Мелани Маршанд - Мой муж - Господин

— Той ночью был муссон, — сказал он мягко.

— Я помню, — я кивнула, пытаясь проглотить ком в горле. — Смыл все, что мы построили.

— Я приезжал сюда потом каждый год, — сказал он. — Но не мог найти тебя. К тому времени, как я вырос достаточно, чтобы можно было расспрашивать, я понял, что ничего не знал о тебе. Была ли ты тут на каникулах? Или ты была из местных детей? Я понятия не имел. И ты выросла... твое лицо изменилось...

Делая глубокий, неровный вдох, я позволила рукам упасть по бокам.

— Как давно ты знал?

Он слегка пожал плечами, его рука все еще лежала на задней части моей шеи.

— Сначала я не помнил. Признаюсь. Не так ясно, как помнила ты. Но когда ты рассказала свою историю, в памяти что-то всколыхнулось. Мне пришлось немного покопать. Я приехал сюда на тех выходных, когда я был в "командировке". Нужно было увидеть собственными глазами и убедиться, что память не разыгрывает со мной шутки. Как только я увидел это дерево, все вспомнил.

Я, каким-то образом, совершенно забыла про дерево. Наши фальшивые имена, вырезанные на нем, одно над другим, словно ожидали знака плюс и желали быть обведенными сердцем. Но все было не так, не тогда.

— Кое-чего не хватает, — сказала я мягко, размышляя, понял ли он.

Его лицо разрезала кривая ухмылка.

— Надеялся, что ты скажешь это.

Отпуская меня, он повернулся к дереву и достал что-то из кармана. Я тяжело сглотнула и смотрела, как он раскрывает маленький карманный ножик, чье лезвие заблестело в лунном свете.

Аккуратно и усердно он вырезал маленький плюс, который символизировал нашу связь. Затем появилось сердце, большое обхватывающее сердце, слегка кривое. Слегка неидеальное.

Правильное.

Я засмеялась, подходя ближе, пока он убирал нож.

— Думаю, тебе стоит наведаться к кардиологу, дорогой.

— Иди ты, — его рука легла мне на талию. — Давай, попробуй вырезать идеальное сердце двадцатилетним карманным ножом. Я подожду.

Я молча обвила вокруг него руки, просто обнимая его и ощущая его прижатое к моему тело. Глубоко внутри я чувствовала умиротворение, которого раньше там не было. Ощущение спокойствия. Принадлежности. Я не была отвергнута все эти годы.

Я не знала, что это значило для будущего, но оно принесло конец прошлому.

— Я думал, что это был хороший жест, — сказал он мягко, немного дразняще. — Я не получу даже поцелуя?

Все мое тело затрепетало.

— Я хочу, — призналась я. — Но если поцелую тебя сейчас, боюсь, не смогу остановиться.

— Ох, миссис Чейз, — он коснулся губами моего виска, горячее дыхание послало мурашки по моей коже. — Ты разве не заметила, насколько пустынный был пляж? Я закрыл его для частной вечеринки. Здесь никого нет. И никого не будет всю ночь, — его рука скользнула немного ниже и обхватила мою попку. — Только мы.

Я засмеялась.

— Ты закрыл пляж? Ох, дети миллиардеров, наверное, в бешенстве .

— Переживут, — сказал он, поворачивая меня так, чтобы мы были прижаты друг к другу лицом к лицу. — Однажды они поймут.

Тяжело сглатывая, я посмотрела на дерево.

— Прямо тут? — идея восхищала меня, и я почти боялась признаться в этом. — Не будет ли это ужасно неправильно?

— Почему? — его пальцы провели дорожку вверх по моей спине, добравшись до застежки моего платья. — Здесь идеально. Меньше песка. Не знаю, был ли у тебя секс на пляже, но...

— Мы были детьми в прошлый раз, — я тяжело сглотнула. — Это место...

— Да, но теперь мы взрослые, — он отступил немного, позволяя расстегнутому платью повиснуть, грозясь упасть и обнажить мою грудь. Его взгляд прошелся сверху вниз по моему телу. — И насколько .

Смеясь, я наиграно придержала ткань, сохраняя честь.

— Ладно, теперь это становится странным.

— Это место наше, — сказал он, его веки тяжело нависали, когда он наклонился, чтобы поцеловать меня. Ну, почти поцеловать. Он остановился в миллиметрах от моих губ и прошептал: — Она принадлежит нам. Память. И мы можем делать с ней, что захотим. Я знаю, что ты не хочешь терять невинность тех времен. Она никуда не денется. Всегда будет так, несмотря на то, что происходит сейчас, — он крепко схватил меня за бедро. — Давай создадим другие воспоминания, о которых нельзя будет рассказать внукам.

Это была шутка. Просто шутка, бездумная фраза, которая абсолютно ничего не говорила о его намерениях на будущее. Я знала это. Но когда он произнес ее, я не могла не затрепетать от мысли, что он действительно хочет завести со мной семью.

Что он действительно хотел этого. Не для шоу.

Он поцеловал меня, и все мысли тут же исчезли. Я обернула руки вокруг его шеи, держась изо всех сил, так как коленки подгибались из-за него. Во мне не осталось сопротивления. Ни капли. Я просто хотела, чтобы он коснулся меня, и хотела еще немного попритворяться.

Мы упали на землю так, что его большое и великолепное тело прижимало меня к земле. Это волнующее чувство не потеряло свою новизну, и я застонала ему в рот, пытаясь раствориться в этом моменте. Желая этого. Но было и другое, более сильное чувство, которое грозило преодолеть меня — мне нужно было знать. Даже, если ответ разобьет мне сердце.

Его рука скользила вверх по моему бедру, под юбку. Я застыла, затем увернулась. Он остановился и медленно убрал руку.

Пока я пыталась подняться на локти, он отстранился, давая мне встать. Замешательство и страсть боролись в нем, и я почувствовала себя ужасно.

— Я не могу сделать этого, — слезы щипали глаза, а из-за чувства вины сжимало грудь. Но я должна была остановиться. Не могла больше притворяться. — Прости. Прости, Бен. Думала, что смогу, но это не так.

Он уставился на меня, и я почти видела, как в его затуманенном страстью мозге пытались крутиться шестеренки.

— Не можешь сделать что? — спросил он, наконец.

— Не могу больше притворяться, — слезы текли по щекам, и я ненавидела их, ненавидела свою слабость. — Я не знаю, что мы тут делаем, Бен, и это убивает меня.

На долю секунды он выглядел сбитым с толку. Потом он засмеялся.

Звук поразил меня, я пыталась понять. Он думал, что то, что я действительно влюбилась в него, это смешно?

— Дженна, — сказал он, все еще улыбаясь. — Дженна. Как еще более ясно мне сообщить тебе об этом? Я привез тебя сюда. Я вырезал сердце вокруг наших имен. Что еще ты хочешь, чтобы я сделал, арендовал самолет для надписей в небе? Потому что я сделаю это. Если нужно, я сделаю это прямо сейчас, — он сделал вид, что лезет за телефоном в карман. — Я знаю одного парня.

— Не сомневаюсь, — я всхлипнула, уставившись на него. — Бен, я... я не знаю. Никогда не могу быть уверена что реально, когда ты ведешь себя, словно...

Когда ведешь себя, словно любишь меня.

Он все еще смеялся.