Криста Ритчи - Тепличный цветок

Я выхватываю у нее телефон и слышу, как хихикает и смеется Салли на том конце.

- Пожалуйста, заведите детей, - говорит он мне, не переставая хихикать. - Я должен увидеть, будут ли они такими же клевыми, как она, или такими угрюмыми, как ты.

- Иди на хрен, - отвечаю я ему легкомысленно.

- Обнимашки и поцелуйчики тебе из Венесуэлы. Увидимся через несколько месяцев? Будь на связи.

- Ага, - говорю я. Мы кладем трубки одновременно, и я наблюдаю за тем, как Ло берет Лили на руки. Сейчас раннее утро, так что я не удивлен, что она чувствует себя сонной. Она прижимает голову к его плечу, засыпая.

- А что случилось, когда вам было двенадцать? - спрашивает Дэйзи, переплетая наши пальцы.

Роуз и Коннор впереди всех направляются к бортпроводнику, открывая дверь нашего выхода. Они спускаются по ступеням к отведенному месту, где нас ожидает частный самолет. Мы с Дэйзи пропускаем Ло, так, чтобы идти последними.

- Я бегал голышом ночью по летнему лагерю, - отвечаю я Дэйзи.

Она смеется.

- Да, ладно. Я делала то же самое в четырнадцать, - она ахает. – Кажется, словно мы всегда должны были быть вместе.

Я провожу рукой по ее волосам, а затем целую в лоб. Если предполагалось, что мы должны быть вместе, тогда почему поездка домой кажется возвращением в гребаную бурю?

Ло проходит мимо нас и шепчет так, чтобы не разбудить Лили:

- Эй, вы двое, ваш КПК пугает маленьких детей.

- Это ты сейчас о себе? - отвечаю я, следуя за ним довольно близко, пока брат спускается по ступеням.

- Это я обо всех, кто когда-то был ребенком, - говорит Ло, словно он умник. Он горько улыбается, а затем я почти что врезаюсь в спину Коннора, который вдруг останавливается, будто вкопанный.

- Что за чертова пробка? - спрашиваю я. Самолет здесь, но это не частный джет Коннора припаркован прямо перед нами, под толстым слоем облака смога в небе.

Мое лицо искажается.

Так как осознаю, что перед нами массивный белый нарочитый Boeing 787.

Такой же как у моего отца.

И к слову, он стоит на нижней ступени трапа, застегивая свой черный пиджак. Его темные волосы начали седеть на висках.

А девушка-бортпроводник говорит, обращаясь к нам:

- Самолет мистера Хейла прибыл час назад. Как только баки будут заполнены, мы сможем взлететь.

Роуз пишет кому-то сообщение, словно безумная, а Коннор кладет руку ей на поясницу. Он мило улыбается бортпроводнику.

- Значит, мистер Хейл полетит в Филадельфию с нами?

Она кивает.

- Они прибыли за вами.

Они?

И прямо за Джонатаном по лестнице спускается другой мужчина - высокий, уверенный и небезызвестный нам. Это лучший друг моего отца, у него светло-коричневые волосы, и в пятьдесят лет его лицо менее ожесточенное и суровое, чем у моего отца.

Это папа Дэйзи. Мой желудок ухает вниз. Убейте меня . Я никогда не видел Грега Кэллоуэя в плохом расположении духа, но сейчас его лицо обременено беспокойством, отцовским волнением и опекой, которых я никогда не ожидал от этого мужчины. Хотя по словам Коннора, у него не редко бывает данный вид. Я просто не оказывался рядом с ним довольно давно, так что не видел подобного.

Взгляд Грега тут же направляется на Дэйзи, но он, как и мой отец, остается возле самолета, ожидая, пока мы приблизимся.

Я не думал, что может стать еще хуже, но с дверей самолета появляется еще один человек, направляясь вниз по ступеням на своих каблуках, у нее на шее красуется ожерелье из жемчуга, а волосы стянуты в пучок.

Саманта Кэллоуэй.

У нее такой же напряженный вид, как и у Грега, и ее взгляд так же прикован к самой младшей дочери. Саманта прикладывает одну руку к груди, словно ее переполняют эмоции от встречи с Дэйзи. От понимания, что дочь в безопасности. Но затем ее взгляд фокусируется на мне.

И становится сердитым.

- Дерьмо, - говорит Ло себе под нос.

Нам предстоит оказаться взаперти в одном самолете на пять часов с нашим отцом и родителями наших девушек.

Без шанса на побег.

Это станет гребаным кошмаром.

ГЛАВА 55

ДЭЙЗИ КЭЛЛОУЭЙ

Мама держим меня за руки, пока сижу с ней на длинном кремовом диване, расположенном в конце салона, другой кожаный диван стоит у противоположной стены, а стеклянный кофейный столик между ними. Кажется, словно мы в компактном президентском номере отеля, а не летим над облаками.

- Тебе следовало позвонить мне в тот момент , как ты пришла в себя в больнице, - говорит она, нервно сжимая мои руки в четвертый раз. А затем ее взгляд бросается к Роуз на противоположном диване, сейчас сестра выглядит крайне раздраженной. - И не вынуждай меня начинать с тебя.

- Мама, я...

- Ты знала, что Дэйзи пострадала в беспорядках, и не рассказала мне.

- Там много всего произошло, - говорит Роуз. Она пока не сообщила родителям о своей беременности, и я знаю, что Коннор хочет сделать это в ближайшее время. - Она была в хороших руках.

- Я - ее мать. Когда у тебя будут дети, ты поймешь, что это за чувство - узнать, что твое дитя ранено спустя несколько недель после случившегося... - она качает головой.

Роуз поджимает губы.

- Должно быть, именно поэтому ты так сильно беспокоилась о Лили, узнав, что она больна.

Наша мать вздыхает, и думаю, она собирается сказать, что Лили сама виновата в своих проблемах. Что, зависимость - не болезнь . Но вместо этого она произносит:

- Давай не будет затрагивать эту тему, Роуз.

Лили спит в одной из спален самолета. Думаю, она скрывается от нашей матери, которая любит игнорировать свою среднюю дочь, когда та находится в непосредственной близости. Ло сейчас с Лили, так что она там не в одиночестве.

Я оглядываюсь на дверь в переднюю часть салона самолета. Там находится сигарный клуб с креслами и телевизором с плоским экраном. Я ощутила запах сигар в тот момент, как поднялась на борт, этот аромат впитался в кремовую кожу.

Сейчас Рик там.

Прямо за этими дверями.

С моим отцом. И его отцом. И Коннором. Хотя, не уверена, что Коннор может сыграть роль миротворца в данной ситуации.

Все кажется довольно неуклюжим и неудобным. Я хочу уберечь Рика от своего папы, но что-то говорит мне, что он все равно найдет способ поговорить с моим парнем.

Мама снова поворачивается ко мне, ее взгляд опускается к надписи на моей футболке: Извините, но я встречаюсь только с теми парнями, у которых есть татуировки. Я не сожалею, что надела эту футболку. Она мне нравится. И потому эта вещица на мне, независимо от того, считает ли моя мама ее отвратительной.

Ее пальцы машинально сжимают жемчуг ожерелья, но мама не спрашивает меня о Рике.

- Я запланировала для тебя встречу с врачом, когда мы вернемся домой. Пластический хирург посмотрит, что можно сделать с твоей щекой, - ее руки отпускают жемчуг, и она снова потирает мою ладонь. - Какое болеутоляющее ты принимаешь?