Флёри Юлия - Стервам слова не давали

—Что там случилось?

—Опять в спортивную секцию вызывают, что-то Андрей накуролесил.

—С тобой съездить? – Нехотя подал голос Лёня, но я сегодня добрая, отказалась.

—Сама, всё сама. Вдруг моя судьба решиться, а тут ты, свидетель. Я, если ты помнишь, при свидетелях не люблю.

—Тогда езжай, я здесь всё проконтролирую.

—Ох, и что бы я без тебя делала?.. Контролёр.

Так как в этой школе я никогда не была, и адрес здания, которое находится во дворах помнила смутно, пришлось покрутиться. Немного потасканный фасад, трава... смотри ты, действительно вытоптанная, толстенный вахтёр, курящий на входе. Несколько автомобилей элит-класса на стоянке. Интересно, какой из них директорский? Попробовать себя в догадках мне не дали, настороженный взгляд вахтёра, который даже пепел стряхнуть забыл, так бдел на рабочем месте, завидев злостного нарушителя границ, то бишь меня.

—Здравствуйте! – Громко поздоровалась я, опасаясь, что вахтёр может оказаться глухим.

—Добрый день. – Совершенно спокойно, в нормальной тональности отозвался тот и мне сразу стало легче.

—Меня вызвал директор вашей конторы на свидание. Куда пройти?

—На свидание? Х-м, ну, ну. А который из нарушителей ваш?

—А что, их несколько?

—Двое. – Пожал плечами вахтёр, а я задумалась.

—Мой тот, который выше.

—Андрюха что ли? Хороший малец. А что же отец не приехал? Батька у парня кремень, оно сразу видно. За первым так сразу отец явился, с полчаса уже брюки просиживает, только вас и ждут.

—А что же вы тогда меня допрашиваете, если, как говорите, ждут?

—Интересно стало, что такая мадама в нашем захолустье делает.

—За мадаму, конечно, спасибо, но куда всё же пройти, раз уж меня ждут?

—А прямо по коридору до самого конца, там и кабинет директора. Все там собрались, шумят что-то, может, вы их успокоите. При даме-то, вроде как неприлично ругню разводить.

—Это да, это вы правы. Спасибо.

Батя кремень, ага, и вы этого кремня только что воочию видели, дяденька вахтёр.

Стараясь не всматриваться в многочисленные настенные фотографии, я, цокая каблуками, которые даже меня в оглушающей тишине раздражали, уверенно шагала навстречу неизвестности. Кубки, почётные грамоты с золотым теснением, многие из которых мой Андрей и добыл, украшали длинный коридор, и, по совместительству, комнату славы. На соревнованиях я бывала частенько, когда график позволял, а вот так, в закулисье побываю впервые. По шуму, который доносился из-за директорской двери, я и так поняла, где меня ожидали. Кричал при этом, только сам директор, его противный голос я узнала сразу, поэтому эффект неожиданности решила не откладывать и шибанула дверь со всей силы, да так, что та от стены отлетела, открываясь, и едва не пришибла ещё и меня, на обратном ходу. В воцарившейся тишине я видела лишь одно противное лицо и была уверена, что не ошиблась.

—Ну, это вам пустышку в слюнявый ротик заложить надобно? Или там что-то про подтягивание ползунков было, вы как-то не вдавались в подробности?

Пока ошарашенный директор смотрел на меня как на новые ворота, я прошла вглубь кабинета, уселась на его стол и, не отпуская взгляда, продолжила.

—Ну, не молчите, только что так яро распинались. А теперь-то чего? Какули в подгузник закатились? Так я их быстро вытрясу, не боись.

—Вы... вы кто такая? Я вас не вызывал. – Отходя от моей нескромной наглости просвистел он сорванной от крика глоткой.

—Как раз меня вы и вызывали. Вон, мой оболтус сидит.

Глянула на сына. Скривилась, оценивая багровеющий синяк под левым глазом, разбитую губу и ещё один синяк, на скуле, плавно переходящий в тот, о котором я сказала ранее.

—Мам, ну, мы бы и сами договорились. – Вякнул, было, мой архаровец и я умилилась, весь в мать.

—Слышала я, как вы тут договаривались. Вон, хрустальные кубки только-только успокоились от децибел. Так я не слышу, кому нужна скорая помощь? Как вас? – Это я уже обратилась к директору, и неуважение тут не причём, правда, запамятовала.

—Сергей Владимирович.

—Да, Сергей Владимирович. Вы так давно добивались аудиенции и теперь так неприлично долго молчите, что я начинаю подумывать, а не контузия ли у вас. А? Нет? Вы кивните хотя бы. – В растерянности развела руками.

—Это у вас контузия, причём на всю голову! Что вы здесь несёте?

—Пока бред, исключительно словесный, но могу и яйца, если продолжите так же кричать.

—Да я вас, да я... – Продолжал свистеть директор, пока я вежливо, смилостивившись над болезным, не протянула ему полный стакан воды.

—Спасибо. – Отдышавшись от первого глотка взахлёб вспомнил он.

—Ну, и кто тебя так отделал? – Глянула весёлыми глазами на сына, хоть и больно за него, но и тот факт, что не сопляк, меня радует. – Этот что ли, малахольный? – Я перевела взгляд на тощего мальчика в другом углу кабинета, он, так же как и мой, стоял, опустивши буйну головушку, вряд ли от стыда, скорее от комичности ситуации. Два крепких бугая, мой, правда, покрепче, и не могут разрешить спор! И только внимательно оглядев мальчугана и не обнаружив на теле значительных повреждений, узрела папашу за его спиной. Даже искренне удивиться не получилось, завидев Филиппа Аркадьевича, смотрела так, словно всегда знала, что у него жена и стая ребятишек.

—Этот. – Отозвался Андрей и отвлёк моё внимания от многословного взгляда Фили.

—Чего дрались-то, ребята? – Пользуясь временным тайм-аутом в виде передышки от директорского крика, продолжила я.

—Девушку они не поделили. – Отозвался директор и плюхнулся на своё кресло. Сначала хотел согнать меня со стола, но потом махнул рукой, позволяя оставаться неподвижной.

—Так это же хорошо!

—Что хорошего?

—Хорошо, что не мальчика. Знаете, какой случился бы конфуз? Только вот одного не пойму, где та, кого вы так усердно делили?

—У неё парень оказался. – Буркнул мой Андрей и опустил голову ещё ниже.

—Ну и лопухи-и! Кто же так поступает? Нужно было собраться вместе и отметелить того парня.

—Так он же их и разнимал! – Вклинился директор.

—Клоуны. Ну, с вами понятно, а меня зачем звали?

—Так определиться с материальным ущербом. – Цокнул языком директор, вскочил с места и едва ли не за руку поволок меня следом.

Минув длинный коридор славы и почёта, в котором несколько раз остановились и директор похвалился предо мной достижениями и заслугами, мы оказались в столовой. В этой самой столовой из целой мебели осталась только табуретка дежурного, которую этот самый дежурный своей попой, скорее всего, и грел во время погрома.

—Четырнадцать столов, семьдесят два стула, посуду мы даже не учли.

Директор всё зудел и зудел, а я ловила на себе взгляды Фили, который призывал отвлечься на него, правда, половину из них я оставила без внимания, а вторую половину проигнорировала вовсе. Когда это жужжание над ухом, а так же вид пропитанной потом бледно-розовой рубашки довёл меня до нужной кондиции, словесный понос я посчитала необходимым закончить.