Admin - i c7194766ae554a8d

Все так же глухо ступали кони, по размытому тракту и так же бранились всадники, поминая дождь, тучи, небо и все, что, так или иначе, раздражало сегодня всех.

Я вертел в руках небольшой кинжал, с простой, обтянутой кожей рукоятью, и острым, изогнутым лезвием. Его я взял у погибшего Ваствика, после церемонии проводов в последний путь. Когда мы собирались, я сунул его за пояс, благо к кинжалу прилагались потертые ножны, и совсем о нем забыл. А вот сейчас вспомнил и вытащил.

С виду это был простой нож, без всяких хитростей. Но стоило приглядеться, и он намекал на свои тайны. В рукояти я нашел небольшое углубление, секрет которого не мог разгадать уже полчаса.

-Господин маг не порежется? - в глазах Махтора резвились тысячи огней.

Я улыбнулся.

-Не думаю.

-Откуда он у вас?

-Это кинжал Ваствика. Я взял его у тела.

-Он мастерски владел парными кинжалами.

-Не заметил.

-Еще бы! Он слишком рано ушел от нас. Если бы не его смерть, Зергил был бы жив.

-М-да? Он бы справился сразу с двумя тиграми?

-Нет, - Махтор качнул головой и его огненно-рыжие волосы выпали из капюшона на лоб. - Он бы повез нас тайными тропами, известными только рейхестскому разведывательному гарнизону.

-Он был из разведки? - я был слегка ошеломлен. Молодой парнишка, простой, невзрачный, всего лишь солдат, и разведка.

-Да. Он служил в гарнизоне уже пять лет. У него были три красные ленты.

Я помолчал. Честно признаться, в наградах стражи, я не сильно разбирался. Но про ленты что-то помнил. Ах, да!

Это была награда за уничтоженных бандитов, оседающих на трактах. Красная - за десяток, зеленая - за полсотни, и высшая, золотая с орденом - за две сотни. Насколько я помнил, только один человек удостоился подобной награды, за всю историю королевства.

-Надо же, - выдохнул я. Для мальчишки это был неплохой подвиг. - А у тебя есть награды?

Махтор кивнул.

-У меня планка за разгон приспешников Игосека, что устроили беспорядки в Орте, в том году.

-Они тогда неплохо посекли стражу, - я смутно припомнил те события. Тогда я был в Мартиселе, на совете магов - мы выбирали нового старшего магистра города. Я задержался на месяц, пытаясь отобрать лучшего кандидата и примирить враждебно настроенные половины городского совета. Сейчас эти усилия пошли прахом - маг был мертв.

-Это точно. Полк, в котором я служил, почти полностью вырезали. А вы, господин маг? Вас награждали когда-нибудь?

Я качнул головой.

-Нет.

Никаких лент, планок или орденов. Король жаловал мне материальные ценности, за заслуги перед короной и королевством. Такие, как особняк в столице, конь или личный, практически неограниченный счет в банке. По мне это было гораздо лучше показных знаков отличия.

Тем более, что убийца, по законам королевства, не может быть награжден, даже если полностью оправдан, или действовал в интересах государства. А крови на моих руках было много. Ужасно много.

Следующие четыре дня прошли в относительном спокойствии. Следов пребывания тигров мы не заметили, на стоянки ночью никто не порывался напасть.

Постр каждый вечер перед сном смазывал лоб какой-то шарлатанской дрянью, за что был уже один раз высмеян лично мною. Я не доверял не проверенным средствам, а упрямство капитана, не желавшего принимать лекарство из моих рук, в конце концов, вывело меня из себя. Но, несмотря, ни на что, на его лбу остался лишь свежий рубец, который даже не загноился, в условиях постоянной влажности. Чему я был действительно рад.

Заргил все же позволил мне осмотреть рану, и даже зашить ее, но только однажды. Перевязки он делал сам, используя чистые тряпки и флакон, который я ему одолжил. Средство не было чудодейственным, и не затянуло рану сразу, но, по крайней мере, ослабило боль, дав возможность воину, если не держать клинок, так хоть не шипеть от боли при каждом движении руки.

Дождь закончился, но в воздухе витала морось, а утренний туман тоже доставил нам кучу хлопот.

Во-первых, выехав рано поутру, мы вынуждены были всецело доверять лишь трем метрам тракта перед глазами, и слуху. Но, в тумане и звуки проходили, как сквозь вату, так что ехали мы практически на ощупь.

А во-вторых, из-за влаги, витавшей вокруг нас, одежда, одеяла и провизия отсырели так сильно, что кашу пришлось выкинуть. Сделать то же самое с рубашкой или плащом не представлялось возможным, хотя и очень хотелось.

Мы питались в основном сушеным мясом, которое набухло в своих торбах, и теперь стало мягким, но при этом еще и резиновым. Причем, как по ощущениям, так и по вкусу.

Лошадям приходилось хуже всего. Они были беззащитны перед дождем, и перед ветром. И влага, витавшая в воздухе, доставляла им не меньше хлопот. Они жались под деревьями, сгрудившись в кучу, в попытках согреться, и практически не ели сочную, но мокрую зелень.

В третьих, появились насекомые. Когда шел дождь их не было, но как только он прекращался, они окружали нас со всех сторон, кусая, и противно зудя над ухом. Спустя очень короткое время чесались все, а воины еще и ругались на чем свет стоит, поминая проклятый гнус. Я страдал молча.

К середине шестого дня, мы выехали к мосту через бурный, широкий ручей - последнюю нашу преграду перед Рейхестом. Уже завтра его высокие серые стены встретят своих уставших, продрогших путников.

На том берегу простирались бескрайние возделанные поля, тянущиеся до самых городских стен. Между ними прятались небольшие фермерские деревушки, но к тракту не выходила ни одна. Оно и понятно, по дороге всякий люд ездит - отстраивать каждый раз заново дома после набегов, пожарищ или еще каких напастей, никому не хотелось. Это если живые останутся.

Места здесь были неприветливые, погода мерзкая - дождь лил почти восемь месяцев в году, а если и не лил, то в воздухе стояла противная морось. В этом были виноваты горы, кольцом охватывающие и город, и всю местность, почти до самой переправы. Они не давали тучам уйти, и те, в отместку, проливались над долиной бесконечными дождями. Единственный плюс - лекарям здесь было раздолье. Их в Рейхесте было больше, чем в Мартиселе и Орте, вместе взятых, благодаря чему, людская смертность тут была практически на нуле.

В связи с таким дурным климатом на полях выращивали в основном неприхотливые культуры - морковь, репу, горох, редис, тыкву и картофель. За городом находились еще поля, вблизи болот. Там было совсем сыро, поэтому хорошо рос только рис.

Все выращенное здесь, развозилось по городам, специальными купцами - "деревенскими тележечниками", как их все называли. Эти ребята ездили по трактам без всякой охраны. Да и кто позарится на картофель? Разбойникам нужны не портящиеся товары, лучше, в твердой валюте.

Отряд остановился, отвлекая меня от дум. Постр поднял руку, и все разговоры стихли. Я не заметил, как мы нагнали Родви и Слая, ехавших впереди нас.