Admin - <4D6963726F736F667420576F7264202D20D4E8EDCFEEF0F2C0F0F2F3F02DD2EEEAE8EE2E646F63>

руки его нервно тряслись, - Господь с Вами! Ни сном, ни духом! Исключительно вела меня

мука духовная за бедственное положение работного люда… И требования наши…

- И о возможных последствиях площадного цареубийства для этого самого люда, паствы

вашей, вы, милостивый государь, будучи душеспасителем, не задумывались?

- Но… Нет… Этого не могло случиться, я бы не позволил… Я…

- Или человек, приведший сегодня к царю десятки тысяч людей столь… неумен, или я

что-то не понимаю в людях. Когда они нам лгут... А о последствиях для себя, для собственной

вашей души вы хоть задумывались! Думали о том, что кровь сотен невинно убиенных падет

на вас? Как бы вы стали ее отмаливать? Задумывались ли вы об этом?

Царь взял паузу… Гапон стоял столбом. В зале воцарилась ватная, абсолютная

тишина…

- Нет, любезный. Вы - не задумывались… Ни о людях, ни о стране. Вас обуревала

гордыня, Григорий Апполонович! Жажда величия и успеха. И злата. Многим вы задурили

головы со своими «Собраниями…» Только никому из господ рабочих не поведали, что цель

там у вас была куда прозаичнее – лавочки торговые пооткрывать для членов «Собраний»

ваших. При заводах и мануфактурах, при районных отделениях, типа рознично-торговой

монополии! Чтоб ваша паства только у вас еду и мануфактуру покупала!

Что вдруг смутились? А? Жаль, поздно я все это узнал, не писал бы вам год назад

хвалебного отношения. Я ведь тоже поверил сначала, что вы искренне рабочим помогаете, не

о себе, а об их только интересах радеете… Вы хоть понимаете, что дописав в этот Адрес

политические требования, уже поставили себя вне закона? Но себя – ладно. Вы то знали все.

А вот на собраниях большинству из стоящих сейчас на Дворцовой ни про конституцию, ни

про ответственное министерство НИЧЕГО не говорили. Почему так получается, что пришел

народ к самодержцу чуть ли не отречения от него требовать, а сам об этом ничего и не знал?

Не знали люди, что они все ПО ЗАКОНУ – кандальники, если их именем ТАКИЕ требования

покрыли. Так что, кто и почему людям лгал, – еще разбираться будем.

Общество с последними словами царя насторожено загудело, что заставило Николая

даже говорить громче:

- Адрес ваш я тщательно изучил. И с вами, господа выборные, мы сейчас его подробно

обсудим, разберем по пунктам, ибо многое, о чем там говорится, я действительно готов

принять незамедлительно, хотя, конечно, не все… - царь жестом попросил спокойствия.

Выборные настороженно затихли.

- А вы… - каким-то вдруг усталым и тихим голосом проговорил Император, брезгливо

взглянув на раздавленного, «сдувшегося» Гапона, - Ступайте отсюда, Георгий Аполлонович.

Вы не пастырь Божий, милостивый государь. Вы обманщик. Но не меня вы обманули, а тех

кого вели. Сами знаете на что. А это – еще горше… Уходите…

- Но, Ваше величество! Ведь я же предводите…

- Иди отседа! Ступай, предводитель! Или не слышал - Царь велел! – зашумели с разных

сторон, - На убой вел!? Ирод окаянный…

- Тогда мы тоже уходим…- за столами возникло движение, и несколько приверженцев

из ближнего круга Гапона так же поднялись со своих мест.

- Что ж, господа, если судьба ВАШИХ предложений, которые для вас дороже самой

жизни - так ведь в петиции сей написано – вас, оказывается, вовсе и не интересует, не намерен

дольше задерживать. Пропустить их!

Гапон и его товарищи-телохронители двинулись к дверям. Перед выходом у него еще

хватило такта молча поклониться царю. Гвардейцы охраны расступились, и через мгновение

двери с глухим стуком сомкнулись за спинами ушедших.

«Николай-то сегодня просто великолепен, вот что значит для разминки посмотреть

смерти в глаза, - улыбнулся Вадик, - С карьерой политика-авантюриста в рясе - кончено»…

Георгия Аполлоновича и иже с ним повязали внизу. При входе в гардеробную. Причем

было сделано это столь быстро и профессионально, что никто и пискнуть не успел. Теперь в

подвале дворца под надежным конвоем им пришлось дожидаться окончания мероприятия,

терзаясь в мрачных догадках о своем будущем и затравленно костеря спецвыпуск газеты

«Ведомости», который в количестве пятидесяти пяти тысяч экземпляров как раз в это время

раздавался людям на Дворцовой. В нем, кроме передовицы о победах русского оружия и

скором поражении Японии, на трех страницах по косточкам разбирался провокационный

смысл их «Адреса-Ультиматума» и тайный кровавый сценарий гапоновского шествия.

К трем часам дня у Зимнего оставалось не более двенадцати тысяч манифестантов. Но

позволять Гапону начать мутить их до выхода к народу выборных Вадик не собирался. Как и

арестовывать мерзавца, на чем пытался настоять Плеве: царь с Дурново рассудили, что это

преждевременно, - хотелось понять, к кому он побежит жалиться…

***

- Несмотря на то, что вашим походом ко мне попытались воспользоваться те, кто готов

любым образом помешать усилению НАШЕЙ России, я готов, господа выборные, вполне

откровенно обсудить все ваши вопросы. Откровенности и честности жду и от вас.

- Как же теперь то, после этого… Нежто Вы нам верите еще, Ваше величество? – подал

из-за стола голос пожилой, прилично одетый рабочий, явно из пролетарской аристократии,

тех, кто за свою квалификацию и опыт получали рублей 150-200 в месяц.

- Те, кому я не верю, нашу гостинную уже покинули. А мерзавцы террористы в нее,

слава Богу, даже не вошли… Вы думаете, господа рабочие, они хотели в меня выстрелить?

Нет, они целились совсем не в Николая Второго. Они метили в Россию… Вместо того, чтобы

кропотливо, долго и упорно работать, строя и перестраивая нашу страну для будущего наших

детей, они хотят все разом сломать. Зачем? Вот кому из вас, обычных русских людей, придет

в голову сначала сжечь старую хату, а потом уже думать, как и где строить новую?

Нет и не может быть простых путей в обустройстве такой обширной страны, как наша.

Смерть царя ничего кроме смуты и ответной жестокости бы не породила. Да, я и сам понимаю

– пришло время в России многое менять. Но полностью сносить дом, в котором мы все

живем, не представляя толком, что именно мы попытаемся построить вместо него... Этого я

понять не могу! Вряд-ли такое нужно тем, кто давно живет в этом доме, по праву им владея…

- Проклятые жиды! Оне все мутят… - полушепотом, но с явно различимой ненавистью в

голосе донеслось со стороны стола, где сидели депутаты, в которых невооруженным взглядом

легко узнавались приехавшие в Питер на заработки крестьяне.

- Кто это сказал? - от неожиданности Николай даже повысил голос, - ведь Вадик угадал

с "репликой из зала" практически дословно, и у него был заранее готов ответ, - вы и вправду