Admin - i b654e578be7da6c9

Пистолет и обойму я с опаской отложил на дальний угол стола. В следующем свертке находилась свернутая в трубочку пачка тонкой бумаги, связанная суровой нитью. Я снял нить, развернул пачку и вытащил один листок. На нем мелкими буквами было напечатано что-то типа воззвания. По крайней мере, первая фраза, набранная по центру и оттиснутая красным цветом, гласила: "Граждане!!! До каких пор нам терпеть!.." Дальше читать я не стал.Третьим оказался конверт, залитый сургучом. На лицевой стороне находилась одна фраза: "Предписание Л. Д." Его я отложил до того момента, как не осмотрю всё содержимое пакета, которого, впрочем, оставалось не так много.

На стол аккуратно легли: пачка денег, называемых "червонцами" и с изображением неизвестного мне мужчины. Крест, о четырех расширяющихся концах, покрытый черной эмалью. Брелок на цепочке из зеленой яшмы. Карта города Санкт-Петербург 1921 года издания. В общем, полный шпионский набор, который я разглядывал с некоторым недоумением.Карта выглядела всего странней. Город казался значительно больше, чем ему полагалось быть в это время. Особенно увеличился он в южной части, вдоль Московского проспекта, который почему-то так и назывался. И вообще, со многими названиями улиц было что-то не то. Они не совпадали ни с теми, что я знал, ни с теми, что были даны в советское время и смутно мне помнились по рассказам отца. Я тупо водил пальцем по незнакомым улицам, припоминая старые названия, пытаясь соотнести их с написанными на карте. Получалось плохо. Более того, в мое время часть улиц вообще не существовала или была проложена в других местах.

Я настолько увлекся, что появление девушки в модном жакете и шляпке оказалось изрядной неожиданностью. Она вошла совершенно неслышно и тут же набросилась на меня с вопросами и обвинениями:

- Вы кто? И что здесь делаете? И почему на вас Федина рубаха?

- Меня Георгий пригласил. Согреться. После общественных работ, - я сглотнул.

Девушка сурово глядела на меня сверху вниз. В руке она держала швабру. Должно быть, собиралась проучить незваного гостя.

- И одежду вам тоже он дал?

- Да...

- И где же сам Георгий?! - девушка пристукнула шваброй об пол.

- Вышел. В магазин. За выпивкой...

Девушка совсем рассвирепела.

- Значит, за выпивкой! А вы, стало быть, его тут дожидаетесь?! Чтоб потом совместно отметить?! Уж не знаю что! Да что он себе позволяет!

Я не знал, что ответить, и лишь кивал головой, подтверждая каждое ее слово.

- А что это вы на нашем столе разложили?! Шли бы к Георгию и у него б и раскладывали! Самоуправство какое!

Тут девушка запнулась, разглядев, что именно я разложил на столе. Взгляд ее остановился на кресте, а вовсе не на пистолете, который я поспешил прикрыть подвернувшимся листком бумаги.

- Так... Так это вы?.. Так, это...

- Ну, я, - мрачно подтвердил я.

Выражение лица девушки разительно поменялось с недовольного на восторженное.

- А у нас все сомневались! Не верили! У-у-у!! - девушка погрозила кому-то кулаком. - Собирайтесь. Пойдем к нашим.

- Прямо сейчас?

- А чего тянуть? Лев Давидович как раз на месте. У вас же к нему письмо?

Я бросил быстрый взгляд на "Предписание". Ну, да, "Л. Д." - Лев Давидович, вполне правдоподобно.

- Дело в том, что я сильно промок, и мне нечего надеть...

- Какие проблемы?! - девушка отвергла мои сомнения. - Сейчас что-нибудь поищем... У Федора. Не обеднеет, - она подмигнула.

- Извините, - решился я, - вас как звать?

- Зинаида. Можно просто Зина.

- Константин, - представился я.

Зина понимающе улыбнулась. Видимо, у связного, за которого она меня явно приняла, вместо имени могли быть только псевдоним или кличка.

Хлопнула входная дверь, и появился Георгий. Аккуратно поставил на стол литровую бутыль Сибирской водки и только потом обратился к девушке:

- Ты чего, Зин?

- Зашла вот. Посмотреть на твои выкрутасы, - Зина поджала губы.

- Надо ж согреться! Ты ничего не понимаешь!

- Конечно! Ни-че-го! Один согреваться будешь.

- С чего это? Мы с Костей вдвоем. Уже договорились!

Я кивнул.

- Константин пойдет со мной, - отрезала Зина. - А о твоем антиобщественном поведении я доложу на очередном собрании.

Георгий заволновался:

- Зачем докладывать?! Не надо докладывать. У меня ж Федька всё выпил. И на смену пошел. Его и разбирать надо. Я ж в запас купил, для экстренных случаев! Сейчас, кстати, как раз такой. Мы ж промокли все! Чтоб простуду не подцепить! А, Зин?

Девушка помялась, нерешительно на меня посмотрела и пошла на попятную:

- Хорошо. По полстопочки. И закуску не забудь.

Георгий повеселел.

- Это мы мигом... Зин, тебе налить? Небось, тоже продрогла?.. Да на самое донышко, не боись, не развезет.

На столе появились три стопки, горка нарезанного черного хлеба и неизбежный соленый огурец, выловленный Георгием пальцами из кадушки. Зина вздохнула и принялась нарезать огурец. Георгий подмигнул:

- Вот что значит баба в доме. Уют, понимаешь. Кто бы еще огурец стал резать? - он ловко сорвал белую крышечку с горлышка бутылки, плеснул всем не глядя, поднял стопку и провозгласил: - Стало быть, за интересное знакомство.

Мы чокнулись, и я вылил свою порцию прямо в глотку. Ух-х-х! Нащупал кусок хлеба и истово занюхал. Потом и откусил.

- Ты огурец бери, не брезгуй, - невнятно проговорил Георгий. - Теперь по второй...

- Нет, - жестко выговорила Зина, разом перевернув стопки. - Нам пора! И тебе хватит, Гоша. Хватит, я говорю!

Зина раскраснелась, глаза заблестели - одно удовольствие было на нее смотреть. Да только выпивка не расслабила ее, а, скорее, прибавила решительности. Так что препираться не имело смысла.

Я надел то, что дала мне Зина, Георгий, страдая, закупорил водку пробкой и убрал в шкаф, а сама Зина смела содержимое пакета со стола в сумку.

В голове шумело. Всё происходило настолько быстро, что я не успевал осмысливать события и просто плыл по течению. Сказали "одевайся" - одевался, говорили "иди" - шёл. Словно поступки совершал кто-то другой, а я был сторонним наблюдателем, не имея ни малейшего представления, к чему они приведут.

Мы вышли на улицу. Серые облака на секунду разошлись, и яркий луч солнца моментальным снимком высветил дома, людей, мокрую булыжную мостовую, остатки мусора и неспокойную поверхность Екатерининского канала, к которому мы как раз подходили.

4.

Лев Давидович надорвал конверт, вынул сложенный вдвое листок и углубился в чтение. Он сидел, откинувшись на спинку большого кресла, накрытого белым полотняным чехлом, а мы с Зиной - на стульях. Всех, кроме нас, Лев Давидович моментально выгнал из комнаты, едва Зина что-то шепнула ему на ухо.

До дома, где жил Лев Давидович, мы добрались часам к четырем. Сначала дошли до Садовой улицы. Там узнали, что транспорт в прежде залитой части города еще не ходит. Пришлось идти к Варшавскому вокзалу. Южнее Обводного канала трамвайные пути уже привели в порядок, и нам удалось втиснуться в трамвай третьего маршрута, который неспешно потащил нас по Московскому проспекту. Мы доехали до самого кольца, а потом еще минут сорок тащились по грязным окраинным улочкам, где новые кирпичные дома соседствовали с разваливающимися деревянными бараками.