Admin - i ebdddae2db928a4a

- Ну, как хошь, - заявил Кроха и с удовольствием запихнул эту гадость себе в рот. Мой желудок свело в приступе тошноты.

- Эй! А что это ты со мной решил заговорить? Запрет отменили?

- Не могу смотреть, на тебя такую... - верзила присел рядом, на бревно, продолжая жевать.

- Какую? - не могу сказать, что меня слишком уж интересовал этот вопрос - он сам слетел с губ, а простодушный товарищ поспешил объяснить в меру своих речевых способностей.

- Ты ведёшь себя, будто свежеподнятый из могилы труп. - Заявил Кроха, не останавливаясь в своих рассуждениях. - Ходишь вокруг да около, мычишь, рычишь... Хорошо, хоть на людей не бросаешься, как этот твой...

Я могла бы съязвить, вроде: "А что в вашей деревне были инциденты поднятия из могил? Или лично знаком с парочкой живых покойников?". Но, около нас возникла местная сумасшедшая - Ринара. Танцующим шагом она подошла ко мне и, глупо улыбаясь, напялила на мою голову здоровенный веник, точнее венок, сплетённый из разных трав, найденных вокруг нашего лагеря. Сказав: "Спасибо, что научила его смеяться!" - женщина утанцевала в обратном направлении, оставив меня с чётким ощущением, что пора мне выбирать другую профессию, например - шута!

- Я немного странно себя чувствую. Это пройдёт! - заверила я Кроху, проводив чокнутую Ринару взглядом. Друг насупил брови - до него намёки доходят только на третьи сутки. Однако на сей раз дело пошло быстрее. Потому что, он улыбнулся и похлопав меня по плечу, отправился обсуждать кулинарные шедевры кухаря с Фаиной.

С венка прямо пред мои светлы очи внезапно спустился на тонкой ниточке паук. Наверное, хотел поздороваться и поинтересоваться, когда я в последний раз мыла голову, так как вознамерился поселиться в моих волосах. Я была против сдавать в аренду свою прическу и чуть не завопила, стаскивая с себя украшение. Миленько, конечно! Ничего не скажешь. Вот где Ринара только надыбала веник этот, а?

В процессе потрошения злосчастного подарка, не удивилась, откопав среди веточек переплетения молодую крапиву - благо она головы не касалась. Меж лекарственных, кстати, ромашек, обнаружилось одно очень редкое порождение лесных растений - бессмертница. За что цветку дали такое название не понимаю! Потому как свойства у него совершенно противоположные имени. Отвар из семян и лепестков бессмертницы вовсе не дарует, как полагали многие алхимики (пухом им земля!), продление жизни. Наоборот, он замедляет процессы в организме, останавливая сердце ядом, растворившимся в крови.

Говоря о названии. Оно появилось после того, как двое придуравошных влюблённых, наевшись его нектара, умерли, дабы их никто не смог разлучить. Вот же придурки! Нельзя было просто уехать куда подальше? А люди стали говорить, мол влюблённые самоубийцы теперь вечны, и прибывают под защитой Всевышней.

Я посмотрела на Шелеста, увлечённо болтавшего с Ольгердом и Таем, перевела взгляд на цветок в своих руках и ещё раз подумала над словами Крохи...

* * *

Утром намечалась охота. Наёмники точили ножи, предвкушая торжественное убиение одной компании. Но главное слово в предложении - "намечалась". Потому что охоту резко пришлось отменить и устроить похороны. Бандиты немного расстроились.

Вампир проснулся раньше всех. Хотя не совсем так. Он просто первым подпрыгнул на своём лежаке, когда волк поднял шум, душераздирающе взвывая над своей хозяйкой. А она лежала бледная-бледная и не дышала. Сёстры-амазонки с ужасом наблюдали, как упырь, прижимая к себе хладный труп их соплеменницы, рычит и раскачивается сидя на земле, причитая что-то вроде: "Никому тебя не отдам! Ты при жизни была только моей и после смерти останешься!". Естественно, он никому не позволил прикоснуться к телу любимой, но мёртвой амазонки. Шокированные друзья скончавшейся не могли поверить собственным глазам. Советник и командующий вместе со старостой вольных женщин пытались уговорить горемычного вампира позволить провести обряд прощания, как подобает - по традиции. Но всё было тщетно. Казалось, будто Шелест сошёл с ума. Он чуть не подрался с Ольгердом и Тайреллом, зато набил Крохе синяк на пол физиономии, когда тот осмелились приблизиться к телу девушки. Волк скалил клыки, буквально копируя поведение чокнутого упыря, но на свой собачий манер. А потом, вампир поднял труп на руки и ушёл в лесную чащу.

- Говорю тебе, он вслед за ней в огонь бросится! - перешёптывались амазонки, глядя в след мужчине и волку.

- Она была для него смыслом жизни! - шмыгнув носом, надрывным голосом проговорила Войка, впервые ласково посмотрев на Фаю.

Никто не осмелился пойти за вампиром.

Следующие два дня прошли для оставшихся на этом свете в скорби. По крайней мере печалились друзья ушедшей в небытие амазонки, гадая, что за неизвестная тихая болезнь посетила лагерь ночью, отобрав дыхание у девушки. Крупный парень по имени Кроха припомнил, будто покойница за несколько часов до гибели жаловалась на дурное самочувствие. Другие мигом подхватили идею о хвори, отметив странное поведение почившей. И только командующий, посматривая на бледную физиономию советника, прекращал досужие разговоры на корню, грозя внеочередными нарядами по кухне и ночными дежурствами.

На третий день войско далеко отошло от места, где разводили погребальный костёр. После случившегося советник несколько раз упоминал о том, что лучше вернуться на родину и прервать путешествие. Принц был с ним совершенно согласен. Но ещё немного поразмыслив, изменившийся до неузнаваемости Тайрелл из Карры снова настаивал на продолжении пути. Его неуверенность бросалась в глаза. Как и тоска, которую он отчаянно хотел скрыть от посторонних, прячась на привалах в своём шатре.

Настала ночь. Тайрелл лежал на подушках и сосредоточенно рассматривал темноту в складках полотнища, отделявшего его от реального мира. Во мраке горящей свечи он наслаждался одиночеством и красным очень крепким вином, припасённым из королевских запасов, тайно вывезенных из столицы. Погружённый в собственные мысли советник даже не заметил, как в его покои прокралась тень. Она возможно хотела причинить ему вред, убить или ранить. Или просто из любопытства заглянула на огонёк. Немного помедлив, гостья подошла к ничего не подозревающему мужчине и...

- Кто ты? Что здесь делаешь? - перекинув пришельца через себя, и прижал к его горлу один из своих маленьких метательных ножей, Тайрелл потребовал ответа. Но всмотревшись опьянённым взором в лицо, прикрытое капюшоном понял, кого пытается запугать.

- Вот это приветствие! - ирония в женском голосе окончательно сбила его с толку.

- Ори, - произнёс он и неожиданно впился в мои губы, целуя так, что несчастный мой рассудок, до конца не оправившийся после дурмана бессмертницы, грозился снова раствориться в безумии. Но разве возразишь, когда тебя крепко обнимают, и так нежно целуют? Я чуть не забыла, зачем воскресла и пришла. Короче, я просто позорно обмякла под его напором.