Сара Дессен - Луна в кармане

и музыки, но мое внимание все же было приковано не к ним.

- Знаешь, - заговорила я, - я тут все время смотрела на один рисунок…

- На какой?

“You know,” I said, “all this time I’ve been wondering about that painting.”

Я указала на портрет мужчины, висевший напротив меня, за спиной Нормана.

- Это твой отец?

Он обернулся, взглянул на картину и кивнул.

- Он тоже тебе позировал:

- Нет, - Норман взял еще один кусочек Лунного пирога, - я срисовывал с фотографии. Этот снимок

был сделан в тот день, когда был открыт первый магазин, тот, что недалеко от моста. Видишь этот

автомобиль? Это была первая проданная там машина.

- Ого, - я пригляделась к рисунку. – Это великолепная работа, Норман. Твоему отцу, должно быть,

понравилось.

- Не знаю, - тихо отозвался Норман. – Он никогда его не видел, - он помолчал. – Мне не хотелось

показывать ему портрет, потому что я знал, какого он мнения о том, чем я занимаюсь. Но картина

мне всегда нравилась, понимаешь? Есть что-то такое в том, чтобы запечатлеть человека в один из

лучших моментов его жизни.

Я кивнула, не сводя глаз со счастливой улыбки его отца.

- На этих снимках или рисунках люди чувствуют себя лучше всего, - продолжал Норман. – Или

чувствовали. Поэтому я и оставил его здесь. Именно так я хочу думать о нем.

Несколько минут мы сидели в молчании. Норман доедал Лунный пирог (только тощие долговязые

личности могут позволить себе такую роскошь!), а я смотрела на него. Наконец, я проговорила:

- Норман?

- Да?

- Ты вообще собираешься показать мне мой портрет?

- Да что же такое, - он с сожалением посмотрел на остаток пирога. – Ты такая нетерпеливая!

- Вовсе нет. Я жду уже целую вечность.

- Ладно, ладно, - он поднялся и пошел куда-то в угол комнаты, взял оттуда рисунок и поставил его

передо мной, повернув сам портрет в противоположную сторону. Затем протянул мне бандану.

- А это еще зачем? Норман, у тебя все слишком церемонно.

- Это важно, - он не сдвинулся с места, пока я не поднесла бандану к глазам и не завязала на

затылке. Несколько мгновений он ходил по комнате и что-то переставлял, после чего, наконец,

произнес:

- Ну вот. А теперь смотри.

Я стянула бандану с глаз. Норман стоял возле меня и наблюдал, как я впервые встречаю саму

себя.

На картине была я. Ну, по крайней мере, девушка, выглядевшая, как я. Она сидела на ступеньках

кафе, скрестив ноги и выпрямив их перед собой. Ее голова была слегка наклонена, точно ее

только что спросили о чем-то, и она ждала момента, чтобы ответить. На ее губах играла легкая

улыбка, а в больших солнцезащитных очках отражалось голубое небо. Обычная девушка, на

первый взгляд.

Но было в ней и что-то еще. Что-то, чего я никак не ожидала.

Девушка была прекрасна.

Она не была похожа на моделей с фотографий, приклеенных вокруг зеркала Изабель, и не сияла

броской красотой, как Кэролайн Давэйс. Девушка, смотревшая на меня, носила колечко в губе и

тихонько улыбалась – эту улыбку определенно нужно было заслужить – знала, что она не такая,

как другие. Она знала тайну, секрет, который никто никогда никому не выдаст. И она легко могла

щелкнуть каблучками, чтобы вернуться домой.

- О господи, - пробормотала я, прикоснувшись к рисунку, который все еще не казался мне

реальным, настоящим. Мое лицо. Моя улыбка. Невероятно. – Ты видишь меня такой?

- Коли, - Норман стоял совсем близко. – Ты на самом деле такая.

Взглянув на него, я всеми силами постаралась запомнить его – и не только таким, каким видела

сейчас, а вообще в каждое мгновение этого лета в Колби.

- Норман, это потрясающе.

И тогда он прикоснулся к моей щеке, как я миллион раз прокручивала в мыслях, и отвел прядь

моих волос за ухо, не отводя руку на этот раз.

Миллион вещей пронеслись в моей голове, когда он поцеловал меня – его маленькая и в то же

время такая огромная вселенная, сотни фейерверков и, наконец, прекрасная девушка – я –

сидевшая на ступеньках кафе и улыбавшаяся так, словно знала о каком-то скрытом смысле

таблички, висевшей над дверью кафе.

«ПОСЛЕДНИЙ ШАНС»

Мы все еще целовались, когда до меня донеслась музыка. Громкая и ничуть не депрессивная, она

лилась из маленького белого домика.

- Что это? – я отстранилась и прислушалась.

- Изабель, - пробормотал Норман мне на ухо. – Вся ее жизнь завязана на высоких нотах.

- Нет, - я осторожно высвободила свою руку из его и пошла к двери. – Изабель ушла с Франком,

так что это может быть только…

Музыка стала еще громче. Диско – дикая и потрясающая песня, бит, от которого вздрагивает

земля, и пронзительный голос исполнителя.

«Сперва боялась, остолбенела, страдала я…»

- Морган! – воскликнула я. – Это Морган!

Выбежав на улицу, я сразу же заметила свет в кухонном окне и танцующую фигуру.

- Пойдем, - махнула я рукой Норману. – Идем к ней!

Песня закончилась, как только мы пересекли лужайку, и тут же заиграла снова. Берясь за дверную

ручку, я забоялась, что не смогу справиться с тем, что может ждать меня внутри, но отмела эту

мысль и открыла дверь.

- Коли! – закричала Морган, заметив меня. – Заходи!

Я вошла внутрь, Норман шагнул за мной. Наши руки переплелись.

- Морган? Что происходит?

- Норман! – воскликнула она, подлетая к нам. – О, ну вы только посмотрите на себя! Как вы

замечательно смотритесь вместе, - пропела она.

Музыка играла так громко, что нам приходилось кричать.

- Морган! – завопила я. – У тебя все в порядке?!

Она затрясла плечами, выполняя импровизированное шимми.

-

Давайте!

Потанцуйте

со

мной!

- Ох, нет, - я поспешно отступила на безопасное расстояние, - я не…

- Пожалуйста, - взяла меня за руку Морган, и я, взглянув в ее глаза, вспомнила первый день

нашего знакомства.

- Морган… - начала я.

- Я сходила с ума, - горячо заговорила она, - плакала почти двадцать четыре часа напролет и не

знала, как вообще жить дальше. Конечно, теперь уже ничто не будет, как прежде, и мне нужно

начинать все заново. Это пугает меня до чертиков, Коли, а прямо сейчас я вообще ничего не могу

делать. Кроме этого.

Песня закончилась и снова началась.

«Сперва боялась, остолбенела, страдала я…»

- Все будет в порядке, - сказала я. Впервые за очень долгое время я сама поверила в эти слова. –

Обязательно будет.

- Давай, - она потянула меня за руку. – Ты моя подруга, Коли. Потанцуй со мной.

Я не хотела. Но Морган очень много для меня сделала. Так что я закрыла глаза и позволила ей

вытащить меня в центр комнаты, прямо в объятия музыки.

Мысленно я сказала себе, что на этот раз со мной не произойдет ничего подобного тому, что

случилось на первых моих школьных танцах. Когда я начала танцевать - да, действительно начала!