Элли Эверхарт - Выбираю тебя

– Теперь мы закончили?

– Да. – Он отстраняется. – Вот видишь? Ты успокоилась. Хотя раньше мне не приходилось прикладывать столько усилий, чтобы девушка обняла меня.

Я обращаю внимание на конфетные обертки и несколько пустых бутылок из-под содовой, которые разбросаны вокруг, и поднимаю их.

– Почему ты так рано вернулся?

– Проснулся в семь и ушел. Обычно после таких вечеринок я сплю до полудня, но не сегодня. – Он ловит меня за руку, когда я выбрасываю фантик в корзину. – Я встал рано, потому что не пил. Я не выпивал прошлым вечером, Джейд. Я не пил весь день.

– Не пил? Правда? – Я снова его обнимаю. Не знаю, почему. Наверное, все эти объятия – вещь заразительная.

– О, теперь ты меня обнимаешь? – Он обнимает меня в ответ. – В общем, Блейк издевался надо мной по этому поводу. Все время таскался за мной, пытаясь затолкнуть мне в глотку шоты.

– Серьезно? – Я отпускаю его.

– Ну, не буквально, конечно. Но он весь вечер подсовывал мне алкоголь. Так взбесился. Он не любит пить в одиночестве.

– Что ж, спасибо тебе за это. Знаю, кажется глупым, но для меня это важно из-за того, как я росла.

– Знаю. И не считаю, что это глупо. Так что насчет завтрака? Давай сходим куда-нибудь. Я бы сейчас съел целую гору блинчиков.

– В столовой есть блинчики.

Он закатывает глаза.

– Я хочу вкусных блинчиков. Легких, воздушных блинчиков. А не тех, что прилипают к стене, если их бросить. Я пробовал, кстати. Они действительно прилипают к стене.

– Они не такие плохие.

– Просто ты никогда не пробовала по-настоящему вкусных блинчиков. Позволь мне отвести тебя в «Блинный дом Эла». Там лучшие блинчики в Коннектикуте.

– Ну не знаю. Думаю, я могу просто поесть в столовой.

– Потому, что там уже все оплачено, да?

Я не отвечаю, но это и не нужно.

– Ладно, давай поступим так. Мне жутко хочется блинчиков из «Блинного дома Эла», но я терпеть не могу есть в ресторане в одиночестве, так что если составишь мне компанию, то ты сделаешь для меня огромное одолжение. А чтобы показать свою искреннюю благодарность, я оплачу твой завтрак.

Я склоняю голову набок, обдумывая предложение.

– Значит, я окажу тебе помощь?

– Еще какую.

– Отлично. Только дай мне принять душ. Я спущусь через десять минут.

Уходя, я слышу его слова:

– Все еще не могу поверить, что ты умеешь так быстро собираться

– Окей, ты был абсолютно прав, – произношу я, прожевав мягчайший блинчик, который когда-либо пробовала. – Здесь действительно лучшие блинчики. Думаю, не только в Коннектикуте, но и во всей стране. А может даже и в мире.

– Говорил же. – Гаррет заказал черничные блинчики, которые тоже выглядят аппетитно. – Знаешь, пусть это станет нашей воскресной традицией.

– Ты о чем?

– Давай приходить сюда каждое воскресенье. Будет нашей маленькой традицией.

– У меня нет денег, чтобы ходить сюда каждую неделю. И поскольку я вряд ли найду работу в кампусе, то и «Блинного дома Эла» в моем будущем не предвидится. Хотя это было бы замечательно. Я могла бы есть эти блинчики хоть каждый день.

Он вздыхает и откладывает вилку.

– Ну почему ты просто не позволишь мне заплатить за тебя? Ты же знаешь, у моей семьи денег больше, чем она способна потратить. Я же не пытаюсь купить тебе машину. Это всего лишь блинчики.

– Я тебе уже объясняла. Когда люди что-то мне покупают, то я чувствую себя в долгу перед ними. А я не хочу быть тебе должницей.

– А что, если бы мы встречались? – ненароком спрашивает он. – Если бы мы были на свидании, ты бы позволила мне заплатить, так ведь?

– Не знаю. Когда я раньше позволяла парням платить на свиданиях, то взамен они ожидали секс. Поэтому мы снова возвращаемся к проблеме долга.

Он улыбается.

– Ты не будешь должна мне секс. Мы внесем это в наше соглашение.

– Значит, у нас будет соглашение?

– Устное. Можешь сама назвать подходящие для тебя условия.

– Мы же договаривались быть просто друзьями, помнишь? О том, что будем проводить время вместе и узнавать друг друга?

– Тогда забудь об идее со свиданием и просто прими тот факт, что ты делаешь мне огромное одолжение, поскольку знаешь, что я не могу есть в одиночестве.

Моя тарелка наконец опустела, и я больше не голодна.

– Хмм. Мне бы хотелось вернуться сюда еще раз.

– И мне тоже. Но я не смогу без компании.

– И то правда. Хорошо. Думаю, можем попробовать.

Он тянется за кошельком и кладет кредитку на счет, который лежит на столе.

– Неделя первая из воскресений в «Блинном доме у Эла». Наша первая традиция.

15

– Наша первая? Думаешь, будут и другие?

– У нас впереди четыре года, Джейд. Уверен, мы придумаем что-нибудь еще.

Меня удивляет то, что Гаррет задумывается над тем, как мы проведем эти четыре года. Четыре года – это немало. Вряд ли он станет дружить со мной так долго. Но мысль об этом мне нравится. И мне нравится идея с традициями; такого в моей жизни еще никогда не было.

К нам подходит официантка, убирает посуду и забирает кредитку.

– Так какие у нас планы на сегодня? – интересуюсь я у Гаррета.

– Днем я играю в футбол. Я в команде по флагболу 1, и мы играем каждое воскресенье. После мы собираемся у одного парня дома посмотреть какую-нибудь игру. У него восьмидесятидюймовая плазма.

– Не знала, что ты играешь в футбол.

– Один из моих скрытых талантов. – Он одаривает меня той самоуверенной улыбкой, которую я видела множество раз. Я нахожу ее очень сексуальной. Люблю уверенность в парнях и то, что у Гаррета этой самой уверенности хоть отбавляй. И, тем не менее, он никогда не пересекает черту, граничащую с наглостью. К тому же, его самоуверенная улыбочка просто сообщает, что он всего лишь шутит.

– А какие у тебя сегодня планы? – спрашивает он.

– Схожу на пробежку, наверное. Позвоню Фрэнку и Райану.

– Ты никогда о них не рассказываешь. Фрэнк приходится тебе родственником? Он твой дядя?

– Думала, ты знаешь о моей жизни все. Разве отец не говорил тебе о Фрэнке?

– Он и о тебе-то почти ничего не рассказывал. Клянусь.

– Фрэнк мой официальный опекун. Точнее, был им до моего восемнадцатилетия. Они с Райаном переехали в мой район, когда мне было двенадцать.

– Выходит, твой сосед предложил тебе опекунство?

– Он больше, чем просто сосед. Когда я познакомилась с Фрэнком, он заменил мне отца. И он знал мою маму, еще с колледжа.

– Твоя мама училась в колледже?

– Да. Почему ты так удивлен? В двадцать лет ее исключили. Она отучилась два года. В общем, после ее смерти Фрэнк забрал меня к себе. У него рассеянный склероз, и сейчас он прикован к инвалидному креслу. Правда, он нечасто им пользуется, хотя должен.

– Фигово. Он поправится?

– Не знаю. В день моего приезда сюда его срочно увезли на скорой в больницу, и я думала, что он умрет.