Ник Бостром - Искусственный интеллект

Социальные сигналы . Когда окружающие способны понять цели агента и на основе полученной информации сделать соответствующие выводы о его планах, важных с инструментальной точки зрения, тогда агенту придется в собственных интересах — чтобы произвести наиболее благоприятное впечатление — пересмотреть свои цели. Например, у агента может сорваться выгодная сделка, если потенциальные партнеры не доверяют ему и считают, что он неспособен выполнить свои обязательства по ней. Поэтому, чтобы завоевать доверие остальных участников договора, агент может выбрать в качестве конечной цели исполнение взятых на себя ранее обязательств (и позволить другой стороне проверить, что он действительно установил такую цель). Агенты, способные гибко и открыто пересматривать собственные цели, могут использовать это как преимущество при заключении сделок10.

Социальные предпочтения . У окружающих могут сложиться собственные предпочтения относительно конечных целей агента. Тогда у агента появляются все основания откорректировать свои цели — либо чтобы удовлетворить общественные ожидания, либо чтобы окончательно подорвать их.

Приоритетность собственного ценностного содержания . У агента могут быть некоторые конечные цели, имеющие прямое отношение к его собственной системе ценностей. Например, он выбрал своей конечной целью стать таким агентом, который мотивирован какими-то определенными ценностями сильнее, чем остальными (скажем, состраданием, а не комфортом).

Издержки хранения . Если издержки, связанные с хранением или обработкой какого-то модуля функции полезности агента, велики по сравнению с вероятностью возникновения ситуации, когда применение этого модуля будет оправданно, тогда у агента появляется инструментальная причина упростить содержание целей и отказаться от неиспользуемого модуля11.

Иногда кажется, будто нам, людям, нравится корректировать свои конечные цели. Возможно, так бывает в случаях, когда с первого раза мы не совсем точно их сформулировали. Ничего удивительного, что мы — постоянно находясь в процессе самопознания и перемен в приемах самоподачи­ — хотим, чтобы развивались и наши представления о конечных целях. Однако бывают случаи, когда мы сознательно корректируем свои цели безотносительно собственных представлений о них или их объяснений. Например, люди, решившие завести ребенка, будут утверждать, что станут ценить его просто потому, что он у них есть, хотя в момент принятия решения они не особенно задумывались над ценностью ни собственного будущего ребенка, ни детей вообще.

Человек — существо сложное, поэтому не только приведенные четыре фактора, но и любое обстоятельство вдруг начинает играть ведущую роль и приводит к изменению правил игры12. Например, в вашей жизни появляется кто-то, кто становится вам очень дорог, и вы уже стремитесь к новой конечной цели — посвятить себя тому, кто рядом с вами. Или корректируете конечную цель ради ребенка: когда он рождается, у вас в корне меняется система жизненных ценностей — теперь, чтобы достойно сыграть свою родительскую роль, вам нужно обрести определенный опыт и занять соответствующее социальное положение. Бывает так, что разные цели вступают во внутренний конфликт, и тогда у человека возникает желание изменить некоторые конечные цели, чтобы избавиться от этого противоречия.

Усиление когнитивных способностей

Развивая рациональное мышление и интеллектуальный уровень, агент таким образом повышает шансы добиться своих конечных целей. Поэтому можно ожидать, что усиление когнитивных способностей станет инструментальной целью большинства разумных агентов. По похожим причинам для них станет инструментальной целью и получение разнообразной информации13. Однако с инструментальной точки зрения для достижения конечных целей агента будут полезны не все виды рационального мышления, интеллекта и знаний. Для подтверждения этой мысли позвольте воспользоваться примером так называемого голландского аукциона[17] и показать: когда функция убеждений и ценностей некоего агента нарушает законы теории вероятностей, то он становится жертвой мошенников — то есть ловкий букмекер предложит ему такой набор ставок, при котором каждая по отдельности представляется агенту выгодной, но в совокупности «гарантирует» ему полный проигрыш, а букмекеру соответственно обеспечивает выигрыш14. Однако этот факт не означает, что есть веские инструментальные причины сглаживать любые вероятностные несвязанности, касающиеся собственных убеждений. Вряд ли из-за подобных «внутренних противоречий» что-то потеряют те агенты, в чьи планы не входит сталкиваться с ушлыми букмекерами или принявшие для себя политику неучастия в азартных играх, — более того, они даже приобретут некоторую выгоду, поскольку это улучшит их образ в глазах общественности, а также убережет от ненужного умственного напряжения. В принципе, нет причин ожидать, что все агенты подряд ради собственного блага начнут стремиться к инструментально бесполезным формам когнитивного улучшения, поскольку какие-то определенные знания и какие-то представления о чем-то могут просто не иметь для них большого значения.

Какие когнитивные способности окажутся для агента полезными, зависит как от его конечных целей, так и от ситуации, в которой он находится. Если у агента есть доступ к советам надежного эксперта, у него может отсутствовать потребность в собственном интеллекте и знаниях. Если с наличием интеллекта и знаний связаны определенные затраты — например, времени и усилий, потраченных на их приобретение, или дополнительные требования к хранению и обработке информации, — то агент может предпочесть меньше знать и быть менее интеллектуальным15. То же самое верно, когда агент в качестве одной из конечных целей выбирает незнание определенных фактов или когда он сталкивается со стимулами, основанными на приоритетных обязательствах, социальных сигналах и ожиданиях16.

В мире людей подобные причины встречаются практически на каждом шагу: на свете много информации, которая не имеет значения для достижения наших целей; довольно часто мы полагаемся на навыки и опыт других; устойчивое мнение, что приобретение знаний требует слишком больших затрат времени и усилий; значимость незнания определенного рода, — все мы живем в условиях, в которых способность выполнять приоритетные обязательства, улавливать социальные сигналы и соответствовать прямым ожиданиям окружающих даже ценой собственного эпистемологического состояния нам часто кажется важнее, чем простой рост когнитивных способностей.

Есть особые случаи, когда когнитивное улучшение способно привести к огромному скачку возможностей агента добиваться конечной цели. Особенно­ если эти цели непомерно огромны, а сам актор является потенциальным­ кандидатом на роль первого сверхразума и обладателя решающего стратегического­ преимущества, что даст ему власть формировать по своему усмотрению будущее земной цивилизации и использовать все доступные космические ресурсы тоже согласно собственным предпочтениям. По крайней мере, в таких случаях инструментальная цель когнитивного улучшения окажется для рационального разумного агента очень важной.