Admin - i f74259fead676846

каждого. Дальше опять яростно торговались и Эйтин выставил свой последний

аргумент, что расплачиваться будет митриллом.

Жудел, боясь спугнуть удачу, еще некоторое время поторговался и скинул еще три

золотых, дальше он уперся как стена.

Видя, что все, Жудел уперся, Эйтин наконец согласился с его ценой и они вызвали

представителя клана *Монстры юга*, чтобы закрепить сделку.

Здесь митрилл обсчитывался по твердым расценкам, кои знали все стороны.

При подсчете не хватило триста золотых монет и Эйтин молча достав свой меч с

митрилловым напылением положил его сверху металла. Меч Эйтина был оценен в семьсот золотых монет. На оставшиеся четыреста Эйтин вынес поллавки Жудела

с продуктами, одеждой и кое-каким вооружением для пятидесяти монахов.

От проделанной сделки пират светился, как медный новенький пятак. Он и не расчитывал получить за монахов большую прибыль. Всех воинов-рабов раскупили крупные представители пиратских кланов, а для таких как Жудел остались рабы на подобие монахов. Но сегодня его самый счастливый и удачный день, он продал монахов по цене, как лучших воинов, причем всех оптом.

А прибывший отряд в тридцать человек, вывел всех монахов и повел их вглубь

подземелья, на свою базу.

А Эйтин со своими телохранителями стал искать посредников, чтобы выручить

старейшин. С Жуделом связываться не захотел, слишком жаден и слишком не чист на

руку, так про него сказал, сопровождающий его паренек, отрядный ясновидящий... Эйтину еще предстояло спуститься глубоко в подземелье, чтобы добыть митрилл для выкупа своих старейшин.

Рампил накинул мне на плечи постромки и я напрягая мускулы потащил бочку с дерьмом дальше по улице. Как и говорил раньше, угораздило нас попасть в рабство

к золотарю. Теперь весь цвет монастыря илтингов, весь совет старейшин ходит по

заданию золотаря по улицам и работает, вычерпывая нужники у хозяев таверн,лавок

и гостиниц, когда у простых жителей, лишь бы платили серебро или медь.

Старики работали по пять, шесть человек на одну бочку, ну а я таскал бочку один,

Гарт, хозяин золотарей, сказал тебя и одного много. Так как у меня не было кистей

в помощь мне придали старика Рампила, мастера иллюзий *илтингов*, я поближе

подгонял бочку и мастер ведром с веревкой вычерпывал все из нужников.

Рампил был настолько стар, что и передвигался то с трудом, я его сажал верхом на бочку и так мы передвигались до следующего дома. Старик был мне признателен и в благодарность учил меня своему исскуству иллюзий. А для каждой бочки, Гарт

нанимал мальчишек- погощиков. У нас это был уже второй.

Первым погонщиком у нас был тоже раб, похожий на крысеныша мужчина средних лет,

его так и звали Крыс. Так вот погонщики пользовались у хозяина Гарта, относительным доверием. Они с утра бегали по улицам и искали кому нужны услуги

золотарей и договаривались о цене, смотря какой объем работ надо выполнить.

Хозяин за всеми не успевал, поэтому некоторым погонщикам доверял собирать монеты

с клиентов. Таким доверием пользовался и Крыс. Всю жизнь с детства его унижали

и шпыняли все кому не лень, и родился он от какой-то проститутки, А теперь встав

на одну ступеньку *выше* по социальной лестницы, он вовсю унижал бедных монахов-

илтингов. По малейшему поводу и даже без,старцы подвергались постоянным издевательствам и унижением, он оправдывал свое прозвище *крыс*.

Чашу моего терпения переполнила его последняя выходка, когда опоржнив свои бочки

старики прикатили их во двор на обед.

Все работники-золотари усаживались за длинный стол, где их обедом кормила кухарка рабыня. Погонщики садились раньше и обедали отдельно, их кухарка обслуживала первых.

В тот день *Крыс* почему-то особенно был в ненастроении и срывал то и дело

злобу на нас с Рампилом. Своими придирками он довел меня почти до белого каления,

меня успокаивал все время мастер.

А сейчас поев, он со злостью смотрел как усаживаются за стол монахи обедать.

И дождавшись, когда Рака, наша кухарка наложит последнему кашу в тарелку,

подошел к столу и опрокинув его со всеми чашками с едой, закричал

- Дармоеды хватит жрать! Идите все работать.

Я молча подошел к нему и с размаха всадил ему ногой в печень, а когда он упал,

то продолжил дальше ногами его избивать, пока меня от него не оттащили монахи.

*Крыс* лежал неподвижно, похоже потерял сознание.

Потом как выяснилось, я сломал ему несколько ребер и ногу в двух местах. Так,

что в дальнейшем нормально ходить он уже не мог. А мне за порчу хозяйского имущества

назначили пять ударов плетью. Сама плеть представляла собой высшее исскуство

палаческоко извращения. Плеть была переплетена стальной проволокой с сыромятными

ремнями, через каждые пять сантиметров, которых были вплетены шарики с острыми

щипами, этакие маленькие булавы в миниатюре.

По слухам рабы выдерживали самое большее шесть, восемь ударов такой плети.

Десять ударов такой плетью это был смертный приговор. Мне назначили пять.

Моя спина после этого превратилась в страшные кровавые лохмотья и целых две

недели я не мог двигаться. За мной ухаживала кухарка и Рампил.

Наша бочка все две недели сиротливо стояла в углу двора, а трезвый Гарт ходил

и ругался, что бочка простаивает и он терпит от этого убытки, а *дармоеды* лежат

и прохлаждаются на нарах.

Теперь он жалел, что опрометчиво назначил мне пять ударов плетью, хватило бы и двух, ходил и ворчал он себе под нос.

Самое примечательное во все этом, было что *Крыс* вообще исчез с нашего горизонта. По слухам он так и не смог оправиться после моих ударов и хозяин

продал его в подземелье, как приманку ловцам зверей.

Рампил опять накинул на меня постромки и я потянул бочку к таверне. Нынешний погонщик из нанятых мальчишек знал судьбу предыдущего, так что говорил со мной с опаской и вежливо, особенно, когда желая подшутить над ним, сделав страшные глаза сказал ему, если мне не понравишься, придушу. Тот задрожал как осенний лист и ходил как шелковый, даже иногда помогал старику в его нелегкой работе.

Здесь в рабстве мы уже три месяца, от меня несет, как от помойной ямы, вода здесь

тоже продается за деньги, хоть и дешево, но все равно за деньги, так что помыться мне не светит, но к запаху уже привык.

Меня страшило другое, за три месяца так и не продвинулся в раскрытии своих

прежних способностей и мне не доступен мой пространственный карман. С ним бы я

быстро сменил бы свой статус и кое-кому бы очень не поздоровилось.

Постоянная медитация и трансы ничего не приносили, как будто бы перегорел самый

главный предохранитель.