Том Холт - Белоснежка и семь самураев

Затем все прекратилось так же внезапно, как и началось. Все огни погасли и лаборатория погрузилась во тьму, освещаемую лишь холодным голубым сиянием вокруг скамьи, на которой раньше лежало Существо. Дым рассеялся и наступила тишина, нарушаемая лишь потрескиванием остывающей раскаленной меди.

“Игорь?”

“Барон, Вы в порядке?”

Оба с опаской поднялись и уставились на скамью и источник неземного голубого света. “Ты видел, что произошло, Игорь?” - прошептал Барон. - ” Это пламя… уцелело ли что-нибудь?”

Игорь подернул плечами. “Понятия не имею,” - сказал он , — “я прятался”.

Они вместе приблизились к скамье. По исцарапанной дубовой поверхности танцевало голубое пламя подобно отблеску брэнди на Рождественском пуддинге, а в центре сияния, там, где раньше находилось Существо, проглядывали очертания; несомненно гуманоидные с правильным количеством конечностей и в более менее правильных пропорциях, но…

“Боже мой,” — прошептал Барон. - “Игорь, что мы наделали?”

“Какие такие мы?” — прошептал в ответ Игорь, — “помните, что я лишь рабочая сила.”

На месте аккуратно собранной из кусочков мышц и костей, выисканных из лучших моргов Европы, двух-метровой фигуры, лежал короткий приземистый объект с детскими очертаниями, с похожими на палки руками и ногами и чрезмерно большой головой. На нем были яркие шорты, альпийская шляпа с пером и блестящие черные ботинки. Он был сделан из дерева и был снабжен бодрым выражением лица и симпатичным острым носом.

“Это кукла,” — прорычал Барон.

“Действительно,” - ответил Игорь сдерживая улыбку. Несмотря на всю мелодраму последнего получаса, ему понравился паренек.

“Кукла,” - повторил Барон. “Чертова деревянная кукла. Что же во имя ада мне с ним делать?” Он замолчал. Кукла подмигнула ему. “Ты это видел?” - охнул он.

“Видел что?” — начальник.

“Он мне подмигнул.”

Игорь изогнул шею, стараясь разглядеть получше. “Вы уверены, начальник?” - спросил он. - “Не могу сказать, что заметил.”

“Он шевельнулся, я уверен.” Барон грузно сел на остатки выгоревшей панели управления. ” А может быть радиация расплавила мои мозги. Я готов был поклясться…”

“Привет,” - сказала кукла сев под прямым углом. “Ты мой папочка?”

Барон издал странный звук: удивления, победного ликования и глубокого отвращения одновременно. “Он ожил,” — прохрипел он. “Игорь, ты видел? Он ожил.”

“Да уж,” — ответил Игорь. - “Мы заполучили ходящую, говорящую, двигающуюся, дышащую, живую куклу.” Он закрыл глаза и снова открыл их. “Когда Вы отправитесь сообщать об этом вкладчикам, я хотел бы присутствовать при этом. Можно я возьму Ваши легкие на память?”

“Ты мой папочка,” - сказала кукла. - “Я тебя люблю. Меня зовут Пиноккио и я буду с тобой жить всегда-всегда.”

Барон застонал и закрыл лицо руками; это удивило человечка, потому что он думал, что папочка будет рад его увидеть. Не мог же он ошибаться? Вероятно мог. В этом прекрасном новом мире было столько неизвестного, и наверняка будет здорово познавать его.

Глубоко в его деревянном мозгу, верещал тоненький голосок. Стойте, это неправильно, это нечестно, выпустите меня. Меня зовут Карл и я человек, а где мои брат и сестра? Но дерево всосало последнюю искорку нервной энергии и тусклая вспышка была погашена холодной смолой. “Меня зовут Пиноккио,” - повторил человечек; а если его нос и вырос на пару миллиметров, то никто этого не заметил.

Ты уверен, что мы пришли именно туда, куда надо?” - спросил Румпельстилтскин.

“Полагаю, что…”

В окно одного из салунов Главной Улицы вылетел стул, проделав дыру, в которую вскоре вылетело нечто маленькое и человекообразное. Стул не улетел дальше крыльца салуна, а маленький человекообразный объект, будучи легче, пропутешествовал дальше и долетел до грязной лужи посреди улицы.

“…так.” — закончил Дампи.

Болтающиеся двери салуна раскрылись и огромный мускулистый лысый мужчина в фартуке бармена швырнул на порог крохотную шляпу. Она была примерно конусообразная, подобно узкой части яйца. Она была сделана из желудя.

“И не возвращайся,” — объяснил бармен.

Два гнома подождали пока он ушел обратно внутрь, затем подошли к луже, по которой по-собачьему плыло крохотное существо.

“Приветик,” - сказал Дампи.

“Свали.”

Дампи подернул плечами: “Пытаюсь быть общительным и только, дружок. Ты С Пальчик?”

“А кто интересуется?”

Дампи оперся локтями о колени и наклонился. “Если ты Мальчик с Пальчик, за голову которого обещана награда в $50000 в Карабасе за кражу скота и крупные подлоги, то у меня для тебя имеется работенка. Если нет, то пошел ты.”

“Работенка? Какого типа?”

Румпельстилтскин толкнул своего коллегу в ребра. “Прошу прощения, если я чего-то недопонял,” — прошипел он, — “но разве он не маловат для полезности?”

Дампи ухмыльнулся. “Когда поработаешь с мое,” — прошептал он в ответ, то поймешь что стоящие вещи не всегда упакованы в большие коробки. Это же Мальчик с Пальчик, самый крутой стрелок из тех, кто когда либо чувствовал агорофобию в коробке из-под ботинок.”

Румпельстилтскин пожал плечами. “Полагаю, дело твое. Хочешь, чтобы я его схапал?”

“Даже не думай, приятель,” - предупредил Дампи. “Да он маленький, ну так и пять унций плутона тоже невелики. К тому же, поскольку он маловат - он сможет делать вещи, которые нам не под силу. Знаешь, типа пробираться по вентиляции и подслушивать секретные планы. Кстати о которых, тебе никогда не казалось странным, что нехорошие парни всегда предпочитают устраивать свои стратегические сборы прямо под вентиляторной решеткой? Учти, я вовсе не жалуюсь; просто кажется странным, вот и все.”

“Эй вы!”

Дампи посмотрел вниз. “Ты мне?”

“Да, тебе, высокому ублюдку.”

“Эй,” - нахмурился Дампи. “Меня еще так никто не обзывал. Никто из ныне живущих во всяком случае.”

“Ублюдком, хочешь сказать?”

“Нет, черт побери. Высоким.”

“Хватит острить, пойди подбери мою шляпу.”

Обе брови Дампи поползли вверх. “Ты мне приказываешь, кроха?” — тихо пробурчал он.

Мальчик С Пальчик вздохнул. “Это тебе же на благо. Иди же, не трать времени даром. Или ты стоишь, ждешь, пока разовьешься в сознательную форму жизни?”

Прежде чем Дампи успел завязать ссору, Румпельстилтскин сходил шляпу и отдал ее. Крохотный человечек выхватил ее и напялил на голову.

“Так-то лучше,” — вздохнул он. — “Сюда встроен усилитель звука и универсальный переводчик. Значит вы в состоянии говорить со мной без крика и слышать все что я говорю. Ладно?”

“Полагаю, ч…”

Человечек состроил гримасу, как будто Дампи тыкнул ему в глаз сигаретой. “Не так же громко, ради Бога. Это же чувствительная аппаратура.”