Василий Клюкин - Коллектив Майнд

– … нет. Цель моего визита познакомиться. И пригласить тебя... можно на ты?

Питер кивнул.

– Пригласить тебя стать членом недавно образованного, скажем, нового научного общества.

– Научное общество? Интересно. В наши-то времена. И какого?

– Сразу видно, что ты не хэппи, – Айзек решил прощупать почву. – Они не проявляют столько любопытства.

Лицо Питера слегка искривилось, читалось отвращение:

– Разумеется, я не хэппи. Я не слишком верю в эту благую идею. Кроме того, последняя воля моего отца заключалась в том, чтобы никто из семьи Волански не становился донором. Я уж не говорю, что это еще и основное условие получения мною наследства, – Питер усмехнулся.

– Я тоже не в восторге от «Комы», хотя мой рейтинг целых 28015 единиц.

– Ого! Сколько, сколько? – удивленно переспросил Питер.

Вообще-то рейтинг Айзека был более чем вдвое выше, но он назвал именно это число – уровень ОЭ у Питера.

– Двадцать восемь тысяч пятнадцать, – твердо, разделяя каждую цифру, отчеканил Айзек.

– Удивительно... Откуда ты узнал мой рейтинг?

«А парень совсем не глуп, – подумал про себя Айзек, – Не зря в лидерах. Сразу сообразил, что число названо не случайно». Такому наводить тумана долго не стоит, лучше попробовать говорить более открыто, иначе почувствует вранье, подвох, не поверит, да еще и в полицию сдаст».

– Информация мне перепала... – Айзек взял многозначительную паузу, – Из очень надежного источника.

– Какая? Какого?

Айзек думал, говорить или нет. Повисла пауза.

– Ладно, хорошо, можешь не говорить. Пока. Возможно, я не хочу об этом ничего знать, – Питер уловил и добавил, – Но раз у тебя ко мне личный вопрос, и при этом я вижу тебя впервые, то тоже не обещаю ответа.

Айзеку было страшновато, мысли начали потихонечку расплываться.

– Я прочитал твой студенческий блог. Знаю, что ты не слишком жалуешь «Кому». А я как раз планирую пойти на сдачу, и решил взять несколько советов у людей, скажем так толковых, – соврал Айзек.

– Чушь! Для этого можно не выходя из дома залезть в интернет.

– Я изобрел вот это, – Айзек сменил тему и положил на стол «Vi-Rain». – Включи поливалку газона, увидишь, как она работает.

– Мы намокнем.

– Не думаю, – с улыбкой возразил Айзек.

Питер достал из кармана пульт и запустил полив. Айзек аккуратно нажал на пуск, и ни одна капля не упала ни на них, ни на стол, находящийся между ними.

– Вещь! Круто!

– Радиус действия без увеличения размеров аппарата составляет четыре метра, на пятом метре десять процентов капель все же попадают внутрь.

– Да, любой ресторан заплатит за такую штуку кучу денег, это им даст возможность не сокращать столы на период дождей.

Тут уже пришла очередь Айзека сидеть с раскрытым ртом. Молодец, Питер. До этого Айзеку не приходила мысль продавать прибор ресторанам.

– Ты прав. Мы с тобой только что продемонстрировали возможности коллективного разума без всякой там сдачи энергии.

– Айзек, ты хочешь от меня услышать, что я не люблю «Кому»? Да, я ее не люблю. Что еще?

– Нет, Питер, я хочу знать, насколько сильно ты ее не любишь.

– Я не люблю ее сильно.

– А я ее люто ненавижу. И это цель моего визита.

– Лютой ненависти у меня нет, но я чувствую, вся эта затея закончится плохо.

– А возможно очень плохо. Это эпидемия! А эпидемии надо ...

– Останавливать? – Питер опять перехватил мысль Айзека на полуфразе.

– Да. И это цель нашего научного общества.

Питер Айзеку понравился. Насколько же все-таки было приятно общаться с умным человеком. Накатили воспоминания о Паскале.

– Не бойся, говори? – вопрос Питера вернул Айзека к действительности.

– Ты мне напомнил друга одного. Он тоже все понимал с полуслова.

– Погиб?

– В какой-то мере. Теперь он безмозглый веджи.

– Мда, бывает. Мне не нравится во всей этой затее всеобщая деградация. И еще очень странно, что «Коммуна» не афиширует статистику по новорожденным от веджи. Они много что публикуют, но эту информацию не распространяют. Я давно еще рылся в инете и выяснил, что дети веджи – все тоже веджи. Сразу рождаются без оранжевой энергии. «Коммуна» ищет причины, лекарства. Теперь это всплыло, и они уже данного факта не скрывают. Говорят, проблема новая, но рано или поздно они с ней справятся.

– Да, я тоже читал. Как решать собираются – не понятно. Подсадкой энергии? Они владеют технологией, о которой много не знают. Не думаю, что без Линка они смогут ее развить в ближайшее время

– Они надеются, что это возрастное и энергия придет. И некоторые дети, немногие, рождаются с креативом. Все-таки самому старшему ребенку, рожденному от двух родителей-хэппи, всего пять лет. В общем, я ответил на твой вопрос? Заканчивай весь этот цирк, рассказывай, с чем пришел, или ответ уже тебя устроил?

Айзек пока не мог рассказать про то, что видел точную статистку по новорожденным детям. Да, некоторые дети имели креатив, это правда. Но только анализа ДНК никто не делал. Не факт, что папа и мама реально веджи. С матерью все понятно, а вот отец мог и не быть веджи. Мало ли на земле рогоносцев. А может «Коммуна» делала подсадки женщинам хэппи от обычных людей, кто знает правду? Главное, что этот разговор с Волански обнадеживал, и можно было начать говорить конкретнее.

– Скажем так, теперь я, пожалуй, готов задать… даже не задать вопрос, а пояснить свою идею.

Питер всем телом наклонился вперед. Видно было, что ему не терпится знать.

– Я хочу уничтожить эту технологию. Разрушить систему. Уничтожить физически или идеологически. Или придумать вирус какой-нибудь. Я хочу остановить «Коммуну» и тотальное отупение.

– И как ты это собираешься сделать? Есть план или это голая идея?

– Идея, Питер, пока только есть идея. Никакого плана. Но клин клином вышибают. Хочу противопоставить коллективному разуму коллективный разум. Только живой. Я собираю команду. Ищу единомышленников. Чтобы вернуть человечество на прежний путь. Это и есть мое научное общество.

– И ты пришел с этим ко мне?

Питер был явно удивлен масштабом замысла. Было видно, что Айзек не шутит и что он не сумасшедший. А значит, говорит абсолютно серьезно. Айзек, заметив реакцию Питера, пожалел, что идея с научным обществом пришла ему слишком поздно. Если бы раньше, то, возможно, получилось сговориться и с Мишель Бланш.

– Ты шизик. Это невозможно сделать. Или ты гений, если тебе это удастся, – промолвил Волански.

– Скажем так, мой коэффициент 64500, а я далеко не самый большой умник. Есть люди и покруче. Слышал про теракт у нас в монакской «Коме»? Я тот самый пятый заложник Элвиса, но обо мне ничего не писали. Полицейские сначала меня приняли за сообщника, а когда разобрались что к чему, отпустили. Время уже ушло, журналисты интерес потеряли, поэтому я остался в тени. Но кое-что я вынес из той истории. И в прямом, и в переносном смысле. Во-первых, я больше туда ни ногой никогда, во-вторых, я решил сделать все, чтобы остановить Агентство, а в-третьих, ко мне попала память центрального компьютера филиала, и там оказалось кое-что любопытное. Например, твой рейтинг. И не только твой. Сотен людей, характеристики, разная информация, которая в принципе позволяет найти единомышленников. «Кома» сильна, но не забывай, что придумал технологию один человек.