Златан Ибрагимович - Я — Златан

ресчур. И, похоже, только тогда до начальства дошло, насколько серьезно обстоит дело. Помню, рано утром мне позвонил Алессио Секко.

Алессио Секко был мой менеджер. Это он звонил мне и назначал тренировки: «Тренируемся сегодня в десять! Не опаздывай!» И все. А теперь он вдруг стал директором. Это было тошнотворно, я не мог принимать его всерьез. Но при первом звонке он сказал открытым текстом:

Если тебе поступят предложения, Златан, подписывайся. Это мой тебе совет.

Впрочем, это было последнее доброе слово, которое я услышал. Они тут же сделались такие все из себя крутые. Один за другим уходили игроки. Тюрам и Дзамбротта в «Барселону», Каннаваро и Эмерсон в мадридский «Реал», Патрик Виейра в «Интер». А те, кто остался, взывали к своим агентам:

Продайте нас, продайте! Чего не продаете?

В воздухе веяло отчаянием. Но и того, что сказал Алессио Секко, я больше не слышал. Клуб теперь боролся за свою жизнь.

Управленцы изо всех сил старались сохранить тех, кто остался, используя все закорючки в наших контрактах. Это был кошмар. Моя карьера остановилась. Перерыв затянулся. Неужели все обрушится? Было очень тревожно, и вместе с тем день ото дня нарастало ощущение: я должен бороться. Ни при каких обстоятельствах я не хотел пожертвовать годом: им только дай год, потом конца не будет видно. Год пропадет, еще один уйдет на раскачку, потом еще один на то, чтобы вернуться в Лигу чемпионов, и даже тогда не факт, что подвернется классная команда. Под угрозой оказались мои лучшие годы в футболе. Время от времени я теребил Мино:

Сделай хоть что-нибудь. Вытащи меня отсюда.

Я над этим работаю.

Работай лучше.

Наступил июнь 2006 г. Хелена была беременна, и я был счастлив. Ребенок должен был родиться в конце сентября, а я все еще висел между небом и землей. Что будет? Я ничего не знал. Я был на сборах со сборной Швеции перед чемпионатом мира, который этим летом проводился в Германии. На чемпионат собиралась приехать вся моя семья: мама, отец, Спарко, Санела, ее муж и даже Кеки. И, как всегда, я должен был все организовать: гостиницы, билеты, деньги, прокатные машины...

Я уже заранее нервничал. В последнюю минуту отец передумал, и началась свистопляска с его билетами. Что с ними делать? Кто поедет вместо него? Ситуация, мягко говоря, не успокаивала, вдобавок я стал чувствовать боли в паху, такие же, как те, при которых меня оперировали, когда я играл в «Аяксе». Я рассказал об этом менеджеру нашей сборной.

И все же решили, что я буду играть. А у меня есть важный принцип: если я играю плохо, травмы тут ни при чем. Глупо, конечно. Но вот в чем дело: если тебе мешает играть травма, зачем выходить на поле? А тут, как ни ответь, все выйдет плохо. Нужно просто перемочь и идти дальше. Но правда и то, что на этот раз пришлось особенно тяжко. А 14 июля из Италии прилетела «последняя капля».

Нас лишили двух скудетто, мы потеряли право на участие в Лиге чемпионов, но и это не главное: мы вылетели в группу «В» и должны были открыть сезон не с нуля, а с жирным минусом — целых 30 очков. Я все еще оставался на тонущем корабле.

ГЛАВА 15

Еще до этого, в сентябре 2005 г., мы играли с венграми отборочный матч Кубка мира на стадионе Ференца Пушкаша в Будапеште. Чтобы попасть на Кубок, нам надо было выиграть во что бы то ни стало. Все дни перед матчем мы страшно нервничали. А потом наступила реакция. Ничего не случилось, но я не мог включиться в игру. Я устал, был не в форме, мы отыграли полное время, счет был 0 : 0, и все только и ждали финального свистка.

Некоторые газеты поставили мне за игру единицу. Я расстроидея, а многие сочли это доказательством: да, он просто-напросто переоцененная звезда. А потом я получил пас, кажется, от Матиаса Джонсона, и никак не мог сообразить, что с ним делать. На мне повис защитник, я даже начал движение назад, не очень понимая, зачем я это делаю. Не забывайте, положение было как раз то, ради которых я играю в футбол, и со стороны кажется, будто я просто прогуливаюсь. Я сделал над собой усилие, рванул вперед, резко, агрессивно, сделал несколько быстрых шагов к боковой линии. Защитник отстал, а я вышел на голевую позицию, впрочем, не самую удачную. Угол был острый, вратарь стоял в удобной позиции, и никто ничего не ждал.

Забить так редко удается. В лучшем случае мяч попадет в верхний угол ворот, и то если вратарь не успеет среагировать. Он и не реагировал. Он даже рук не поднял, и какую-то долю секунды мне казалось, что я промазал. И не только мне. Зрители никак не отреагировали, а Олаф Мёльберг печально склонил голову: мол, вот дерьмо, совсем близко, да еще и в дополнительное время. Он отвернулся и ждал, когда вратарь введет мяч в игру. На другой стороне поля наш вратарь Андреас Исакссон думал: что-то слишком тихо и Олаф выглядит расстроенным. Но тут я поднял руки и побежал вокруг ворот. Вот тут стадион и проснулся.

Мяч даже не задел штангу. Он влетел в ворота под немыслимым углом, а у вратаря не было даже секунды, чтобы его перехватить. Тут раздался финальный свисток. Никто больше не ставил мне единиц.

Этот гол стал классикой, мы попали на Чемпионат мира, а я надеялся, что мне, наконец, улыбнется удача. Мне это было очень нужно. А вообще, несмотря на хаос в «Ювентусе», в нашем немецком лагере на Чемпионате мира я чувствовал себя хорошо. После ухода Томми Сёдерберга к нам пришел новый второй тренер, и не кто-нибудь, а Роланд Андерссон. Тот самый, кто однажды сказал: «Златан, отставь свои мальчишеские штучки», кто вытащил меня наверх, в мою первую команду. Я не видел его с тех пор, как его вышибли из «Мальмё», и теперь было приятно показать ему: вы были правы, Роланд, ваши уроки пошли мне на пользу. Хотя многие критиковали его за жесткость. Однако теперь мы были вместе, я и Роланд, мы успели многое пережить, и атмосфера установилась прекрасная. На чемпионат приехало много шведских болельщиков, с детьми, они пели песенку:

Никто не бьет так по мячу Как Златан, Златан наш!

Ich liebe dich,

Zlatan Ibrahimovic!

Неплохое музыкальное оформление. Но на этом фоне были проблемы. Меня беспокоил мой пах. Вдобавок раскапризничалось мое семейство. Начался настоящий дурдом. Не важно, что я — младший брат (младше меня только Кеки), я был вроде отца, особенно здесь, в Германии. Папа не приехал, его билеты нужно было сдать, гостиница оказалась далеко, старшему брату Спарко понадобились деньги, а когда он получил их, никак не обменять их. К тому же Хелена на седьмом месяце. Со своими проблемами она справлялась сама, но этот хаос вокруг нее... Когда она выходила из автобуса перед нашей игрой с Парагваем, на нее налетели болельщики. От греха подальше она решила улететь домой. В общем, все время что-то случалось, то и дело слышалось:

— Златан, миленький, сделай это для меня...