Флёри Юлия - Стервам слова не давали

—Лёня, ну, какой Филя напротив тебя бугай? Так, мужчина среднестатистический.

—Ага, с таким среднестатистическим авторитетом.

—Он не связан с криминалом!

—Да, да, как и ты. Ты что вообще о нём знаешь? Кто он? Чем он занимается?

—Металлом. – Уверенно ответила я, а Лёня неприлично заржал.

—А я тогда владелец конезавода! Ларис, он полгорода держит, и ресторан. Наш. Тоже, тоже под ним.

—Бред.

—Уже не бред. Пять дней назад приходил человек, отказать которому я как-то не догадался.

—Но...

—И тот процент акций, который ты когда-то требовала, тоже он выкупил, но для тебя.

—Я об этом ничего не знала... – Пожимала я плечами, слабо соображая, что происходит.

—Ну-ну. Да это и не важно. Я вот о чём... слышал, вы разошлись?

—Э-э...

—Так вот, мой тебе совет, возвращайся, пока тебя к нему не привели. – Лёня криво улыбнулся, а мне стало не по себе. И вообще, неприятно как-то.

А самое неприятное, как раз заключалось в том, что я не была в курсе этих событий, не могла так просто позвонить Филе и выяснить, что он затеял. Точнее могла, но не хотела, это было бы слишком похоже на капитуляцию, а мне даже слово не нравится, не говоря уже о его смысле. Поэтому действий решила не предпринимать. Намеренно. Пусть сам беспокоиться, а с завалом я буду разгребаться позже, а значит я, не обращая внимания на трагедию, которую тут развёл Лёня, отправилась на кухню, выполнять свои прямые обязанности: потчевать клиентов. Но и клиенты сегодня были под стать новостям. Первым забежал Демьян и тут же вызвал для разговора тет-а-тет в вип-апартаментах.

—Добрый день, чем обязана? – Как всегда начала я, не желая переступать давнюю границу нашего официального общения.

—Добрый, добрый.

Пальцы Демьяна постукивали по пивному брюшку, а масляный взгляд блуждал по моему телу, хорошо ещё, что костюм одела, и никаких строгих форм он не подчёркивал.

—Что-то хотел? – Я присела на соседний диванчик подальше от стола.

—Да вот, посмотреть на тебя. – Загадочно улыбался он.

—Давно не видел?

—Такое чувство, что вообще не видел.

—И как?

—Что?

—Как увиденное?

—Да вроде без изменений, только... смотрю на тебя, Лариса Витальевна, и думаю, вот, по внешнему виду, курА, по характеру гусыня, по повадкам гремучая змея, а какая ты в постели?

—Даже не знаю, что тебе ответить, обычно со мной такие вопросы никто не обсуждал, но и не жаловался.

—Так и я о том же. Никто не жаловался, а даже наоборот, бегали за тобой, так ведь?

—Я таких не знаю. – Гордо подняв подбородок вызывающе глянула я, разговор мне не нравился, но и подать виду, что мне неуютно не могла, такие сразу проглотят, только страх почувствуют.

—Да, конечно, ты ведь два раза в один и тот же комсомол... кхе, кхе... не вступаешь. А с Гошей что же? Чем он не угодил?

—???

—И не надо такие глазки строить, имел я с ним неприятный разговор, а теперь вот пошли слухи что у вас всё.

—У нас ничего и не было, хотя я не понимаю, почему тебя это интересует.

—Я не интересуюсь, я радуюсь, что не оказался в числе неугодных. Ты знаешь, где сейчас все твои бывшие? Что он с ними сделал?

—Мы друг друга не понимаем. – Я поднялась с дивана, но под тяжёлым взглядом села обратно. – Давай к делу.

—Легко. Ты возвращаешься к Гошке и мы все живём мирно и счастливо. Задолбал он всех за два дня. Не поверишь.

—Сколько раз тебе повторить?

—Это ты себе повтори. Смори, не сделаешь так, как я сказал, -- Демьян угрожающе навис надо мной, больно сжал запястье, -- лично придушу, суку.

—Да пошёл ты, упырь. Я сейчас жене твоей позвоню, чтобы ты своей жизнью занимался, а не в мою лез, и посмотрим, чей труп выловят.

—Лар, -- заулыбался этот гад, своей жены он почему-то боялся, меня отпустил, -- мы же мирно беседуем, ты просто понять меня не хочешь.

—Если это всё, то мне пора.

—Ты послушай моего совета, так всем легче станет.

—У меня с вашим Гошей ничего не было, нет и не будет. И чтобы было понятнее, сообщаю, что я выхожу замуж и через две недели улетаю. Навсегда.

—Что?

—Разговор окончен.

Вышла из приват-комнаты и тут же набрала Гошу.

—Привет, привет, давно тебя не видел. – Щебетал он как ни в чём не бывало.

—Привет. Слушай, такое дело, ты Демьяна знаешь?

—Кого? – Удивился вполне искренне.

—Да, не важно, я вот что хотела узнать, ты про наше знакомство кому и что говорил?

—Это не в моих интересах, Лариса. Что случилось?

Спокойный, размеренный голос, ничего не понимаю!

—Наверно просто ошибка... – Проговорила скорее для себя.

—Это всё? Я сейчас немного занят.

—Извини, пока.

Медленно протирая экран телефона, я не могла понять, что происходит. Даже набрала номер Фили, но сбросила до того, как пошёл гудок. Позвонила Машке, и она меня ошарашила.

—Это правда?

—Привет, ты о чём? – Не поняла я и на всякий случай посмотрела, правильно ли попала.

—О замужестве, правда? – Шипела она в трубку.

—Обалдеть. Маш, а у вас такое сарафанное радио, что ли?

—Ты ответь да или нет?

—Нет. Мы с тобой только вчера об этом говорили, а что?

—Фу-у, а я поверила. Вот трепло!

—Ты о ком?

—Да, жирдяй этот, позвонил, говорит, всё пропало, гипс снимают, клиент уезжает... Короче наше дело труба.

—Очень интересно, может, ты мне и объяснишь, почему меня сватают к какому-то Гоше, если уж так близко общаешься с нашим общим знакомым?

—Что значит к какому-то? Гошка – это прозвище. Фамилия Фили – Гошанов, оттуда и пошло. Ты чего?

—Да я как-то не связала...

Я поймала себя на ковырянии стены и руки от неё тут же убрала, вернулась на кухню. Чтобы не трепаться в коридоре.

—Ой, у меня идея, ты завтра чем занимаешься?

—Завтра? Смотря когда... а что? – Опомнилась я, уловив, что мне не нравиться Машин тон.

—После обеда что делаешь, где будешь?

—С часу до пяти у меня мастер-класс в нашем центре культуры, с Матео, я тебе вчера говорила, а потом как обычно в ресторане. Ты встретиться хочешь?

—Очень! Всё, ловлю на слове, завтра увидимся. – Пролепетала она и тут же отключилась, а мне вся эта суета вокруг определённо не понравилась.

«Осень стелет в ущельях туман,

Ханума ты моя, Ханума.

Боже мой, я схожу с ума.

Полюбил я тебя, Ханума.

Ты - мой опиумный дурман,

Я с тобой без вина пьян.

Свет ты мой и моя тьма,

Ханума ты моя, Ханума.

И вот однажды, - о небо мое!

Я с другим увидал ее,

Он ласкал ее, обнимал,

Посадил на коня и пропал».

– Гремело из колонок музыкального центра на всю квартиру, поэтому в том, что Маша проникла незамеченной, не было ничего удивительного. Кроме самой песни, в квартире также можно было расслышать заунывное подпевание этим же словам, больше похожее на вой дикого зверя, явно перебравшего и явно голодного, короче, самого Фили. А в глубине квартиры, на полу под барной стойкой, постелив под мягкое место небольшой серый ковёр с длинным ворсом, сидел и сам хозяин квартиры, затягиваясь сигаретой, в свободной руке держал квадратной формы бокал из толстого стекла с коричневой, предположительно, алкоголь содержащей, жидкостью. Одно его колено было поднято, на него и упиралась рука с сигаретой, второе же свободно лежало на ковре, с подвёрнутой во внутрь стопой. Между словами песни и в проигрыше Филя закрывал глаза и не дышал, и вообще весь его внешний вид был показательным, но, к счастью, не свойственным для мужчины в привычной жизни.