Златан Ибрагимович - Я — Златан

Полиция так и не узнала, кто это сделал, и позже мы забыли об этом случае. Нельзя же все время помнить о плохом.

Существуют и другие вещи, о которых стоит думать. Все время поступал новый материал для раздумий, и произошло много чего. К примеру, в Турине у меня была встреча с двумя придурками из Aftonbladet.

Это случилось, когда я еще жил в отеле Meridien. Aftonbladet хотел улучшить наши отношения, как они сказали. Я приносил им доход и Мино думал, что самое время зарыть топор войны. Но я просто так ничего не забываю. Материалы врезались в мою память. Я всегда добиваюсь своего даже десять лет спустя.

Когда ребята из газеты прибыли, я был в своем номере в отеле, и я думаю, что они вели какие-то переговоры с Мино. Когда я спустился, то почувствовал, что оно того не стоит. «Сфабрикованный полицейский отчет!», «Как вам не стыдно, Златан!», — и это по всей стране. Я даже не поздоровался. Я был просто разъярен. Во что они играют? Думаю, научил их уму-разуму, и, возможно, изрядно напугал. Я даже бросил в одного из них бутылкой воды, метя в голову.

— Хрен бы вы справились, будь на моем месте.

Я был сыт всем этим по горло и зол и, наверное, мне сложно объяснить вам, под каким давлением я находился. Это были не только средства массовой информации. Это были фанаты, 60лелыдики, тренеры, руководство клуба, мои товарищи по команде, деньги. Я должен был играть, и если не мог забивать голы, то должен был выслушивать мнение каждого обо всем этом, и мне нужно было найти какой-то выход. У меня был Мино, Хелена, ребята по команде, но они были чем-то не тем. Были простые вещи,

как и мои автомобили, которые давали мне ощущение свободы. В то время я получил свой Ferrari Enzo. Автомобиль стал одним из моих условий на переговорах по контракту. Там был я,'Мино, Мохики, исполнительный директор Антонио Джираудо и Роберто Беттега. Мы сидели в комнате, обсуждали мой контракт, когда Мино вдруг сказал:

Златан хочет Ferrari Enzo!

Все просто переглянулись. Enzo являлся последней моделью Ferrari: самый потрясающий автомобиль, который когда либо был выпущен компанией, и было сделано только 399 автомобилей и нам показалось, что мы просим слишком многого. Но Моджи и Джираудо, казалось, рассматривают все как разумную просьбу. В конце то концов, Ferrari принадлежит владельцам «Ювентуса». Все это было похоже на «да, конечно, парень должен иметь Езжп».

Это не проблема. Мы найдем одну из них для вас, — сказали нам и я подумал: «Ничего себе, какой клуб!».

Но, конечно, не все было так просто. Когда контракт был подписан, Антонио Джираудо сказал мимоходом:

Этот автомобиль — это старый Ferrari, не так ли?

Я был поражен и посмотрел на Мино.

Нет, — сказал он. — Новый. Тот, который был выпущен всего в 399 экземплярах.

Джираудо сглотнул.

Я думаю, что у нас могут быть проблемы, — сказал он.

Оставались лишь три забронированные машины, и была еще

длинная очередь желающих с очень громкими фамилиями. И что делать? Мы позвонили боссу Ferrari Луке ди Монтеземоло и объяснили ситуацию. Будет трудно, сказал он, почти невозможно. Но в конце все получилось. Я получил одну и обещал никогда не продавать.

Я буду хранить ее у себя до своей смерти, — ответил я и, честно говоря, я люблю эту машину.

Хелена не любила ездить на ней. На ее вкус она слишком дикая и какая-то выпуклая. А я сходил с ума по этой машине еще по одной причине. Автомобиль был классный, быстрый: вот он я, который достиг этого в жизни. Enzo дал мне чувство, что я должен работать усерднее, чтобы заслужить его. Я мог смотреть на него и думать: если я не буду хорош, то потеряю его. Эта машина стала моим новым стимулом.

Прежде, когда я нуждался в чем-то подобном, я делал татуировку. Тату стали для меня чем-то вроде наркотика. Я всегда хотел

чего-то нового. Но они никогда не были импульсивным решением, все до одной были хорошо продуманы. Тем не менее, в самом начале я был против них. Мысль о тэту ассоциировалась у меня с плохим вкусом. Но соблазн в скором времени оказался сильнее. Александр Остлунд помог мне сделать выбор, и первой татуировкой стало мое имя белыми чернилами на талии. Увидеть ее можно только тогда, когда тело загорело.

Потом я стал более смелым. Я слышал выражение «Только Бог может судить меня». В газетах написать могли все, что угодно. Какой-нибудь крик с трибун. Но они все еще не могли до меня добраться. Только Бог мог судить меня! Мне понравилось это. Вы должны следовать своим путем. Я знаю это и нанес на свое тело. Я нанес дракона, который в японской культуре означает воина, и я был воином.

Я нанес и карпа (рыба плавает против течения), и символ Будды для защиты от страданий, и пять элементов: воду, землю, огонь и так далее. Я вытатуировал даты рождения членов моей семьи — мужчин на правой руке, потому что правая сторона означает силу: папы, братьев и позже моих сыновей, и женщин на левой, ближе к сердцу: мамы, Санелы, но не моих сводных сестер, которые отделились от семьи. Позже я некоторое время размышлял: кто же семья, а кто нет? Но это было позже.

Я был полностью сфокусирован на футболе. Ранней весной обострились разговоры о том, кто станет чемпионом. Была команда-фаворит. Но в том сезоне ожидалась тяжелая схватка до самого конца. Мы и «Милан» имели в активе по 70 очков, и по этому поводу были исписаны тонны бумаги. Для драмы было готово все. На 18 мая была запланирована встреча на «Сан-Сиро». Мне казалось, как будто бы играется настоящий финал лиги. Большинство присутствующих думали, что «Милан» выиграет. Не только потому, что они имели преимущество домашней арены. В первом матче на «Делле Альпи» была зафиксирована ничья 0:0, однако «Милан» владел преимуществом. Многие считали их лучшей командой Европы, несмотря на то, что мы тоже были сильны. Никто не был удивлен, когда «Милан» снова попал в финал Лиги чемпионов. «У нас много шансов», — говорили они, но пока это не имело никакого значения, так как все это должно было произойти лишь после нашего матча с миланским «Интером».

Было 20 апреля, прошло всего несколько дней после моего хеттрика в ворота «Лечче», и меня везде хвалили. Мино предупредил,

что «Интер» уделит мне особое внимание. Я был звездой, «Интеру» необходимо было закрыть меня или психологически надломить.

Если ты собираешься пройти это, то тебе нужно быть готовым выстрелить из обоих стволов. В противном случае шанса ты не получишь, — сказал мне Мино, а я ответил ему так, как я это всегда делаю:

Это не проблема. Жесткость заставляет меня двигаться вперед.

Но я определенно нервничал. Причин несколько. Это и застарелая ненависть между «Ювентусом» и «Интером», да и оборона «Интера» в этом году была действительно крепка. Особенно выделялся Марко Матерацци. На тот момент ни у кого не было больше красных карточек в Серии А, чем у него. Матерацци был известен своей грязной и агрессивной игрой. Спустя год, летом 2006 года, он получил всемирную известность, когда он сказал что-то Зидану во время финала Чемпионата мира и получил удар головой в грудь. Матерацци остер на язык и играл грубо. Иногда его называли «Мясник».