Admin - i bea48bc5b4563f46

- Чего это... они удумали? - еле ворочая языком, вопросил Портос.

Обнаженный, он выглядел великолепно: гора тугих мускулов, ни дать ни взять - Геркулес.

- Готовят нас ... к исчезновению... в кругах пустот, - с неменьшим трудом ответил Арамис.

Габлер молчал. Он ощущал какую-то неловкость перед товарищами, оттого что ему приговор немного смягчили - если можно тут говорить о смягчении.

- В этом есть... своя прелесть, - заявил Портос. И пояснил, заметив удивленные взгляды сослуживцев: - А то пришлось бы... прямо в комбинезон...

Почти тут же желтоватая струя ударила в каменный пол, во все стороны полетели брызги. Габлеру вспомнился какой-то фонтан: там силач раздирал челюсти дикому зверю, и из пасти высоко вверх била вода. В данном случае струю извергал не зверь, а силач. И не воду.

- Ф-фу-у... - с облегчением выдохнул Портос. - Совсем другое... дело.

- Беллизу это... может не понравиться, - сказал Арамис, тоже почему-то с запинкой.

- А пошел он... к своей матери... Отливайте, не стесняйтесь...

Габлер почувствовал, как на него неодолимой тяжелой всепоглощающей волной наваливается сонливость.

"Проснусь ли?.." - проползла неповоротливая мысль.

И исчезла.

* * *

Стены огромного зала уходили в вышину и терялись в полумраке. Молчаливые фигуры в зеленых, синих и серых плащах стояли плечом к плечу, образовав круг. В центре круга возвышались над полом три черных каменных плиты на массивных столбах. Плиты были испещрены знаками Беллиза и еще какими-то символами. Габлер даже, кажется, когда-то знал их смысл, но сейчас этот смысл ускользал. Он никак не мог вспомнить... А вспомнить почему-то было очень важно. Возможно, от этого зависело его спасение.

Его повернули спиной к плите. И слева, и справа от него то же самое жрецы проделали с беззащитно голыми, как и он, Портосом и Арамисом. Из круга служителей храма выступила девушка в синем плаще. Анизателла. В руке ее был зажат короткий нож. Откуда-то вдруг подул ветер, овеяв прохладой лицо Габлера. Из-под невидимого свода донеслись какие-то невнятные голоса.

"Триединый зачитывает приговор", - подумал Крис.

Низа приблизилась к нему и пристально посмотрела в глаза. Ее взгляд был холодным, и не было там ни тени жалости, ни капли сочувствия.

- Ты убил моего отца, - мертвым голосом произнесла она, - а я убью тебя. Око за око, Кристиан Конрад Габлер.

Она медленно занесла нож. Жрецы крепко держали Криса за руки.

"А как же твое обещание?" - хотел спросить он, но губы его не слушались.

И тело тоже не слушалось. Иначе он попытался бы хоть что-то предпринять для собственного спасения.

Лезвие блеснуло, описало в воздухе дугу, устремляясь к его груди.

- Нет! - все-таки в последний момент успел выкрикнуть он. - Не-е-ет!

Нож вонзился почему-то не под ребра, а в нос, сразу в обе ноздри, так что боль ударила в затылок, и нестерпимо заломило виски.

- Ага! - удовлетворенно раздалось у него над головой. - З-задергался!

Крис открыл глаза и успел заметить, как чья-то рука с зажатым в пальцах тонким белым цилиндриком отдаляется от его лица.

- От живой воды и мертвый задергается, - со смешком сказал другой голос.

"Живая вода"... Разумеется, речь шла не о сказочной жидкости - так в войсках с давних времен называли нашатырь.

- Вставайте, граф! Рассвет уже п-полощется! - вновь произнес тот же расхлябанный голос, и Габлер понял наконец, чей это голос, и от кого он слышал когда-то эти строчки про графа и про таинственную молочницу.

Гамлет Мхитарян, он же Граната, он же Принц Датский.

Именно он, согнувшись и уперев руки в колени, стоял над ним и ухмылялся пьяненькой размазанной ухмылочкой. Очень и очень довольной ухмылочкой. А незнакомый человек в ярко-желтом комбинезоне, переместившись на несколько шагов, уже присел над соседними носилками и сунул белый цилиндрик под нос еще кому-то. Этот "кто-то" дернулся и чуть ли не подпрыгнул, так что ярко-желтому пришлось придержать его за плечо.

- Опа! Вот и Ара очухался, - повернув туда голову, прокомментировал Граната. - Док, а с тем поос-сторожней... Он сдуру может и в лоб з-заехать.

Граната явно имел в виду Портоса. Тот располагался на третьих носилках, уставив в серое небо короткий мясистый нос, и был, как и Габлер с Арамисом, до подбородка прикрыт тонким белым одеялом..

- Вставай, Гладик, - ласково сказал Принц Датский. Его слегка покачивало. - Там, где танк не пройдет, файтер файтера найдет. Это я, конечно, немного пр... преувеличиваю. Эти жрецы-ссыкунцы сами вас отдали. Стоило только...

Он не успел договорить, потому что рядом взревел очнувшийся Портос:

- Что такое?! Что за хрень?!

Врач успокаивающе начал хлопать его по плечу, но глядел с опаской.

- Финиш! - провозгласил Граната. - Давайте, одевайтесь и собирайте мозги.

За его спиной маячили фигуры в желтых и до боли знакомых буровато-серых комбинезонах. На груди у желтых висели короткие лучевики с подствольниками. У буровато-серых лучевики были подлиннее, как и у любого эфеса. Полиция и Стафл. Да, несомненно, там стояли полицейские и файтеры.

- Погоди, Гамлет, - сказал Крис. - Дай сообразить. Дай вернуться...

Чувствовал он себя неплохо, если не считать некоторой слабости и все того же сосущего голода.

- Возвращайся, дорогой. - Граната скорчил умильную гримасу. - И будь как дома. - Он распрямился, вытащил из заднего кармана серебристую фляжку, щелкнул крышкой и сделал длинный глоток. Вокруг расплылся запах коньяка "Коктебель". - О-о, покатило!..

Габлер медленно приподнялся и сел на носилках. Одеяло упало на бедра, и файтер понял, что он по-прежнему голый. Видение, в котором Низа замахивалась ножом, отступило на задний план памяти, но не исчезло. Крис содрогнулся, вспомнив неумолимо приближавшееся лезвие.

- Не дрожи, Гладик, одевайся, - сказал Граната. - Вон твои шмотки, у тебя за спиной. Карманы проверь, может, у этих святош ручонки шаловливые.

Медленно обведя взглядом окружающее, Габлер в конце концов кое-как вписался в действительность. Рядом ошалело крутили головами Арамис и Портос.

Вокруг простиралось знакомое плато, зажатое между знакомыми же горами, плато с белой громадой храма треклятого Беллиза-Беллизона-Беллизонов. Массивные двери по-прежнему лежали перед проемом. Над плато нависло тоже знакомое хмурое небо, беременное дождем. Только сейчас здесь было тесновато. Поблизости группками стояли десятка два полицейских в "выездной" форме, а также не менее тридцати файтеров в боевом облачении, с буквами "СЛВ" на рукавах - коллеги "минерв" из легиона "Сильван". Сбоку, ближе к обрыву, разлеглась серая "сосиска" полицейского флаинга, а в глубине плато возвышался на посадочных лапах темный, как беззвездная ночь, конусообразный корпус штурмера, контрастируя с белым мрамором храма.