Pepper Winters - First Debt

Когда это мысль коснулась меня, то по телу разлилась всепоглощающая депрессия, с которой мне было не под силу совладать. Не было никакой надежды на то, что Джетро мог что-то чувствовать. Единственная надежда, которая еще теплилась во мне словно тлеющий огонек — бороться жестокостью против жестокости.

Я должна противостоять ему на каждом шагу и разжечь в себе огонь неповиновения.

Вой и лай раздались еще раз.

Энергия стремительно наполнила меня, словно обжигающая и яростная пуля пробила мое тело.

Я снова двинулась в путь, спускаясь с маленького холма, держась за ветки, торчащие в разные стороны, когда по мне прошлась мощнейшая волна вертиго, которое грозило опрокинуть меня в острые кусты ежевики и крапиву прямо сейчас.

Воротник на моем горле сидел плотно, практически стягивал шею, но, по крайней мере, от него исходило хоть какое-то тепло. Бриллианты больше не чувствовались чужеродными, лишними, они стали моей неотъемлемой частью. Воротник показывал мужество моих предков, сильных духом женщин, с которыми я ни разу не встречалась, их дух жил в каждом кусочке этого дорогостоящего украшения, наполняя меня своей силой и энергией.

Ненависть и отвращение, которые я испытывала к воротнику, исчезли. Да, Хоук дали мне его, и этим даром они словно подписали мне смертный приговор, но так же они отдали мне часть моей семьи. Ничтожный кусочек истории, которым я могла воспользоваться в своих интересах.

Лай, сопровождаемый громким свистом, раздался еще раз.

«Ты не сможешь обогнать и убежать».

Я скривилась от чувства пессимизма, которое овладевало мной.

«Но ты можешь спрятаться».

Я покачала головой, борясь со слезами, застилающими глаза, когда острая веточка вонзилась в ступню.

Я бы не смогла укрыться от него. Он пришел за мной с гончими. Об их нюхе можно слагать легенды.

«Поднимись наверх. Заберись на дерево».

Я запрокинула голову, изогнула шею, когда рассматривала высокое ветвистое дерево. Мощные ветки были расположены симметрично, дерево не было покрыто густой листвой, но ствол был достаточно крепким, чтобы помочь подняться от земли под самый купол неба.

Я никогда в своей жизни ни на что не поднималась. Потому что могла разбиться. Я могла покалечить себя, когда волна головокружения накрыла бы меня вновь. Я не была настолько глупой, чтобы даже пытаться сделать подобное.

Мне никогда до этого не приходилась убегать, чтобы спасти свою жизнь.

Задвинув бесполезные страхи подальше, я направилась к дереву с вытянутыми руками. И мне было совершено безразлично, что я не взбиралась ни на одно из них до этого момента. Мне было наплевать, что в детстве я избегала подвижных игр, а в сознательном возрасте тренажеров в спортзале, на которых могла получить травму.

Я взберусь на чертово дерево, я сделаю это!

У меня просто-напросто не было выхода.

Либо остаться сидеть на земле и ожидать, когда он придет за мной со сворой собак, либо бежать через лес вслепую, не зная направления, или просто вскарабкаться вверх.

Я заберусь на него.

Я сильно сжала основание дерева, затем потянулась и схватилась за ветку. Я перенесла весь вес тела на нее.

Она сломалась!

Дерьмо.

Я еще раз услышала раздавшийся громкий и четкий звук лая, он был почти близко, нас разделял всего лишь горный хребет.

Я начала двигаться.

Взбираясь вверх по дереву, я прижималась к грубой коре и подтягивала себя вверх, поднимаясь, словно обезумевшая, отставшая от стаи обезьяна, стремившаяся нагнать остальных. Я не думала, что смогу сделать это. Я прикрыла глаза, судорожно втянула воздух и приготовилась к мучительному падению, но каким-то чудом мои пальцы нащупали следующую ветку и уцепились за нее сильнее, чем прежде.

Давай. Давай!

Я открыла в себе способности и умения, которые раньше и не намеревалась использовать. Я поставила ногу на ветвь, подтягиваясь руками верх. Так я дотягивалась до следующей. И следующей.

И следующей.

И еще одной.

Мое дыхание было тяжелым и рваным, мое сердце билось, словно удары барабана.

Я использовала дерево, словно свою личную лесенку, которая возносила меня прямиком к свободе, карабкаясь все выше и выше, до того момента, пока не могла осмелиться посмотреть вниз, потому что была большая вероятность, что я рухну на землю с огромной высоты.

Звуки лая и тявканья стаи собак, словно раскаты грома, раздались в воздухе. Листва вокруг меня затряслась, когда звук топота, приближающегося огромного животного, раздался совсем рядом.

Джетро пришел не один? Дэниель с ним? Или, может, и отец тоже?

Моя кожа покалывала от отвращения, словно ее пронзил миллион мелких иголочек. Я найду способ убить их перед тем, как придет мой конец. Да, именно это я и имею в виду. Я больше не дам им отравлять жизнь Уивер. Пришел их черед платить.

Я заставлю их заплатить за всё, за каждую слезинку.

Медленно поворачиваясь, при этом проклиная свои дрожащие от страха ноги и трясущие руки, я посмотрела вниз на землю. Высота, на которую я взобралась, была равно высоте примерно двух с половиной этажей.

Я прикрыла глаза и тяжело сглотнула.

Только не упади, Нила. Даже и не думай о падении.

Слабость, застилавшая мой взгляд, поддразнивала меня ужасными видениями, которые могли произойти. Я до боли впилась в кору дерева, медленно опускаясь на ветку. Спустя худшую минуту в своей жизни, я уже сидела на ветке, ощущая всю жесткость коры непокрытыми интимными частями тела. Я крепко обернула руки вокруг ствола.

Я огляделась вокруг себя, в поисках какого-либо оружия: сухой ветки или шишки, которой бы я могла нанести ему удар. Но ничего такого не было. Все надежды, которые у меня были, рассеивались со скоростью утреннего тумана. Оставалась лишь обнаженная девушка, исчезнувшая в зеленой дымке леса.

Мое сердце подскочило к горлу и замерло там, когда я увидела на поляне первую собаку. Я не помнила эту собаку, мне казалось, я даже не видела ее, когда мне пришлось провести ночь в конуре. Она крутилась на том самом месте, где некогда стояла я.

Затем появилась еще одна и еще одна, и еще, вылетая из чащи леса, словно армия муравьев, рыча от удовольствия преследования.

Ужас скрутил узлами живот.

Пошли прочь, долбаные псины.

Затем появился он.

Сидя верхом на лошади цвета вороного крыла, которая была настолько большой, что напоминала мне ужасное животное, порожденное преисподней. Его полированные до блеска сапоги отражали свет солнечных лучей, а на рукояти кнута зловеще поблескивал бриллиант.

Он соответствовал всему, что его окружало.

Он выглядел как идеальный джентльмен, собравшийся на охоту, восседавший на своем жеребце, окруженный сворой преданных охотничьих собак. Его красивые серебристые пряди сверкали, будто мишура на ярком солнце. Его восхитительное, с идеальными чертами лицо, не выдавало ни одной морщинки и было отражением жесткости, властности и победы.