемами системы глобального позиционирования. Часы показывали четыре часа дня с минутами.

- Получил, Вердан. И не знаю, как правильно на него реагировать. - молодой человек посмотрел на вошедшего приятеля и жестом пригласил сесть на соседнее кресло. - Получается, что она знала всю ситуацию посекундно. Это просто адская нагрузка на психику.

- Согласен. Но откуда, Гога, она знала, какие стихи мне нравятся и какие картины я люблю? Я никому об этом не говорил. А она прислала мне давно разыскиваемые мной два альбома Лайошко. Это просто страшная редкость, в большинстве своём он известен в дисковых а не в бумажных версиях. И ей таки удалось достать именно бумажные.

- Ты альбомы внимательно смотрел?

- Конечно. Антикварная редкость, я даже автоматом перчатки и фильтрационную маску надел. Даже не подумал, что могу без этого обойтись. А уж три сборника стихов, кстати, тоже бумажные... Антология. Я час читал не отрываясь... Пища богов...

- Вот и я также, Вердан. У меня, конечно, меньше подарков, но и здесь она угадала стопроцентно. Главное, она написала мне несколько строк на грузинском языке. А я знаю, что он у неё даже в пассивных языках не числится. Более того - написала часть не прозой, а стихами. Согласись, для этого надо языком владеть гораздо более искусно, чем в пассивном режиме. - сказал Гога, оторвавшись от экранов.

- Во-во. Я уже отослал информацию о получении подарков ей на домашний сервер. Она одна из немногих, кто дома содержит локальную сеть и несколько серверов. Даже страшно представить объёмы её локальных накопителей...

- Они огромны. Я тоже направил информацию о получении подарков с благодарностью. Но написал и на грузинском, и на украинском. Думаю, ей будет приятно.

- Уверен в этом, Гога. Но это - лучшее свидетельство того, что она не числит нас в стандартном большом списке вынужденных чужаков.

- Полагаю, стремиться к прямому контакту здесь не следует, Вердан.

- Более чем убеждён в этом, Гога. Не следует козырять нашими возможностями в подобных вопросах. Викта и так нас примет, а если мы не будем навязываться - она ещё лучше это поймёт и воспримет как норматив. Ей необходимо знать, что даже те, кто вошёл в список особого доступа, не стремятся сразу и часто использовать эту возможность.

- Что-ж. Полагаю, мы достигли определённого позитивного результата. Вердан, у тебя ещё что на сегодня?

- Ничего. Я домой, готовить новые материалы для пятинедельных деловых игр.

- А мне ещё возиться со схемами. У меня есть несколько задумок. На тренажёрах я их уже проверил, теперь надо посмотреть на макете.

- Совершенствуешь?

- А то как же. Представляешь, как будет хорошо, если у нас, учащихся в этой школе будет своя собственная авторская система глобального позиционирования.

- Представляю. Успехов.

- И тебе тоже.

Криница. Лена Соколова - предпоследняя встреча. Малая астроакадемия. Иванов

Шестиклассник Александр Иванов прибыл в очередной раз в Криницу в Центр Отдыха вместе со всей семьей, но в этот раз отец и мама предоставили ему самую полную свободу, понимая, что человеку, ставшему не только школьником, но и сотрудником Астроконтингента, надо дать право решать и многие гораздо более сложные вопросы, в том числе и личного характера. И Александр с благодарностью воспринял и использовал предоставленное ему родителями право карт-бланша.

Ему не терпелось сказать обо всём, что изменилось в его жизни Лене. Он, конечно, теперь достаточно хорошо знал её оборотную сторону, но виду не подавал, да и не мог он себе просто так приказать задавить в душе, разуме и сердце первое глубокое чувство к другому человеку. Для этого нужны были гораздо более веские основания и, к тому же, его знакомые почти никогда не соединялись с теми, с кем сводило их чувство первой любви, в крепкие долговечные семьи. А Александр с детства был сориентирован на исключительно серьезные и длительные отношения. Выключив Лену из возможных кандидатур на такие отношения, он оставил её в ранге полуподруг и стал относиться соответственно.