Admin - i aac1e39a59aada53

И на что мне всё это... убранство? Моё дело - на месте быть, якнуть вовремя и не отсвечивать в продолжении. Тоже мне, рифму нашли: "княжьи смотрины юного Рябины"... Да пошли они все...!

Переживания неофита по теме "Первый звонок" достаточно хорошо знакомы каждому, подробно описаны в литературе. Что - "Кюхля", что - "Гарри Потер".

"Вильгельм долго обряжался в парадную форму. Он натянул белые панталоны, надел синий мундирчик, красный воротник которого был слишком высок, повязал белый галстук, оправил белый жилет, натянул ботфорты и с удовольствием посмотрел на себя в зеркало. В зеркале стоял худой и длинный мальчик с вылупленными глазами, ни дать ни взять похожий на попугая".

Я и без зеркала знаю, на кого я сейчас похож! На тощего, лысого, встопорщенного... снегиря. Потому что красный.

Подняли ни свет, ни заря, поесть толком не дали. Потом, уже во дворе пришлось час ждать. То - Марьяшу, то - Акима. Суетня и бестолковщина. Четырьмя санями поехали на Княжье Городище. Четырьмя! Людям заняться нечем... А там - уже табор! С полста возов и толпа конных. Это сколько ж народу князю представлять будут?! А не фига - только девятерых. Остальные... Вон мужичку морду бьют. Портной. В последний момент прибежал с кафтаном, но пуговицы не такие. Хорошо его мордуют, от всей полноты искренних чувств.

Только отошёл в сторонку... А вы что думаете - естественные человеческие нужды сразу прекратились? Все сугробы за углом забора - в жёлтых автографах. Возвращаюсь к нашим саням - Марьяша муркает. Фраер какой-то в боярской шапке - возле сестрицы образовался. Уже и на спинку саней облокотивши... А Аким в стороне с каким-то... сверстником своим - болячками делится. В смысле: делится рассказами о своих болячках. Разруха, факен её шит, суетнюха, мать её итить!

Тут вышел из ворот мужичина дородный. В богатой шубе, с бородой огромным веником. И - провозгласил. Чего-то.

-- Ивашко, а это кто? Главный конюший?

-- Не. Хрен какой-то. Бирюч.

"Конюший" - начальник над конюшнями. Иначе - шталмейстер, коннетабель, маршал. Во Франции в эту эпоху - верховный надзор над всеми королевскими войсками; первое лицо после короля, на войне пользуется властью вроде римского диктатора. Кроме коней, под его началом и те, кто коней обихаживает - конюхи, ясельничие, и кто на них ездят - гридни, отроки. Ещё он - начальник транспортного цеха.

На войне конюший - командир княжеской дружины, тысяцкий - своего городового полка, боярин - своей хоругви. Князь - главнокомандующий. Кто командует всем боярским ополчением? - По-разному.

Вторая, близкая по значению должность - стольник. Здешнего стольника я в лицо уже знаю: как-то с Николаем пытались ему камку втюхать, а он нас гнильём каким-то угощал. У стольника вся гражданская часть системы управления: слуги, кормёжка, суд, снабжение двора и войска.

Ещё я тут знаю старшего спальника, хотя правильнее сказать - постельничий. Спальники у него в подручных. Знаю казначея, которого на Руси называют скотником. Но здесь - скарбником. Не путать со скорбником. И - кравчего. Их службы от прочих отделены из соображений госбезопасности. У них даже присяга особенная.

При вступлении в должность постельничий присягает хранить государеву постель от колдовства и волшебства. Про то, что вятших здесь обычно через выпивку травят - я уже говорил. С казной... - и так понятно.

Народ перед воротами, послушав "воплей из веника", зашевелился, затолкался, завыли в голос какие-то бабы, заматерились мужики, коняшки копытами переступили - кому-то чего-то отдавили... Всё, что могло скрипеть - скрипнуло, остальное - рявкнуло, мявкнуло и взвизгнуло. Княжеские воротники ответно звякнули - дружно "сомкнули ряды".

Мои тоже кинулись... поправлять, наставлять и всовывать... Умных советов напоследок...

"Как родная меня мать провожала

Тут и вся моя родня набежала".

Набежала и чуть не задушила. Тьфу, блин. Марьяшу - замуж - срочно. Пусть она кому другому... лицо слюнявит и шею скручивает.

Наконец, я ухватил Акима за рукав и мы, вместе с ещё 16 придурками, парами, как примерные детсадовцы, выстроились в колонну перед воротами. Половина придурков - бородатые и брюхатые - "ждут трамвая". Вторая половина - безбородые и тощие. Не "ждут трамвая". А так... без разницы - все в зимнем, тёплом. Младшие - справа. Как в Мавзолей вокруг Ленина.

"Невеста, возьмите мужа в правую руку" - это уже чисто личное, в ЗАГСе так фотограф командовал.

Бирюч - рыкнул, ворота открылись шире, и мы потопали двумя гуськами.

"Кто шагает дружно в ряд?

Бородатый наш отряд...".

Охо-хо... И как-то оно всё будет...

"И дорогая не узнает:

Хорош ли отрока конец"...

А, фигня - протопали по двору, по высокому крыльцу, по тёмным сеням, по узким крутым переходам-лестничкам...

"Они входят в большую залу с колоннами, увешанную большими портретами. В зале человек двенадцать взрослых, и у каждого по мальчику".

Колонн - нет, портретов - один, небольшая иконка, "Спас". Зала - невелика, потолки - низкие. Темновато, душно, тихо, жарко. Взрослых, считая Акима - девятеро. Мальчиков... Я - не мальчик. Да и из остальных... Не знаю как реально, но некоторые выглядят уже...

Расселись парочками по лавкам. Шерочки с машерочками. Гардероба нет, буфет не работает, ждём третьего звонка "на сухую". Ждём-ждём...

А хорошо, что я успел за угол сбегать. И как это Московская боярская дума часами непрерывно прела в шубах и госзаботах? Интересно, как у них процесс отлива был организован? Как-то историки об этом... Вот про римский сенат - написано. Там ещё Цезаря зарезали. А в Москве? Или вообще не было, чтобы не повторять прецедент с Цезарем? И как же они...? Друг другу - в карман? А запах? Да и карманов тогда не было...

Аким с кем-то раскланивается, от кого-то отворачивается. Негромкий говорок шёпотом. Ждем. Жара. Такое чувство, что где-то под полом черти свои котлы раскочегарили. Но шубу и шапку снять нельзя - "не по чести". Чествуется. Терпим, потеем, преем. Ожидаем. Ожидаем окончания заутрени. Я её уже тихо ненавижу. Не из-за молитвы возносимой, а из-за жары невыносимой. Не я один: один из бородачей стукает посохом в пол, так что все вздрагивают, подзывает местного прислужника. Тот низко склоняется, извиняющее успокаивает:

-- Большая часть уже отслужена. Сейчас отпоют "Днесь спасение", поочередно, "трижды сладкогласно", певцы - вне алтаря, иереи - внутри. Затем "Воскресни Господи", пресвитер евангелие на амвоне отчитает, потом, как по Уставу Великой церкви положено: сугубая ектения, просительная ектения, главопреклонение и отпуст.

Всё понятно? А какая разница? Пока здешняя элита не... не отъектенится - никакого "отпуста" не будет. Ждём. Терпим. Потеем.

Хорошо, что сообразил прежде за угол сбегать: парнишка напротив - достал своего родителя. Слов не слышно, но смысл картинки понятен: