Admin - <4D6963726F736F667420576F7264202D20D4E8EDCFEEF0F2C0F0F2F3F02DD2EEEAE8EE2E646F63>

А что же в это время происходило у японцев? Информацию об этом мы получили только

после окончания боевых действий, но для понимания читателем дальнейших событий,

уместно привести ее здесь. Штаб соединенного флота имел агентурную информацию как о

выходе в море основных сил нашего флота и ГЭКа из Артура и Владивостока, так и о

последовавшем за ним уходом крейсеров Егорьева. Главными целями нашей операции они

считали либо порты на юге Кореи, либо остров Хоккайдо.

В первом случае войска Оямы, сконцентрированные в районе границы Маньчжурии и

Кореи оказывались между молотом и наковальней, а кроме того лишались подвоза предметов

снабжения и продовольствия. Что в условиях нашего господства на море вело к неизбежному

и скорому поражению Страны восходящего солнца. Во втором случае, несмотря на

определенную затяжку боевых действий, Россия могла бы в итоге претендовать на

значительные территориальные приобретения, подкрепленные штыками ее солдат. Но быстро

свершиться все это не могло.

Второй вариант – возможно и большее зло, но с отсрочкой по времени, был признан

японским военным руководством в данный момент менее опасным, чем первый. Тем более,

что они уже активно работали над проблемой завершения войны внешнеполитическими

средствами, полагаясь на вмешательство международных посредников. Поэтому в Токио

считали необходимым ЛЮБОЙ ценой помешать нам осуществить высадку армейских сил в

порту Пусан или гавани Мозампо. Гензан, или Порт Лазарева, так же был под угрозой, но

учитывая состояние сухопутных коммуникаций к нему, высадка там считалась в штабе

Соединенного флота менее вероятной.

Получив информацию об обстреле Гензана нашими «рысаками», а затем, на следующий

день, Пусана броненосцами и большими крейсерами Витгефта, причем с тралящим караваном

впереди, японцы окончательно уверовали в то, что десант в Корею уже неизбежен. В отряд

Вильгельма Карловича входили идущие из Артура во Владивосток для окончательного

ремонта «Полтава», «Петропавловск», «Громобой» и «Россия», а так же сопровождающие их

два минных крейсера и несколько миноносцев.

В итоге новый командующий Соединенного флота вице-адмирал Ямада Хикохачи

получил приказ вывести в море все боеспособные корабли для нанесения удара по русским

транспортам с десантом. Причем удар обязательно эффективный. Его кораблям было

предписано атаковать наш десантный отряд, не взирая ни на какие потери. Вплоть до таранов

и потери ВСЕХ участвующих в акции японских кораблей от огня русских сил эскорта.

Главное – потопить транспорты, не дать высадиться гвардейцам…

И логику такого решения можно понять. Пришедшие в качестве подкреплений

японского флота новые корабли погоды уже не делали. Некого было подкреплять. Сами же

эти два броненосца и несколько крейсеров были несоизмеримо слабее соединенной мощи

нашего ТОФа. Их гибель ценой нескольких боевых кораблей у нас, или существование за

спинами береговых артиллеристов, бонами и минными полями баз, для Японии ничего

решительно не меняли. Но вот гибель их с разменом на наши транспорта с десантом,

утопление многих тысяч наших солдат и офицеров с техникой и вооружением – совсем другое

дело! Это давало выигрыш времени в надежде на активизацию международных посредников и

вспышку негодования в России, а значит – на несколько лучшие условия мира.

В итоге, в дополнение к сосредоточенным на островах Цусима минным флотилиям и

кораблям контр-адмирала Катаоки, вице-адмирал Ямада готовился лично вывести к северному

побережью Кореи первую боевую эскадру в составе двух броненосцев, 4-х броненосных и 3-х

бронепалубных крейсеров. Еще один броненосный крейсер типа «Гарибальди» и один

бронепалубник все еще находились в сасебских доках. Не успевали поучаствовать в этой

самоубийственной операции и все три крейсера, два броненосных и один бронепалубный,

находившиеся в доках Йокосуки и Ураги. Выход собранных Ямадой сил из Сасебо, был

запланирован на 10 часов утра.

Однако он так и не состоялся. Так уж было судьбе угодно распорядиться, что в этот же

самый день, но тремя часами раньше началась наша атака на главную японскую военно-

морскую базу, ставшая, фактически, последним драматическим военным актом всей этой

дальневосточной кампании…

Глава 7. Черные корабли. Третье пришествие

Токийский залив, Токио. Февраль 1905-го года.

Облачная пелена на востоке начала слегка сереть. Светает… Като Шиба вздохнул. Он

заступил на пост три с половиной часа назад. Скоро ему предстояло сменяться. Дождевик

вполне сносно держал влагу, винтовку он укрыл полой, так что особо тщательно чистить не

придется. Но эта вселенская сырость все-таки доставала…

Солдат Империи. Нет, сейчас - часовой. Затянув поплотнее капюшон, Като, время от

времени посматривая вокруг себя, неторопливо промерял шагами границы своего поста. Сто

двадцать шагов вдоль бруствера в одну сторону. Поворот. Сто двадцать в другую. Поворот.

Три 280-миллиметровых гаубицы под бесформенными брезентовыми чехлами впереди.

Поворот. Три гаубицы позади… Бетон потерны и бруствера. Темная, почти черная вода внизу.

Плеск волн. Шум ветра. Шорох дождя… Ползущий по часовой стрелке молочный,

перечеркнутый строчками летящих капель конус прожектора ближнего обзора. Где-то там,

метрах в пятистах, маленькие серебристые гребешки волн в бледном пятне… Желтые лампы

по сторонам внутренней пристани. Красный фонарь на конце волнолома…

Зимой или в плохую погоду капитан Вакабэ менял караульных каждые 4 часа, дабы не

вредить здоровью солдат, а главное, чтобы ощущение дискомфорта от холода и сырости не

отвлекало их внимания, притупляя бдительность. Хотя, если честно говорить, эти самые

внимание и бдительность притупились уже достаточно давно: их усиленная охранная рота

несла караул на Форту Дайити уже больше года. Их вместе с пулеметной командой перевели

сюда еще в декабре 1903-го года. Вначале было трудно - самим пришлось вместе с наемными

рабочими строить себе казарму, поскольку жилые помещения искусственного острова были

рассчитаны на размещение полного штата артиллерийской прислуги, минеров и всего лишь

взвода пехоты.

Однако, слава богам, все трудности были преодолены успешно. С офицерами им

повезло: что капитан Вакабэ, что оба лейтенанта – Хиро и Танигучи, были вполне

спокойными людьми, лишенными излишнего снобизма или бессмысленной злобности.

Избивали солдат в их роте только за серьезные провинности, а вместо обычного сержантского