Admin - <4D6963726F736F667420576F7264202D20D4E8EDCFEEF0F2C0F0F2F3F02DD2EEEAE8EE2E646F63>

русских дестроеров, которым, похоже, удастся предотвратить результативную атаку их

японских коллег на два других крейсера. Но они, конечно, сперва выполнят ту работу, для

которой создавались, - уничтожение более мелких миноносцев противника…

К сожалению для их командиров, «Саги» был одним их двух миноносцев, которые

успели развернуться к «Памяти Корейца» левым бортом, и выпустить и последнюю, третью

торпеду, так что русские эсминцы фактически "махали кулаками после драки". Кто-то из

японских матросов остервенело отстреливался из кормовой пушки, но это был просто еще

один способ правильно уйти в вечность. Свою главную роль полторы сотни моряков японских

миноносцев уже выполнили – «Асахи» отомщен, и убивший его русский крейсер переживет

свою жертву не более чем на четверть часа.

Неожиданно ему, по жизни не большому поклоннику классической поэзии, в голову

пришла хокку, наиболее точно описывающая их сегодняшнюю атаку:

Незаметные песчинки,

Мы преданны своей стране.

За нее идем в свой последний путь...21

Из ста пятидесяти восьми матросов и офицеров экипажей сводного отряда японских

миноносцев из декабрьской воды после атаки было спасено пятеро. Единственным офицером

из них был лейтенант Иокова. Его, уже потерявшего сознание от переохлаждения и потери

крови, подняли из воды на русский дестроер «Бесшумный», который после снятия экипажа с

«Памяти Корейца» уходил за русскими крейсерами. Его командир рискнул и приказал

замедлить ход до малого, дабы выловить плавающего на спасательном круге человека в

тужурке, так как принял его за русского матроса.

На мостике «Громобоя», досмотрев атаку миноносцев до развязки, Руднев медленно

сложил подзорную трубу…

- Как показывает теория и практика, дневная атака эсминцев, и тем более миноносцев,

на крупный военный корабль не может быть успешна, если цель сохранила орудия и ход, - как

будто отрицая только что виденное, медленно проговорил он ни к кому конкретно не

обращаясь, - Исключение, однако, составляют те случаи, когда команды миноносных судов

сознательно идут на смерть, с самого начала атаки не заботясь о своем выживании. Что мы с

вами, господа офицеры, только что имели честь наблюдать в исполнении японцев. Причем

уже второй раз за сегодня... Когда несколько командиров кораблей сразу могут решить

атаковать, настолько не заботясь о своем выживании.

Но далеко не для каждого народа сейчас может найтись цепь событий, к такой атаке

ведущей. В случае с британцами – их командиры пойдут в такую атаку, чтобы поддержать

репутацию лучшего флота в мире. Японцы - из-за долга перед Императором, немцы – из-за

20 В нашем мире, капитан Б.В. Вернандер погиб в Цусимском сражении, где он до последнего руководил

борьбой за живучесть флагманского броненосца «Князь Суворов». Небывалая по меркам начала 20-го века

живучесть и непотопляемость этого броненосца постройки Балтийского завода потрясла японцев, которые так и

не смогли его утопить артиллерийским огнем.

21 Отрывок из песни пилотов камикадзе, 1945-й год… Но кто может поручиться, что подобная мысль не

могла прийти в голову представителю той же самой культуры на несколько десятков лет раньше?

боевого товарищества, а мы русские... А хрен его знает почему, но мы тоже пойдем. А больше

пока, пожалуй, никто на такое и не способен...

На мостике своего стремительно погружающегося крейсера, каперанг Беляев был

озабочен спасением команды. К опускающемуся все ниже правому борту, подошли два слегка

поврежденных в быстротечной схватке с японскими коллегами русских эсминца шихаусского

типа. За ними дымил еще один. Остальные еще вели бой, их поддерживали беглым огнем

комендоры «Громобоя» и «Витязя», уже вновь легших на курс догона за удаляющимся

японским флотом.

«Так, вроде бы последние команды отданы, паники нет, слава Богу. Спасательные пояса

практически на всех. Плоты на воде. Истребители пришли. Ну, вот и все, пожалуй… Как же

так, по-глупому, вышло-то? - Беляев размышлял о превратностях судьбы, - Потопить

первоклассный броненосец и через каких-то неполных полчаса так непростительно, бездарно

подставиться под торпеды этих москитов… Да еще днем, имея полную свободу маневра. Все-

таки, это несправедливо… Так не хотелось упускать хвост Того и вставать к миноносцам

кормой. И вот… Да, за ошибки всегда приходится платить».

Командир «Памяти Корейца» был уверен, что его замыслу никто помешать не сможет.

Он прекрасно понимал, что из пяти с половиной сотен членов экипажа на момент утопления

крейсера в живых останется человек триста – от силы четыреста. Если повезет. Понятно, что

кто-то не успеет или не сможет вовремя подняться на верхнюю палубу, кого-то уже на ней

достанет осколок снаряда, ведь японцы так и не перестали обстреливать его корабль. Но это

не меняло главного: снять всех на три маленьких кораблика, да еще и за столь короткий

промежуток времени, - шансов не много. И кого-то неизбежно засосет водоворотом. Кого-то

пояса вытянут из бездны живым, а кто-то повстречается в этой крутящей пучине с обломками,

всплывающими с крейсера. Как хрупок, все-таки, человек…

Значит, ему, как командиру корабля, который ОБЯЗАН покидать корабль последним,

уходить с него тоже нельзя. Иначе он не сможет потом смотреть в глаза другим офицерам

флота. Примерно это он и сказал поднявшемуся на мостик Франку, который в своей извечной

манере не выпуская папиросу изо рта сначала пошутил, "что его не оставляет чувство, что все

это с ним уже было". Ответ Беляева был лаконичен:

- Не пора ли и Вам направляться к «Бдительному»? Из машинных и котельных ушли,

кстати, все?

- Живые - все.

- Славно. Ступайте же… С Богом.

- Вы уверенны, что это правильно? - невинно поинтересовался у командира Франк,

прислонившись как и Беляев к броне рубки и держась за поручни мостика – из-за

нарастающего крена стоять на ногах было все труднее.

- Знаете, Валерий Александрович, - отозвался Беляев, для которого вторая за год гибель

вверенного ему корабля, снова сопровождающаяся потерями в команде, очевидно стала

слишком большим потрясением, - Прекратите мне эту волынку тянуть! Я приказываю Вам

покинуть корабль. Это ко всем относится, господа, - обратился он к паре мичманов все еще

остающихся на мостике, - Не успеете на истребитель, затянет в водовор…

На палубе разорвался очередной шестидюймовый снаряд с «Хацусе», своими осколками

проредивший толпу спасающихся матросов и заставивший пригнуться на мостике четверку