Admin - i bea48bc5b4563f46

- Зачем ты так, командир? - негромко и чуть обиженно сказал штурман. - Никакой расслабухи не было.

Стажер смотрел на Барелли большими глазами и, кажется, забыл дышать.

- Докладываем, как положено? - повторил командир.

Штурман неуверенно пожал плечами:

- Докладывай, куда деваться-то?.. Тем более что на сканерах все есть. И среагировали все-таки, не только сопли жевали. Другое дело, что...

- Вот именно, - прервал его Барелли. - Это будет совсем другое дело. И не думаю, что нам от этого другого дела похорошеет. И тебе, и ему, - он показал на стажера, - и пушкарям нашим. И мне. И в отпуск нам с тобой, Паша, не придется слетать на Беловодье. А знаешь, почему?

- Знаю, - уныло кивнул Пашутин. - Потому что не успели раздолбать в пух и прах.

- Вот, вот... - подтвердил Барелли. - Показали свой непрофессионализм. Не среагировали.

- Прошу прощения, командир, - нерешительно вмешался стажер, потирая пальцем горбинку на переносице. - Но ведь все зафиксировано. Каждый момент. Никто не сможет упрекнуть нас в том...

- Сможет, дорогой, - не дал ему договорить Алессандро Барелли. - Еще как сможет. Кто будет слушать, что тянули резину, потому что хотели разобраться? Кому это нужно? Это Стафл, парень, тут решения нужно принимать мгновенно. И заметь: решения не в пользу врага. А если бы он брюхо вспорол нашему крейсаку?

- Командир! - подал голос с экрана прим-артиллерист Миро Ланецки. - Ты все правильно говоришь. Мы действительно упустили момент. Я не знаю, что это было такое, и никто из нас не знает... Возможно, это как-то связано с Твинсом*. Нашим или верхним. Мало ли что им придет в голову вытворять... У них же все всегда засекречено, да так, что они порой и сами не знают, что делают. Если сам не знаешь, то и враг не догадается, как говорится. Что, неправда? Они придумали, а мы нарвались. Ты же прекрасно понимаешь, уже сейчас понимаешь, что не надо трубить об этом на всех углах. И никто из нас трубить не будет. Ни я, ни он, - Миро кивнул на ближайшего напарника, - ни один из нас.

* Твинс (от англ. twin S - Security Service, Секьюрити Сервис) - Служба безопасности.

- Я доложу, - неуверенно произнес командир.

Очень неуверенно.

Стажер поднялся из кресла и теперь стоял, переводя взгляд с Барелли на Пашутина. Артиллеристы молча смотрели с экрана. С тихим чмоканьем лопнула входная перепонка, и в рубку ворвался коренастый лонг-техник Зураб Сулави.

- Хорошенькие дела! - с ходу заявил он, подскочил к переборке и шмякнулся в кресло. Его курчавые темные волосы торчали спиралями, будто наэлектризованные. - Я все видел там, - он махнул рукой куда-то вниз, - на экранах. И вас слушал. И вот что я вам скажу, мистеры: это стопроцентно был чужак. Чу-жак! - Лонг-техник обвел глазами командира, штурмана, стажера и пушкарей на экране. - Подобные истории могут рассказать и другие, я слышал кое-что. И привести в доказательство показания приборов. Которые не врут. Во всяком случае, не должны врать. А знаете, как всегда поступают с такими очевидцами встреч с чужаками? Их списывают в сивилы. Окончательно и бесповоротно. Несмотря на все показания приборов. Объективные показания! Мы, несомненно, видели чужака, мистеры. Несомненно, такие чужаки уже бог знает сколько времени присутствуют в Виа Лактеа с целью, нам неизвестной. Но любые признания на этот счет повлекут за собой только наше увольнение. И всё. - Он вновь посмотрел на Барелли. - И ты отлично это знаешь, командир.

- И прощай, Стафл... - пробормотал Барелли.

Все эти доводы его нисколько не убеждали. Доложить он был просто обязан. Но командир вдруг почувствовал, что с ним творится нечто необычное. Что-то в нем происходило, что-то изменялось, и он начинал смотреть на вещи совершенно иным взглядом.

Он понял, что по возвращении на базу действительно никому ни о чем не скажет. Как и его команда. И не будут ни он, ни они напрашиваться на дополнительный медосмотр, чтобы выяснить, не повредил ли их здоровью фиолетовый конус. Уйдут в архив записи приборов - и об этом эпизоде в окрестностях планетной системы Либера никто никогда не узнает. Потому что об этом никто не должен узнать.

И это новое видение, это новое восприятие мира убедило его в тысячу раз больше болтовни Зураба Сулави.

Он просто становился другим. Как и все, кто находился на борту патрульного крейсера "Звездное пламя".

- Ладно, пора обедать, парни, - сказал Алессандро Барелли. - Стажер, может, соорудишь на десерт что-нибудь оригинальное?

...Патрульный крейсер легиона "Либер" "Звездное пламя" благополучно вернулся на базу Стафла на Амазонии-IV - самой дальней планете системы желтого карлика Либера на окраинах Ромы Юниона. Ни командир, ни другие участники этого патруля и словом не обмолвились о встрече с чужаком. На обратном пути командир устроил основательную проверку стажеру и по возвращении дал ему блестящие рекомендации.

Через три с лишним месяца Алессандро Барелли побывал-таки в отпуске на Беловодье и сполна убедился в том, что дикие танцы на камнях у моря, под звездами и в компании с местными хо* - это действительно здорово! А через год он вышел в отставку и завел свое дело на тихой планете Кремль в системе Приапа, откуда был родом. Штурман "Звездного пламени", лонг-техник и четверка артиллеристов продолжали служить в Стафле, а перед светловолосым стажером-кроссом открылись великолепные перспективы. И он ими воспользовался в полной мере.

* Хо, хошка (от англ. whore) - проститутка.

Все в Империи было спокойно...

Глава 3. На Нова-Марсе

80 год Третьего Центума

Флаинг все рокотал и рокотал, как зверь ворчун из детской арты, и у Криса Габлера продолжали слипаться глаза. А вот у Андреаса Сколы не слипались.

"Вот, наверное, потому он и вигион, а я только файтер второго ранга", - лениво подумал Крис.

Правда, вигиону было далеко за тридцать, и у Криса оставалось достаточно времени, чтобы, при желании, дорасти до него.

Под днищем флаинга по-прежнему неторопливо уплывали назад рыжие пески, но впереди, на сером горизонте, уже замаячили расплывчатые предгорья. Они почти сливались с пеленой не намеренного прекращаться дождя.

Файтер двадцать третьей вигии седьмой центурии легиона "Минерва" Кристиан Конрад Габлер летел над территорией беллизонцев - автохтонов Нова-Марса, второй планеты системы Сильвана. Вместе с ним летели и другие эфесы. Они сидели плечом к плечу, в два ряда, лицом друг к другу, заняв кресла у противоположных стенок флаинга, и клевали носами. Потому что этой ночью как следует поспать им не дали. Напротив Криса, кроме вигиона, расположилась неразлучная троица - "три эфеса, три веселых друга", Атос, Портос и Арамис. Дальше к корме машины скалой громоздился темнокожий Юрий Гальс, известный всем как Годзилла. Крис еще со школьных лет заработал прозвище "Гладиатор", за умение драться, но Годзиллу он вряд ли бы одолел. Разные у них были весовые категории, хотя на свои габариты Крис пожаловаться никак не мог. А вот Атоса, Портоса и Арамиса стали называть так сравнительно недавно, когда на базе посмотрели объемку, героями которой были файтеры с такими именами. Их почему-то называли мушкетерами, хотя никаких мушкетов у них не было, а были обычные излучатели. Эти трое в хвост и в гриву лупили каких-то монстров в лесах и болотах разных придуманных планет, спасали каких-то умопомрачительных красоток, лихо пили в кабаках, били морды плохим парням... ну, и прочее в том же духе. Обычный набор, известный Крису еще из тех старых фантастических книг, сочинители которых блестяще предсказали и межзвездную Империю, и подпространственные переходы, и всякие мятежи на далеких планетах, и драки в кабаках. На самом деле файтера Атоса звали Джек Срослофф, и был он родом из системы Карменты, с планеты Нирвана. Портос - Юл Ломанс - родился под небом Геи в системе горячей звезды Фидес. А третий эфес, Арамис, был кроссом Лино Пирико-туо-туо, выросшим под лучами Купидона. Портос действительно был здоровяком (что, впрочем, вовсе не редкость среди файтеров), похожим на кого-то из древнеримских героев, с мощной красноватой шеей и огромными кулачищами. Атос тоже кое-как смахивал на персонажа той объемки: хоть и был он бритоголов, но с аккуратной бородкой (что не возбранялось уставом), и пил какие угодно алкогольные напитки, относительно мало пьянея. То есть вырубался напрочь довольно редко. Но если уж случалось, то привести его в чувство не смог бы даже и сам консул. А вот Арамис, потомок колонистов и автохтонов-гинейцев из озерного края на севере одного из континентов планеты Беловодье, на Арамиса из арт-объемки походил не то что мало, а вовсе не походил. Потому что был приземист, непомерно широкоплеч, и плоское его лицо отнюдь не блистало небесной красотой...