Admin - i b654e578be7da6c9

Возвращаться Шумов собирался. Он уже достаточно насмотрелся на быт и нравы девятнадцатого века. Пора заканчивать экскурсию в прошлое. Костя потряс коробочку и внятно сказал: "Хочу домой. Отправляй". Разумеется, ничего не произошло. Шумов с сожалением положил коробку на стол. Ну, не резать же ее вдоль или поперек. Сломаешь - не восстановишь. Запчасти здесь не продаются. Кузнец или слесарь машину времени не починит. Да и что толку открывать? Ну, полюбуешься на проводочки, схемки и прочие электронные прибамбасы. Покиваешь понимающе и опять закроешь. Потому что на самом деле в электронике не разбираешься, а перед собой красоваться - какой смысл? Костя вздохнул и убрал коробочку обратно в карман.

Человек привыкает ко всему. Пусть не сразу, пусть с трудом, через силу. Приспосабливается. Иначе он не выживет. Свое пребывание в прошлом Костя воспринимал уже спокойно. Словно путешествие в далекую страну, из которой он скоро вернется домой, к привычной жизни. Конечно, точной даты возвращения Шумов назвать не мог и всё больше опасался, что ему опять навяжут какую-нибудь промежуточную остановку. На этот случай хотелось подготовиться. Почитать газеты. Осмыслить тенденции развития общества. Костя понимал, что вряд ли у него получится: футурологом он себя не считал. Но вдруг. И начинать надо прямо сейчас.

Приняв решение, Костя отправился искать Семена, чтобы попросить купить для него газету. Изобретения подождут. Пора разбираться с миром, в котором находишься.

6.

Статьи пестрели неудобочитаемыми оборотами, и Костя с трудом пробивался сквозь объявления о покупке, продаже, съёме, открытии, закрытии и тому подобной чепухе, которой пестрит любая рекламная газета. Значимой информации о современном обществе практически не находилось. Костя давно бы уже швырнул газету прочь. Его удерживала только привычка доводить любое дело до конца, пусть даже оно и кажется напрочь бессмысленным. Вот дочитает, тогда и можно будет судить об убитом времени. А пока - читай заголовки, отмечай карандашом статьи, которые прочтешь позже, рассматривай картинки и пытайся уловить второй смысловой слой в рекламе. Веселенькое занятие.

- Вас князь просит...

Костя поднял удивленный взгляд на Семена. Так и есть: тот был при исполнении. Собранный, серьезный, учтивый. Ни следа вчерашнего разгуляя на лице. Шумов вздохнул, поднялся, сунул карандаш в карман, отложил газету и потопал в кабинет.

На пороге Костю встретил князь и с кислым видом сообщил, что они и без него нормально поговорят. А он даже слушать ничего не хочет. Семен открыл дверь, впуская Костю, и мягко притворил, когда тот вошел.

Перед Шумовым стоял довольно пожилой мужчина в мундире. Судя по богатой вышивке, никак не ниже генерала по званию. Лицо было совершенно незнакомым, и Костя не понимал - кто перед ним.

Видя Костино замешательство, генерал представился:

- Милютин, Дмитрий Алексеевич. Военный министр.

Шумов сглотнул и назвался хриплым голосом:

- Константин Владимирович Шумов. Проживаю здесь, у князя.

Милютин огляделся, выбрал кресло и сел, сделав Косте приглашающий жест рукой. Шумов присел на краешек стула, оббитого дорогим красным бархатом. Чувствовал он себя крайне неловко: кто его знает, как следует вести себя с министрами девятнадцатого века. Может, какой особый этикет требуется. Не так посмотришь, кашлянешь невзначай - тебя и на каторгу за непочтение. Вслед мыслям Косте действительно захотелось кашлянуть, и он еле сдержался.

- Давайте по-простому, - начал министр. - Вы человек гражданский, мне не подчиняетесь. Князь отзывался о вас пиетически. Превозносил достоинства, как только мог. Хотя, он человек впечатлительный. Так что я предпочитаю услышать о ваших изобретениях из первых рук, так сказать.

- Изобретения не совсем мои. Идея - да. Но воплощение господ Кибальчича и Халтурина.

- Скромность, конечно, украшает. Но всё же. Расскажите о возможном применении вашей установки. Каким оно вам видится?

У Кости тут же возник соблазн рассказать Милютину о спутниковой связи, как о вполне реальном будущем. Но сдержался: выглядеть в глазах министра беспочвенным фантазером не хотелось. Лучше было начать с простого и понятного. Того, что человек конца девятнадцатого века легко воспримет и сможет вообразить.

Передача простых сигналов не очень заинтересовала Милютина. Гораздо больше ему пришлась по душе голосовая связь. Костя живописал преимущества такой связи, одновременно объясняя, что на современном уровне развития техники этого добиться сложно. Поэтому пока нужно сосредоточиться на передаче немодулированных сигналов. А лет через десять техника подтянется, научная мысль достигнет нужного уровня, и можно будет говорить с человеком, находясь за несколько тысяч километров от него. Без проводов, в отличие от телефона.

Милютин на лету подхватывал Костины идеи. Тут же переспрашивал, уточнял, переводил на возможность применения в современных войсках и всё больше улыбался, потирая ладони. Чувствовалось, что всё ему нравится. Упоминание телефонной связи заставило министра задуматься и об этом направлении. До общения с Шумовым министр видел в телефоне не более чем игрушку.

- Электричество - великая штука! - разглагольствовал Костя. - Нет пределов в его использовании. Скоро можно будет говорить о создании повозок без лошадей с электрическими двигателями, бронированной техники, летательных аппаратов тяжелее воздуха. Примечательно, что всё это может служить и в мирных целях. Найдутся люди, которые начнут всё это выпускать. И продавать, конечно же. Надо стимулировать спрос и под это дело создавать предложение. Конечно же, я не против бензиновых и керосиновых двигателей. Но как противно они пахнут! На первых этапах они могут быть полезны, пока не изобретут мощных и легких аккумуляторов. Но это дело будущего. А сейчас я предлагаю вам совершенно реальные вещи, которые можно реализовать практически в течение года.

Министр выглядел несколько потрясенным. Уж слишком много информации Шумов вывалил на его голову.

- Да, вы смогли меня удивить. Показали перспективы. Надо бы всё это осмыслить. Разложить по полочкам, так сказать. Спешу откланяться.

Милютин сделал движение подняться, и Костя тут же подскочил со стула. Предупредительно открыл дверь перед министром и любезно проводил его на первый этаж, где Семен с каменным выражением лица подал Милютину пыльник и генеральскую фуражку.

Но уйти министру не удалось.

Наружная дверь шумно распахнулась, и в холл вбежал майор. Китель его был растрепан, фуражка сбилась набок. Он поминутно вытирал лоб платком, который то развертывал, то свертывал, засовывая за обшлаг рукава. Увидев на верхней ступени лестницы министра, офицер кинулся к нему, крича на ходу: