Admin - <4D6963726F736F667420576F7264202D20D4E8EDCFEEF0F2C0F0F2F3F02DD2EEEAE8EE2E646F63>

Руднева, предложения, относительно идеи использовать этот конвой в качестве приманки для

Того, Петрович понимал, что выход линейных сил навстречу транспортам и крейсерам

эскорта, состоится при любом раскладе.

Завтра он сможет со спокойной совестью доложить комфлоту, что вторая броненосная

эскадра к походу и бою готова. Пришлось помучиться с «Пересветом», долго не ладилась

отрядная стрельба у Небогатовского отряда, да и маневрировали двумя отрядами поначалу

«на троечку», но, сегодня, это уже позади, Николай Иванович с «пересветами» довольно лихо

управляется.

Вполне окреп после приступа тропической лихорадки командир «Победы» Василий

Максимович Зацаренный. Болезнь обострилась после его купания в холодной воде в утробе

броненосца, когда он личным примером возглавил борьбу за спасение своего корабля,

подорвавшегося у Тигровки. Повезло. Вадик как-то случайно еще «в той» жизни трепанул,

что у него был курсовик именно по этой гадости. Подсказал телеграммой, что у китайцев

давно есть порошки от изводящей каперанга дряни. Нашли, отпоили, и теперь он почти как

огурчик. Слава Богу… И Макаров рад, оказывается, они дружны еще с Черного моря.

Вписался в компанию и командир «Осляби» Владимир Иосифович Бэр. Очень хорошо,

что сделал правильные выводы из полунамека Руднева, который получил во Владивостоке. На

броненосце теперь полный порядок в умах, и в «драконах» у команды командир не ходит. Это

тем более отрадно, что по цензу и заслугам он без пяти минут от чина контр-адмирала…

Так. А это кого еще принесло? Я никого, собственно, заполночь не жду. Командиры

разъехались два часа как, все мы обговорили, но… Чей-то катер пропыхтел же мимо? И при

этом замедлялся… Ага, кто-то все-таки пожаловал. Вахтенный начальник сейчас Руденский.

Да, Дмитрия Петровича голосок слышу и... Ну, да! Сам. Степан Осипович!

Буквально через несколько секунд за дверью раздались быстрые шаги, и когда Руднев

отклиткнулся на несильный, но настойчивый стук своего вестового Чибисова, тот с

характерным нижегородским оканьем протараторил:

- Ваше высокопревосходительство, Всеволод Федорович! Простите за беспокойство, но

сам адмирал Макаров на борту, сюды жалуют…

- Спасибо, братец! Я сам уже понял, иду. Да, Тихон, голубчик! Чаю там приготовь нам с

печеньем. И варенья, что мы с товарищами командирами с вечера не доели. Стыдно, но не

готовились мы… - отозвался Руднев, быстро проходя в свою каюту, где висела на плечиках в

шкафу форменная тужурка, а в изголовье кровати валялась… Нет, конечно же, чинно лежала

его адмиральская фуражка.

- Всеволод Федорович, друг мой, где это Вы от меня прячетесь? – прозвучал в кают-

компании знакомый доброжелательный басок…

- Здравия желаю, Степан Осипович, - приветствовал Руднев Макарова у двери в салон.

- Здравствуйте, здравствуйте, и без церемоний, ладно, Всеволод Федорович? Вы уж меня

простите за незваное вторжение…

- Всегда милости прошу, но, что это Вы так вдруг? Простите ради Бога, разносолов на

ночь глядя особых уже и нет, поели каперанги… Или, что? Опять плохи наши дела?

- Тьфу, типун на язык! Как будто я не могу к Вам просто в гости покалякать заглянуть, -

с хитрецой улыбнулся Макаров, - Причем инкогнито. Мой флаг на «светлейшем» остался, а

ваших офицеров я просил никакой суматохи не поднимать. Да, а Вы как чай-то пьете? По

новомодному из нагревателей, или по-нашенски, из самовара?

- Из нагревателей, конечно…

- А почему же «конечно»? А ну-ка, заносите ЕГО!

Дверь кают-компании широко отворилась, и в нее вплыл громадный десятиведерный

самовар, который с пыхтением несли два матроса в сопровождении лейтенантов Дукельского

и Егорьева. На отполированном до блеска бронзовом боку технического чуда российской

чайной церемонии блестела свежей гравировкой надпись: «Доблестному экипажу и кают-

компании крейсера 1-го ранга «Громобой» от экипажа и кают-компании эскадренного

броненосца «Князь Потемкин-Таврический».

- Это Вашему кораблику с намеком подарок, Всеволод Федорович, - рассмеялся

Макаров, - Мои на «светлейшем» прознали про ваше «Громобоево» с «Варягом»

побратимство. Вот и заставили меня везти презент, мне то уж Вы не откажете, так ведь?

Традиции, тем более такие, во флоте нам ох как надобны.

- Здравия желаем, господа адмиралы!

- Здравствуйте, Николай Дмитриевич! Рад вас видеть, Илья Александрович! Эх, просил

ведь, чтобы Дмитрий Петрович вас не будил, не беспокоил, - приветствовал Макаров

вошедших командира крейсера Дабича и старшего офицера Виноградского, - но, вижу служба

на крейсере налажена, если вас, невзирая на указание комфлота, с коек подняли. Я тут

посекретничать с Всеволодом Федоровичем задумал, вы уж меня простите. Но раз разбудили

нукеры «громобоево» начальство… Давайте-ка, все по чайку! Я ведь к самовару еще и

плюшек наших «потемкинских» захватил. Прямо с камбуза, не остыли еще. С маком! И

можно грамм по сто чего покрепче, за успех Грамматчикова.

- Уже есть сведения от Константина Александровича?

- Да, часа два назад шифротелеграмму через немцев передал, что он сейчас в Циндао

бункеруется, и жестянкой занимается после боя с Камимурой…

- Что! Как с Камимурой!?

- У Чемульпо? В море? Все ли целы?

- Точно. У Чемульпо. Встретил его с конвоем сразу после того как свалил мины и утопил

соглядатая в виде номерного миноносца, а потом и еще одного. Японцев было пятеро. Их

адмирал шел на новом английском броненосце типа «Трайэмф». Из интересного – у «Якумо»

вместо башни на корме под щитом пушечка дюймов так в 10-11, а «Адзумы» с ними опять не

было. Повезло, конечно, что не прямо японцам под главный калибр из тумана вышел.

Ну, а потом прекрасно провел бой. На эффективную дистанцию не подходил, но

задергал Камимуру изрядно. Под конец тот строем фронта за нашими погнался, и в это же

время транспорта его вылезли на мины! Сколько подорвались, кто потоп, за дальностью не

видели, так что пусть разведка доносит. У самого несколько попаданий в «Аскольд» и

«Олегу» пару раз попало. Серьезных повреждений нет, слава Богу. Но шестерых матросов

отпели. Так что, давайте помянем воинов российских, господа офицеры…

***

Глубоко за полночь два адмирала затворились в салоне «Громобоя». Макаров достал из

кожаного портфеля несколько сложенных пополам листков бумаги, не спеша расправил, и,

казалось, углубился в чтение того из них, где на полях виднелись многочисленные пометки,

сделанные синим химическим карандашом. Руднев без труда узнал в этом документе свою

докладную записку, поданную на имя командующего еще две недели назад. Записку, где были