Василий Клюкин - Коллектив Майнд

– Тебя выставить или сам выйдешь? – в Байки клокотали навыки настоящего барного вышибалы.

Сдувшийся Пол забрал японку и убрался.

Ребята пребывали в напряжении еще минут десять, но скоро стало понятно, что никто обратно не поднимается.

– Надо валить отсюда, – подытожил Айзек.

– Согласен.

Быстро собрав вещи, они спустились вниз. У Айзека снова зазвонил телефон. Определится номер Волански.

– Привет, Питер! Я перезвоню, мы немного заняты.

– Сюрприз, Айзек! Я здесь, в Амстердаме, в отеле «Гранд Европа». Увидимся?

– Знаешь, Питер, а ты ведь очень вовремя, нам как раз некуда идти, – ответил Айзек, повернув в сторону известного отеля.

В номере у Волански Айзек окончательно пришел в себя после неприятного инцидента. Рассказал про поиски, стычку с Полом, при этом, отметив геройство Байки.

Волански слушал с жадностью.

– Клянусь, я вам завидую! У вас жизнь кипит! Я не смог удержаться, чтобы не прилететь сюда. Это же Амстердам. Да еще с вами, с друзьями. Тем более, я был недалеко, в Копенгагене, – смущенно признался Волански, – Прости, что не предупредил, боялся, что ты мне не разрешишь, – добавил, обращаясь к Айзеку.

– Не разрешу? – удивился Айзек.

– Ну да, ты же главный, идеолог, ты и решаешь, что можно, а что нет, – пояснил Волански.

Байки согласно кивнул, потянувшись к приготовленному Питером косячку.

– Я согласен с Питером. Я может и дал огня, но твои стальные яйца точно размером с арбузы. Выбить из кого-то спесь – это я всегда готов, а вот замутить такую глобальную тему я бы точно не смог.

– Без вас у меня ничего бы не вышло, ребята, – Айзеку было приятно, искренность друзей придала ему еще большей уверенности.

– Кто знает, кто знает, я думаю, вышло. Точно. Ты до меня еще к кому ходил? – поинтересовался Волански.

– Один молодой парень, спортсмен. Абдул зовут. И еще к Мишель Бланш, если знаешь такую.

– Абдула нет, а Мишель знаю.

– И наш Айзек разбился об нее как об айсберг, – привычно срифмовал Байки.

Волански засмеялся, а Айзек покраснел.

– К черту разбившиеся корабли и разбитые надежды! Мы заслужили нашу амстердамскую вечеринку. На улицу меня не тянет, а вот накуриться и напиться я не против, – Айзек встал, раздав всем по бутылке пива.

– За Амстер! – Байки чокнулся с Волански и подозрительно посмотрел на дымящуюся самокрутку, – Табака же тут нет?

– Конечно, нет, чистейшая трава.

И Байки, довольный, откинулся в кресле, выпуская облачко дыма.

На утро Айзек проснулся в гостиной, в одежде и кроссовках, Волански спал рядом на диване, тоже не раздевшись, а Байки храпел в спальне. Айзек сполоснул лицо холодной водой, заказал всем завтрак, разбудил своих друзей. Потом сходил в душ и сразу посвежел. До выезда в аэропорт оставался час.

Прощаясь с Волански, ребята по очереди крепко его обняли. Питер вызвал и оплатил им такси.

– Хороший он парень, Волански, – сказал Байки, разглядывая мелькавшие за окном здания.

– Согласен. И обладает прекрасной привычной появляться тогда, когда надо, – добавил Айзек.

Утром комиссар Пеллегрини заказал билет, собрал пляжные принадлежности и отправился в аэропорт.

Через четыре часа он уже был в Монако. Бросил вещи в уютном отеле, вкусно пообедал, выпил кофе в итальянской брассери в порту и, вдыхая пьянящий морской воздух, пошел в местное отделение полиции. Там его приняли весьма сдержанно, с плохо скрываемым удивлением от внимания со стороны такой большой шишки.

«Странные люди, сначала пишут огромный отчет, а потом удивляются, что я приехал», – недовольно подумал комиссар.

Он внимательно осматривал место, делал записи, чем еще больше разозлил местного представителя власти.

– В отчете все подробно описано, – пытался возражать тот. Монегаски не слишком любили, когда французы лезли в их внутреннюю кухню.

– Понимаю, – чинно кивнул Пеллегрини, – Отчет хороший. Но лучше взглянуть еще раз. А кто занимался этим делом из местных.

Его отправили к капитану Неро, но разговор не принес никаких новостей. Капитан явно не видел ничего подозрительного. Теракт совершил обычный фанатик. Такие иногда попадаются. Скорее даже псих. Нес полную околесицу про сердце дьявола и разломал компьютер. Попался бы под руку кассовый аппарат или сейф, он бы его ломал. Неро не очень хотел общаться с незваным гостем.

– Он в психушке, – разъяснил капитан. – Тула и езжайте и сами убедитесь. Псих как псих. Таких не мало. Кто-то бастует с плакатами в руках, кто-то неистовствует в молитвах, а этот буйный оказался. Больше сказать мне нечего. Вот вам до кучи и свидетельские показания. Если хотите, вот допуск в психушку, общайтесь с душевнобольным Элвисом сколько душе угодно.

Неро улыбнулся собственному каламбуру.

Однако с Элвисом вообще не удалось поговорить. Молчал как рыба, надувшись как индюк. Санитар сказал, что обычно он очень говорлив, все талдычит про дьявола и про его сердце. Что его уничтожить надо. Но на самом деле он не опасный. Для людей, по крайней мере. Технику повредил, да, но в целом безобидный.

Добродушный сотрудник даже удивился, что Элвис отказался говорить с гостем, пыталась помочь, разговорить Элвиса. Но тот насупился, скрестил руки на груди и молчал. Удивленный санитар поделился, что еще час назад Элвис хвастался, что сердце дьявола будет разрушено, потому что он успел передать его одному просвещенному им человеку.

«У Элвиса и у преступников всё же есть общее. Стараются говорить на допросах поменьше», – отметил комиссар. Но ненормальность Элвиса не вызывала сомнений. Ловить здесь явно было нечего, и Пеллегрини вернулся в Монако. Прогулялись по красивому городу, полюбовался разнообразными современными скульптурами, дорогими старинными машинами. Устав гулять, поужинал в знаменитом кафе «Де Пари», выпил бокал местно розового вина и вернулся в отель.

Улетать он собрался на следующий день, поздно вечером. А с утра и до полудня можно позагорать и искупаться. Надо пользоваться выпавшим шансом. Море, конечно, еще не самое теплое, но кто-то уже открыл свой сезон.

А потом. Потом может надо бы поболтать с кем-то из свидетелей. «Да. Точно! –комиссар бегло просмотрел протоколы опросов. – Поговорю с ними. В Париж я всегда успею, а здесь все-таки море».

Все это время в голове Пеллегрини вертелось странное словосочетание «сердце дьявола». Интуиция, а может опыт, наводили на мысль, что сердце может оказаться каким-то предметом.

Если медсестра правильно пересказала слова террориста, это «сердце дьявола» находилось у кого-то, не у Элвиса. Было ли это бредом полусумасшедшего или аллегорией, которую можно разгадать, и выйти на сообщников? Хотя откуда у него сообщники, разве что еще один псих.