Василий Клюкин - Коллектив Майнд

Справедливости ради надо отметить, что новые сооружения были похожи по стилю, все неоэклектические, но проекты многоэтажных небоскребов и невысоких строений отличались. Даже в чертежи одинаковых по размеру зданий были отличия – в зависимости от климата, инсоляции и окружения компьютер Агентства вносил определенные изменения.

Фонд Гуггенхайма встречно, в знак благодарности, подарил свое старое помещение «Коммуне». Перенос серверов из башни Юнайтед Нейшнс в небольшое белое строение у Центрального Парка не был такой уж необходимостью, но в Агентстве усмотрели в этом политический PR-шаг.

Американцы – люди практичные, они всё превращают в бизнес, в шоу, в способ зарабатывания денег. Место, где хранится ОЭ, не стало исключением. После того, как американский офис «Коммуна» разместили в бывшем музее, они развернули там огромную постоянную выставку своих достижений, пропагандируя идею донорства. Не оригинальные комбайны и сооружения, но их трехмерные фотографии и модели. Здесь же можно было сразу сдать ОЭ. Где-то здесь под землей находился и Центральный Американский сервер «Коллектив Майнд».

Концепция посещения музея не изменилась со времен Гуггенхайма – поднимись на лифте и спускайся по спирали вниз, разглядывай экспонаты. Только экспонаты теперь стали круче. Айзек задерживался почти у каждого, настолько все ему представлялось интересным. В какой-то момент он опять засомневался, не совершают ли они большую ошибку. Решил, что не совершают – все эти модели, видео, картинки, видео и всё, что на них изображено, не исчезнет.

Отдельный ряд был посвящен предшествующим идеям и открытиям. Человечество задолго до открытия ОЭ догадывалось о ее существовании. Почему один человек талантливее, чем другой? Дело в генетике, воспитании, образовании, но и еще в чем-то. Божья искра, харизма, аура – и еще множество эпитетов, – все они теперь получили точное определение: ОЭ.

В конце экспозиции устраивались разные аттракционы. Каждый мог пройти экспресс-тест на количество ОЭ. Завлекали интересно: «узнай, сколько ты стоишь», «войди в десятку дня, сотню недели». Даже зная свой уровень, Айзек с трудом удержался от очередного замера.

Повсюду продавались брелоки, магнитики и открытки с символикой Музея. Были даже флешки памяти в форме человечков с большой головой, без каких-либо разъемов, работающие по блютус.

В подвале музея разместился донорский пункт, а заднюю часть и пристройку занимали конференц-зал и кабинеты обслуживающего персонала.

Линк провел в музее минут пятнадцать и, позвав Айзека, вышел на улицу.

– Я не пойду больше в Музей, – пояснил он, – Не хочется зря рисковать и быть узнанным. Там моих портретов больше, чем в полицейском участке плакатов «разыскивается». Самое главное я там уже заметил, – через два дня в музее начинается конференция. Предлагаю подумать, как нам получить на нее доступ.

Айзек кивнул. Ему пришла та же мысль про конференцию.

– Постараемся. Встретимся в отеле.

Изучая экспонаты, ребята сделали множество пометок: где находятся входы, где охрана, где камеры. Отмечали максимально всё.

Приблизившись к Байки и Паскалю, Айзек поделился своим соображениями, которые со вчерашнего дня не давали ему покоя.

– Послушай, Паскаль, за твой усилитель можно не волноваться?

– Да, конечно! Все сработает как часы. Я не знаю, что там наворотил Линк, но за свою часть я спокоен.

– Ок. Байки, помнишь ту японку. Мы же ее ни разу больше не видели. Я тут подумал, она, наверное, готовит запасной аэродром профессору. А у нас этого аэродрома нет. Я считаю, Паскалю надо вернуться и подумать о нас. Мы здесь и без него справимся.

– Согласен, не велика потеря, – как обычно съехидничал Байки. – Что здесь толпой бегать, не имея тылов.

– Поздно вечером прилетает Пеллегрини. Меня он тоже беспокоит. Мало ли, вдруг мы в нем все-таки ошибаемся? – продолжал Айзек. – Думаю, Паскалю стоит улететь раньше, чем он появится. На всякий пожарный.

– Логично, – резюмировал Байки. – Что скажешь, Паскаль?

– Улетать не хочется. Но Айзек дело говорит, – согласился тот. – А что за японка?

– Долгая история. Потом расскажу. Меня беспокоит, что Линк не думает об отходных путях. А может и думает. Но нам не говорит. Его рыжая борода, заметь, тоже не прилетел, – продолжал делиться мыслями Айзек.

– А если он и про нас подумал? – спросил Байки.

– Ничего. Паскаль о нем тоже подумает. И если что, у нас будет сразу два варианта отхода. Подумаешь?

– Да, конечно. А как профессор улетит без меня, Айзек?

– Не волнуйся. Покинуть Америку куда проще, чем в нее попасть.

На том и порешили. Выйдя из музея, отправились в отель. Паскаль собрал вещи и поехал в аэропорт. Айзек вспомнил позвонить Волански. Не хотелось, но откладывать уже некуда. Скоро должен был приехать комиссар. На всякий случай надо было предупредить Питера. Телефон, купленный для Паскаля, вполне для этого подходил.

– Питер, сорри что разбудил, – Айзек услышал заспанное «Аллё» Волански. – Какой у тебя отель?

– Армани Хотел, – ответил Питер. – Звони.

Айзек быстро нашел в интернете номер отеля, позвонил, попросил соединить с номером Питера Волански. Сотрудница фронт-деск замешкалась, пояснив, что сейчас в Дубай поздняя ночь.

– Не волнуйтесь, он ждет моего звонка, – заверил её Айзек.

Два гудка, и Питер снял трубку.

– Послушай, Питер. Мой старый друг детства, который стал веджи, в общем, с ним всё ОК. Но мы с ним на пару напрягли одного дотошного человека. Короче, он подобрался к нам слишком близко. Долго рассказывать как, но смысл в том, что он у нас вынужденно гостил пару дней. У моего друга такая проблема выяснилась. Побочный эффект – он ничего не помнит. Будто проспал два года.

Айзек услышал, как Питер присвистнул.

– В общем мы уверены, что они все такие. Как в коме. Значит, мы всё правильно делаем. Так вот, поговорив с моим другом, назойливый дядька изменил своё мнение. И будет нам помогать. Добровольно. Но я до конца не понимаю, насколько ему можно верить. Так что, я тебя предупредил на всякий случай. Ты уж прости, что мы на тебя работали, и такое замутили в твоем доме. Ты же не знал ничего, – на всякий случай добавил Айзек.

– Я, я… извините ребята – но я вас увольняю, – также подстраховываясь ответил сообразительный Волански. – И еще! Это очень важно! Обязательно позвоните мне перед… В общем позвони за сутки! Не забудь только! Я вас рассчитаю, мистер Айзек.

– Спасибо, мистер Волански, извините еще раз.

Повесив трубку, он понял, что Питер, что-то хочет сказать. «Волнуется за нас, наверное,» – улыбнулся про себя Айзек.

Вечером прилетел Пеллегрини. Он поселился в соседнем отеле. Союзник союзником, но определенная взаимная неприязнь после его захвата сохранилась. Хотя это были мелочи по сравнению с тем, что он сдержал свое слово: никого не сдал и приехал помочь.