Дженнифер Миллер - Произнося желания

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВОСЬМАЯ

Трёх дней мне хватило. Мне было стыдно, что всё-таки пришлось брать отгулы, но мне нужно было время, чтобы выплакаться и поругать Вселенную, размахивая кулаками. Каждый раз, когда Миша слышала эти гневные тирады, она говорила мне: «Если ты будешь продолжать в том же духе, Вселенная на тебя очень разозлится». Я смотрела на неё убийственным взглядом и отвечала, что ей и так удалось сделать мою жизнь несчастной.

Я смотрю на своё отражение в зеркале. У меня так и не хватило духу съездить забрать свои вещи. Миша одолжила всё, что сейчас на мне одето. Она чуть выше меня, так что позаимствованное мною синее платье с запахом, облегающее все мои изгибы, немного длиннее на мне, чем было бы на ней.

Я воспользовалась и Мишиной косметикой, чтобы скрыть тёмные круги под глазами, и, по-моему, у меня неплохо получилось. Думаю, никто даже не догадается, если не будет специально их высматривать. Тем не менее, макияж у меня минимальный, а волосы я оставила распущенными. Вид у меня милый, достаточно элегантный, чтобы встречать людей, которые придут в бар.

Если там будет и Вэс, я хочу, чтобы ему было больно на меня смотреть, так что мне очень важно выглядеть привлекательной. Когда-то он сказал мне, что любит меня такой, какая я есть, мою естественную красоту. Хочу признаться, что такой я нравлюсь и самой себе. Ну а если эмоции возьмут верх, чем меньше туши будет струиться по моим щекам, тем лучше.

Наконец я выхожу из ванной и вижу, что Миша сидит за кухонным столом, читает газету и пьёт кофе.

— Доброе утро, кофе ещё остался. Это платье тебе идёт больше чем мне, оставь его себе.

Улыбаясь ей, я понимаю, что она просто старается повысить мою уверенность в себе, потому что знает — я очень нервничаю из-за того, что мне придётся столкнуться с Вэсом лицом к лицу.

— Обманщица. Но спасибо.

— По-моему, это здорово, что ты возвращаешь к работе. Тебе нужно уже поговорить с Вэсом.

— Я возвращаюсь на работу, чтобы работать. А поговорим мы с Вэсом или нет, это уж как получится.

— О, милая, забавно, что ты думаешь, будто он позволит тебе избежать этого.

— Мне плевать, — отвечаю я, словно обиженный подросток.

Миша ободряюще улыбается мне.

— Я говорила это раньше, говорю и сейчас — у тебя всё наладится. По правде говоря, если бы я была склонна к пари, то побилась бы об заклад, что к концу дня ты будешь куда счастливее.

Покачав головой, я смотрю на часы и вижу, что мне пора идти. Выпив кофе одним глотком, споласкиваю кружку и кладу её в посудомоечную машину. Когда разворачиваюсь, Миша стоит передо мной и обнимает меня. Потом целует меня в щёку.

— Просто выслушай его, ладно? Я твоя лучшая подруга и всегда буду поддерживать тебя во всём — ты это знаешь. И если я прошу тебя выслушать его, выслушай. Хорошо?

— Я попробую.

Миша кивает, как бы говоря, что и этого достаточно. Я беру свою сумочку и ключи, выхожу из квартиры и сажусь в машину. Вчера Миша подвезла меня в мастерскую, и я забрала свой «Сивик». Это так здорово, что моя машинка снова со мной, хоть меня и выворачивает наизнанку от того, что за её ремонт придётся отдать все мои сбережения.

Всю дорогу к бару мой желудок скручивается в узлы. Вот-вот я увижу его лицо за барной стойкой, его улыбку, его глаза, тело… да, это будет жёстко. И будет тяжело столкнуться с ним лицом к лицу — это не принесёт ничего хорошего. Подсознание продолжает говорить мне, что я знала — это произойдёт, так что чему теперь удивляться. Я чувствую, что близок очередной приступ жалости к себе, когда начинаю вспоминать обо всём, что пошло не так как надо. Но нелегко выбросить эти воспоминания из головы. Как например, тот момент, когда я увидела его и подумала, что мы с ним не пара. Мне нужно было держаться от него подальше.

Когда я подхожу к бару, то ощущение у меня такое, будто внутри всё перевернулось и я вот-вот упаду в обморок. Меня тошнит, но я только что получила обратно свой чёртов автомобиль, так что если загажу его блевотиной, то потом буду злиться на саму себя. На её ремонт и так потрачено целое состояние, так что платить столько же за то, чтобы её вычистили и выветрили запах рвоты — ну уж нет.

Я обхватываю руками живот и потираю его в надежде успокоиться. Конечно же, это не помогает. Так что я делаю глубокий вдох и, сосредоточившись на цоканье своих каблуков по асфальту, подхожу к дверям, чтобы начать свою смену.

Энни, вторая девушка-администратор, уже стоит у входа.

— Привет, Эспен!

— Привет. Уверена, тебе не помешает перерыв. Я сейчас быстренько закину свои вещи и сразу же вернусь, чтобы сменить тебя, ладно?

— Отлично, — улыбается Энни. Она очень милая, и мне нравится работать с ней в одной смене.

Я испытываю облегчение от того, что Вэса пока нигде не видно. В задней комнате, где расположены шкафчики для сотрудников, я оставляю свои вещи и, посмотревшись в зеркало, спешно возвращаюсь обратно.

— Ну вот, я вернулась. Так что можешь идти, — говорю я с улыбкой Энни, отпуская её на перерыв.

— Хорошо, увидимся через час. Пока народу не много.

— Здорово, спасибо.

Я стою у входа не более десяти минут, ожидая посетителей, когда чувствую на себе его взгляд. И сейчас, когда он где-то поблизости, всё мое тело отзывается ему. Но я не позволяю себе развернуться и посмотреть на него. Когда в двери входит пара, я облегчённо выдыхаю.

— Здравствуйте, добро пожаловать в «D’Vine». Столик на двоих?

— Да, пожалуйста, спасибо.

— Замечательно, — я беру два меню и отмечаю столик в табличке на конторке администраторов, — следуйте за мной.

Я веду посетителей за столик с диванами в углу зала, чувствуя, что Вэс не спускает с меня глаз. Но я по-прежнему отказываюсь обернуться, пытаясь с головой уйти в работу, которую должна выполнять.

— Вот ваши меню. Суп дня — томатный суп-пюре. Наше специальное блюдо на сегодня — тунец по-тоскански на лепёшке фокачча с салатом из помидоров. Вашего официанта зовут Майк, и он подойдёт к вам через секунду.

Посетители благодарят меня, и я, не переставая улыбаться, разворачиваюсь и иду обратно к стойке администратора, готовая встретить следующего клиента.

Но вскоре я чувствую его руку на своей, а его голос шепчет моё имя, хрипло и печально. Я закрываю глаза из-за нахлынувших на меня эмоций. Отдёргиваю руку, а он, когда понимает, что я не собираюсь поворачиваться к нему, встаёт передо мной.

Не знаю, как такое возможно, но его прекрасное лицо кажется каким-то потрёпанным — заострённым, напряжённым. В его глазах печаль, губы плотно сжаты. Он выглядит не разозлённым, а отчаявшимся. Точно могу сказать, что последние несколько дней дались ему так же тяжело, как и мне. И, видя его таким, я невольно ощущаю удовлетворение — он должен чувствовать себя виноватым.